Ненавижу - Анастасия Монастырская

Самое неприятное — секс. Регулярный: понедельник, вторник, среда, четверг, пятница, суббота и воскресенье. Без выходных. Утром и вечером. А ты ведь не кончила, Мариночка! Давай еще раз, я так хочу доставить тебе удовольствие. То, что раньше казалось недостижимой мечтой, превратилось в рутину: всегда в одной и той же позе, в одном и том же месте, с одним и тем же мужчиной… Не любовь, а угар. Причем угар получился искусственный. Да, есть свой дом, для которого можно покупать свои занавесочки, столики, пуфики. Жарить картошку для голодной половины и обсуждать подробности новой кинокомедии. А после ложиться в постель и предаваться утехам на законных основаниях. Все, о чем мечтала, но ей этого больше не надо! Потому, что все это есть, а хочется свободы — личной, профессиональной, финансовой.

Если бы переиграть! Господи, пожалуйста, если бы все переиграть…

Но все это в мыслях. Никому и никогда не расскажешь, почему ты с момента своего замужества не живешь, а изо всех сил делаешь вид, что все у тебя идет тип-топ, как надо. И с маниакальным упорством сама стараешься слепить свою жизнь лучше, замазать пока еще тонкие трещины, но не получается. С каждым днем все хуже и хуже. И трещинки проступают сильнее и заметнее.

Об этом, кроме Марины, знает лишь один человек — Селезнева-старшая. Их противостояние длится и длится, набирая обороты. Прямо как Финская кампания тридцать девятого года. Никто ничего не слышал и не видел, никто ничего не знает, но пагубных последствий на два десятилетия хватит.

Хитрая, стерва! — Марина даже цокнула от восхищения-раздражения. Как работу вычислила, понятно. Как устроилась — тоже. Такого сотрудника любой босс с руками-ногами оторвет. Опыт, стаж, полезные связи. А в рекламном деле без связей никуда. Деньги делаются только на хороших контактах с хорошими же людьми. По любви, по дружбе.

Гадит Алиса с удовольствием, можно даже сказать с наслаждением. То нужные документы со стола унесет и оставит в приемной, на всеобщем обозрении, то кофе выльет в кейс, то клиента переманит, а то и сплетню гадкую пустит в народ. Марине только и остается, что отбиваться. Если у твоего врага все в полном порядке с креативом, то тебе можно лишь посочувствовать. Враг, склонный к импровизации, стоит десятерых. А если он рядом?

— Маринка, держись! С кем не бывает! — поджимает тонкие губы секретарша, а у самой дикое любопытство в глазах. — Если что, то мы поддержим, у нас вся медицина по бартеру.

— Надо ж так было тебе влипнуть, но ничего, теперь и такое лечиться… — это уже подруга-коллега. — Ты, главное, хорошего венеролога найди. Иначе запустишь — потом проблем не оберешься. И мужу ничего не говори… Или это муж тебя… того заразил?

Оправдываться — значит, только усилить подозрения. Приходится молчать.

В кабинете Марины — Селезнева-старшая. Приторно-ласковая, подчеркнуто-внимательная:

— Что-то вы в последнее время плохо выглядите, Мариночка! Проблемы с мужем? А что такое? Мужа нужно холить и лелеять, в противном случае — он к другой уйдет. Мужики, они знаете, какие: лапками прыг-прыг, крылышками бяк-бяк, только его и видели. Вот мой, бывший…

Кабинет у них, кстати, на двоих. К концу рабочего дня настроение соответствующее: задушила бы гадину. Задушить — дело нехитрое. Но куда труп девать? Самая главная проблема — куда девать труп! Есть еще побочная — а вдруг посадят. Отсюда — забота об алиби и минимум подозрений в свой адрес. При встрече она всегда сладко улыбается, в разговорах о Селезневой-старшей — несет только самое доброе, разумное, вечное. Не дай бог, кто-то раньше времени пронюхает об истинном положении дел. Не дай бог…

