Рыжая Соня и кладовые тьмы - Джордж Бейли

Прыгун мгновенно сник и как-то съежился под ее взглядом, вздрагивая от каждого слова, как от удара плетью. Ему вдруг резко расхотелось возвращаться в Логово, где — теперь он нисколько в этом не сомневался — ему припомнят прошлую ночь.

Он затравленно оглянулся, но все, с кем он встречался взглядом отводили глаза. Неужели и они считают его виновником смерти Паризо? Но ведь он никого не предавал! «Но ведь зингарец мертв!» — тут же напомнил ему внутренний голос. Парень поймал взгляд Кучулуга, и гирканец недовольно поморщился.

Он знал жестокий нрав своей подруги, ведь даже его она подчас не щадила. Хотя парень вроде бы и впрямь виноват… Жаль, не вовремя затеяла она этот разговор: только-только люди немного приободрились…

— Не нужно никого осуждать,— услышал он мягкий голос Севера и, переведя на него взгляд, увидел, что Вожак смотрит на разгневанную колдунью.— Никто умирать не хочет. Жажда жизни всегда на первом месте у любого человека. А чувство долга и прочие моральные обязательства — все это лишь вторично. К тому же владычица говорила то же самое, провожая нас сюда…

Соня согласно кивнула, и Кучулуг еле заметно улыбнулся, довольный тем, что теперь он может промолчать. Поняв, что гроза миновала, Прыгун шумно выдохнул, вытер со лба испарину, как чудом избегнувший страшной смерти человек.

Прекрасные черные глаза колдунье резко расширились, и Вожак понял, что она готова взорваться, но вспышки не последовало. Вместо этого она отвела взгляд и, пожав плечами, заметила с сарказмом:

— За один день мы лишились десятерых, но ты говоришь, что ничего страшного не случилось. Что ж… В конце концов, это твои люди.

Она отвернулась, показывая, что не намерена продолжать спор.

— Все слышали, что сказала Пифия? — спокойно обратился к воинам Север, и Халима невольно напряглась, ожидая, что он собирается оставить последнее слово в споре за собой. Тем более что Пифией он называл ее очень редко.— Нас стало на десять меньше. Еще два таких дня — и мы все рискуем не вернуться! Отныне те, кто отдыхает, должны отдыхать, а те, кто их охраняет,— бодрствовать. Все! Расходитесь!

Двенадцать человек расположились у входа — по шесть справа и слева от костра — и, быстро разбившись на пары, установили очередность дежурства. Остальные отправились в глубину зала — спать. В отличие от прошлых ночей, когда люди долго шептались, прежде чем заснуть, сегодня разговаривали мало.

Каждое произнесенное слово гулким эхом разносилось по залу, будто стены отвечали непрошеным гостям, да к тому же настроение колдунья испортила всем, так что болтать не хотелось.

Соня не спала. Она лежала, положив голову на плечо возлюбленного, и думала о том, что Север, конечно же, прав. Хотя и Халима по-своему права…

С другой стороны, рано или поздно кто-то неизбежно должен был стать первой жертвой, и наверняка нашелся бы тот, кого обвинили бы в его гибели, а на самом деле виновный лишь в том, что не смог всего предусмотреть. А обвинять и наказывать… Кто знает, кому суждено стать следующим? Может, сегодняшнему обвинителю. Или тому, кто провинился накануне.

Она не заметила, как начала размышлять о том, что ждет их завтра. Вспомнив вечерний разговор, она невольно подумала, что безопаснее всего, пожалуй, пойти туда, где можно встретить крестьян. И хотя большинство склонялось к тому, что заниматься земледелием в пещерах под землей просто невозможно, ей казалось, что это совсем не так.

Еще вчера отряд бродил по большому покинутому городу, а раньше они видели поселения, похожие на гирканские, да и на нижних уровнях наверняка есть что-нибудь подобное. Ведь повсюду здесь жили люди, и кто-то должен был их кормить. Впрочем, те, у кого была еда, имели гораздо больше шансов выжить… И если это им удалось, то наверняка не без борьбы.

Незаметно для себя Соня заснула и пробудилась только от звука человеческих голосов. Не открывая глаз, она прислушалась и едва не расхохоталась: эти олухи вновь затеяли перепалку, споря, для чего же все-таки предназначены залы. Открыв глаза, она увидела, что большинство ее спутников уже проснулись и теперь сидят у костра. Девушка быстро поднялась и присоединилась к спорщикам. Ей не терпелось высказать свое мнение о желтой двери, орнамент которой представлял собой набор замысловатых вензелей, сплетенных из лозы с огромными листьями. Однако она так и не успела ничего сказать.

Из-за портала, со стороны лестницы, до них донесся звук шагов бегущего человека. По мере того как топот становился громче, ратники умолкали и озабоченно смотрели в темноту, совсем уже не радуясь костру, который теперь только мешал им.

Когда стало ясно, что это и правда шаги, все поняли, что ушедшие возвращаются, но радости по этому поводу никто не испытал. Каждый понимал, что вернуться они решили не по собственной воле.

Люди вскочили с мест. Дюжина отдежуривших ночь дозорных выстроилась по бокам портала, в то время как остальные бросились к вещам, быстро увязывая изрядно похудевшие мешки. Подхваченные гулким эхом торопливые шаги все приближались, хотя по расчетам воинов, человек давно уже должен был показаться.

Наконец темный силуэт появился из-за поворота.

— Не стреляйте! Это я, Халк! — крикнул человек, испугавшись направленных на него луков.

Он успел сделать еще два шага, прежде чем силы оставили его окончательно и он повалился на руки товарищей, выскочивших ему навстречу.

— А-а! Проклятье! — взревел Кучулуг — Да что же это!

— Сюда его несите! — крикнул Север, но ратники уже и сами внесли Халка под низко нависшие своды зала.

— Великая Волчица, кто его так? — прошептал Каруго.

Все не защищенные доспехами части тела бедняги оказались покрыты мелкими кровоточащими ранками.

— Похоже, беднягу не загрызли,— заметил Чико,— а просто высосали из него кровь. Посмотрите — он совсем белый.

Но Север и сам уже увидел, что к чему. Он достал и мешка флягу с крепким вином, что держал про запас, и приложил горлышко к побелевшим губам умирающего. Халк сделал глоток, другой, закашлялся и открыл глаза.

— Хватит,— сказал он и окинул взглядом склонившихся к нему людей.

На его щеках выступил слабый предсмертный румянец. Похоже, он и сам понимал, что видит друзей в последний раз, а потому виновато улыбнулся, прежде чем заговорить.

— Ты, как всегда, оказался прав, Вожак. Не стоило нам уходить,— прошептал он и прикрыл глаза, словно даже это ничтожное усилие оказалось для него чрезмерным. Он долго молчал, собираясь с силами.— Мы очень спешили… Хотели вернуться за один переход…— Он говорил с долгими перерывами, стараясь произнести хоть одну фразу до конца.— Не успели… Дошли до города, а там…— Халк снова умолк, то ли оттого, что у него совсем не осталось сил, то ли заново переживая весь ужас случившегося.— Они лезли изо всех дыр,— прошептал он совсем тихо и вдруг открыл глаза и уставился невидящим взглядом в темный потолок.— Не пройдем… Не пройдем…— дважды повторил он уже в бреду.— Назад, к нашим… Не выпустят…