Рыжая Соня и кладовые тьмы - Джордж Бейли

Она посмотрела на него долгим проницательным взглядом.

«О боги! — невольно подумал Вожак.— И как только такая красота может уживаться со столь уродливой душой?» Ему даже захотелось задать ей этот вопрос, но он понимал, что ничего хорошего из этого не получится: не время сейчас, да и не место. Наверное, он ничем не выдал себя, потому что Халима кивнула и усмехнулась:

— Конечно! Разве могу я отказать Вожаку в такой безделице?

Сказав это, она развернулась и пошла к двери, за которой все надеялись найти спасение. Север задумчиво посмотрел ей вслед. Надо же! Безделица! Он так и не понял, что она имела в виду, но и голову ломать над этим не собирался.

— Как у вас дела? — спросил он, подходя к Кучулугу.

— Топчутся они…— пробасил великан, указывая могучей рукой на мелькавшие в отдалении тени.— Не понимаю, почему? Боятся они, или не пускает их кто-то, или кого-то ждут…— Он помолчал.— Но кого?

— Кого-то? — задумчиво повторил Вожак.— Кого-то… Того, кто не боится света…

Гирканец растерянно посмотрел на него.

— Худо дело,— проворчал он,— если среди них отыщется такой.

Некоторое время они молча наблюдали за беспорядочным перемещением теней на нижних ступенях лестницы, пока откуда-то издалека до них не донеслось грозное рычание. Судя по голосу, существо было могучим и огромным.

— У нас все готово,— сообщил воин, подбежавший к Вожаку.

— Наконец-то! — Север даже не пытался скрывать прозвучавшей в голосе радости: что ни говори, а поспели в самый раз.— Отводи своих людей! — кивнул он Кучулугу.

— Слышали приказ?! — тут же заорал гирканец.— Торопитесь, но без суеты!

Вожак уже смотрел в другую сторону. Он направился к золотой двери в желтой арке, где пять человек выстроились в ряд, в то время как двое толкали тяжелые створки. Со страшным скрипом золотые плиты начали открываться внутрь зала. Чем дальше, тем быстрее. Не дожидаясь, пока створки разойдутся полностью, воины начали швырять в темноту факелы, стараясь, чтобы они равномерно осветили как можно больше пространства.

Это заняло считанные мгновения, и сразу десяток воинов Каруго ворвался внутрь с луками наизготовку. Он нервно переминались с ноги на ногу, стараясь не пропустить притаившегося врага, а следом за ними спокойно вошла Халима. Она постояла немного на границе света, затем медленно двинулась вперед, миновала последний из факелов и только тут снова остановилась. Некоторое время Пифия осматривалась, поворачивая голову то направо, то налево, и Север никак не мог отделаться от впечатления, что она не высматривает, а вынюхивает врага.

Наконец колдунья повернулась к воинам и, мгновенно отыскав взглядом Севера, кивнула ему — все, мол, нормально. Вожак благодарно улыбнулся ей: теперь у отряда есть возможность немного передохнуть и приготовиться.

Он махнул рукой Кучулугу, и шеренга воинов, медленно отступив к двери, выстроилась вокруг нее полукольцом. Все теперь радовались возможности идти вперед, хотя совсем недавно и слышать об этом не желали.

Тем временем грозное рычание все приближалось. Ратники в любой миг ожидали нападения и потому не позволяли себе расслабляться. Шаг за шагом отступали они, пока за дверью не скрылись лучники, а за ними следом — и копьеносцы. Створки с шумом захлопнулись, и в скобы литых рукоятей загнали тяжелый бронзовый факел, вынутый из держателя в стене. Еще в незапамятные времена масло в его чаше прогорело, и он давно превратился в никому не нужную болванку, неожиданно пригодившуюся именно сейчас.

Только теперь люди начали осматриваться, пытаясь понять, не избегли ли они меньшей беды исключительно ради того, чтобы угодить в беду большую? Правда, Пифия уверила их, что зал пуст, но кто знает, что ждет их дальше. Однако беглый осмотр показал, что опасаться нечего. По крайней мере, пока, а большего сейчас было и не нужно.

Пока отряд отступал, никому так и не удалось увидеть преследователей. Только неясные силуэты, по которым можно судить о размерах тварей. Они кишели на границе освещенного пространства, готовясь броситься на незваных гостей, но не успели. И никому в голову не пришло, что врагов вполне могло оказаться не так много, как привиделось, а тот, чей грозный рык напугал всех, наяву мог быть совершенно безобидным существом…

Когда-то Север видел лягушек, ревущих, как разъяренные быки. Правда, остальные об этом ничего не знали. Когда простая мысль о том, что все-таки удалось на этот раз обмануть собственную смерть, дошла до каждого, ратников одолел истеричный смех.

Кто рассмеялся первым, Север не заметил, но через считанные мгновения люди опустились на пол там, где стояли, не в силах сдержать рвущегося наружу дикого хохота. Как они провели зубастых маломерков! Хохотали все: десятники и даже Кучулуг, Север и позабывший о своих страхах Прыгун, Соня и Халима. Север впервые увидел ее не ехидно улыбающейся, а смеющейся без причины, не задумываясь о том, как это выглядит со стороны…

Как ни странно, именно заливистый хохот простой красивой девушки, в которую совершенно неожиданно превратилась Пифия, подействовал на Вожака отрезвляюще. Он согнал с лица глупую улыбку и какое-то время продолжал просто смотреть на Халиму, в очередной раз удивляясь про себя странному несоответствию ослепительной внешности девушки и ее совершенно невыносимого характера. Она почувствовала этот взгляд и мгновенно отыскала Севера в толпе, посмотрев на него призывно и многозначительно. Вожак поспешил отвести глаза. Он направился к границе темноты, пытаясь рассмотреть, куда они в конце концов попали, и угадать хотя бы приблизительно, что их здесь ждет.

Север прошел несколько дальше, чем рассчитывал — за границу светового круга — и остановился, давая глазам привыкнуть к темноте. Когда он вновь пригляделся, то сразу понял, что место это при всей его схожести с предыдущими залами, отличается от них. И, наверное, Халима права: замок был заперт не напрасно.

Он и сам не понимал, на чем основывалась его уверенность, ведь ни кричащей роскоши, ни даже следов ее он здесь не увидел. Вдалеке стояла, как ему показалось, статуя, и он, надеясь, что не ошибся и темный силуэт именно изваяние, а не притаившееся живое существо, медленно двинулся вперед. По мере того как Вожак подходил ближе, он все больше уверялся, что глаза не обманули его: уж слишком неподвижно монумент стоял в неестественной для притаившегося в засаде воина позе.

Подойдя вплотную, он увидел, что статуя выглядит и в самом деле странно. Вроде бы человек и не человек одновременно. Или, по крайней мере, не совсем человек… Странное создание было одето в просторную мантию, которая широкими складками спадала до пола и полностью скрывала тело, судя по всему, принадлежавшее человеку, но из того места, где должна была находиться шея, вытягивалось толстое змеиное тело не больше локтя длиной. Голова существа оказалась непропорционально маленькой, а морда (ибо лицом это назвать было трудно) — отвратительной.

Еще более мерзкой она казалась из-за того, что все-таки отдаленно походила на человеческое лицо.