В свободное от работы и семьи время — изучение специальной литературы. Господи, каких только знаний она понахваталась за последнее время: химикаты и яды, взрывчатые вещества, уязвимые точки на теле, огнестрельное оружие, удар током… В библиотеку записаться нельзя: весьма специфический выбор литературы… Остаются букинистические магазины. Ох! А потом, как шпионка прячешь потертые книжки дома, мужу-то на кой такое счастье! Читаешь, пытаешься создать формулу идеального преступления, но подсознательно понимаешь — одна мелочь, и… нет идеального преступления.

К тому же вот так убить неинтересно, ей нужно, чтобы та, другая, ощутила силу всей ненависти, испытываемой Мариной. Нужен страх — лучший двигатель прогресса. А страха Селезнева-старшая пока не испытывает. Напротив, живет на грани острого удовольствия. Например, с ее, Марининым мужем. Старая любовь не ржавеет, она просто покрывается пылью. Стоит только стереть верхний слой, и чувства вновь готовы к употреблению. Хотите — в холодном виде (регламентированное общение), хотите — в горячем (постель). У этих, судя по всему, скоро наступит горячий вариант. А, значит, надо решать скорее…

Но как, черт возьми, как?

Люби, но не забывайся!

Он любит ее, она любит его, вопрос лишь в том, насколько долго все это продлится. И из них первый посмотрит сначала налево, потом направо, а потом на сторону? Именно об этом мы беседуем с участниками реалити-шоу "Гори все ясным пламенем" Олесей и Олегом.

— Ребята, вы поженились год назад. Ну, и как ощущения от семейной жизни.

— Заколебало! — говорит Олеся и с философским содроганием смотрит на мужа.

— Задолбало, — с тем же чувством соглашается Виктор. — Но пока как-то справляемся.

— Еще б нам не справиться, — хмурится Олеся. — У нас ведь контракт еще на полгода, а дальше (она блаженно улыбается) — дальше свобода. И я его сразу же пошлю на ху… северо-восток. А он меня на — северо-запад. Откуда, мы, собственно, родом.

— Но ведь вам подарили квартиру!

— Как подарили, так и отобрали! — сердятся ребята. — Через полгода съезжаем, и сюда вселяется новая пара из проекта "Доживи до понедельника!".

— Молчи, дура!

— Сам такой! Об этом и так все знают. Да и надоело… Куда ни пойдешь, всюду любопытные взгляды: "Ой, смотрите, это та самая Олеся, которая Витьке под одеялом массаж сексуальной конечности делала". Задолбало!

— Ты об этом уже говорила…

— И еще раз повторю. Три года жизни коту под хвост. Подружки вон институт закончили. Замуж нормально вышли, двое с пузом в сквериках гуляют, свежим воздухом дышат, а я с тобой, козлом, мудохаюсь.

— Будто я с тобой удовольствие получаю!

Оба молчат.

— Ребята, но ведь раньше вы любили друг друга, да? — с бессмысленной надеждой спрашиваю я. — Двадцать четыре часа вместе, да еще семь дней в неделю, да каждый месяц, а потом целый год. Любили? Ну?

— Ну, любили, — с некоторым вызовом говорит Виктор. — А толку!

— Да гори оно все ясным пламенем! — подхватывает Олеся и нежно обнимает мужа. — Добро пожаловать в наше самое лучшее шоу о любви!

"А джинсы у него немодные!" — злорадно подумал Вадим, глядя на своего собеседника. Сидит, пыжится, о концепции говорит, а штаны мог бы, и сменить для плезиру. Плохие у господина Эдуарда штаны. Старые. Дешевые, явно купленные на вещевом рынке. Он любовно провел рукой по своей ноге — а у него самые дорогие. Ручная работа. Таких даже в Париже не всегда найдешь, даже если задашься целью.