Гримм. Ледяное прикосновение - Джон Ширли

Машина вырулила на дорогу и покатила к парку.

– Ужасно выглядишь, – сообщил другу Монро.

– Мало сплю.

– Напрасно. Сон очень важен. Я, например, иду в гостиную, если не могу заснуть. Разжигаю камин, подбрасываю пару поленьев и представляю себе, будто я на природе. Обычно тут же засыпаю… Правда, на следующее утро об этом жалею: шею сводит ужасно.

Смитти не ответил, поэтому остаток пути они проделали в молчании. Остановившись на пустой парковке, Монро выключил зажигание и огляделся. Парк представлял собой небольшой участок на берегу. Из земли тут и там неубедительно торчали молоденькие деревца.

– Сюда редко кто заходит, – нарушил молчание Смитти. – Зато сразу видно, на что ушли налоги.

– Что случилось? У тебя обострение?

– Нет. Хотя тем людям оно было бы на руку. Они хотят, чтобы я сорвался.

– Каким еще людям?

– Они нашли меня, когда я работал на кранах, – Смитти кивнул вперед – туда, где чернели мрачные силуэты. – Никому не мешал, менял лампы, смазывал детали. Спускаюсь, и тут подходит ко мне парень и говорит: «Привет, Потрошитель. Я слышал, ты в завязке?»

– Просто парень? Вы раньше не встречались?

– Именно. Но после этого мы встречались очень часто. Он Сокрушитель.

– Фу, не люблю огров. Нехорошо так говорить, но… Для начала, от них воняет. Причем неважно, под мостами они живут или в доме.

– Он сказал, нужно помочь разгрузить какой-то корабль и перевезти контейнеры в старый тоннель. Как я понял, в один из Шанхайских тоннелей. Ну знаешь, тех, которым лет по сто.

– Шутишь? Их ведь засыпали.

– Один раскопали. Целая команда Гневохватов рыла. Слушай… Есть закурить?

– Нет, я бросил.

– Курить, охотиться, есть мясо… Нам от всего придется отказаться?

– Мясо можно, только не свежее, а мороженое. Просто мне без него легче. И необязательно отказываться от всего. Хороший виски, например, сильно примиряет с жизнью. И не только… Я ведь не монах.

– Слышал о том Гневохвате, которого на днях поджарили в собственной норе? Полиция нашла его торчащим вверх ногами из каверны на пустыре.

– Не слышал. Странно…

Монро чуть было не добавил: «Странно, что Ник мне об этом не рассказал», но вовремя спохватился. Чем меньше людей знает о его дружбе с Ником, тем лучше.

– Говоришь, его поджарили?

– Живьем. Огнедемон постарался.

– Огнедемон? Дракон?!

– У этих ребят свои методы. Умеют заставить прислушаться к себе. Огнедемоны. Тролли. Несколько Потрошителей.

– Даже так? И кто?

– Имен я не знаю. Они откуда-то из Чикаго, – Смитти нервно хрустнул пальцами и покосился на зеркало заднего вида.

– Думаешь, они будут искать тебя здесь? – спросил Монро, заметив его взгляд.

– И здесь, и везде. Мне надо покурить. И выпить.

– Поехали ко мне? Сигареты купим по дороге, выпивка у меня есть.

– Спасибо, но нет. Не хочу тебя втягивать… Ты всегда был хорошим парнем.

– Что значит «не хочешь втягивать»?

– Они охотятся на меня. Потому что я отказался с ними работать. Не хочу разгребать чужое дерьмо. Не хочу наниматься телохранителем. Не хочу полностью оборачиваться и убивать тех, кто им не по душе.

– Никто бы не захотел. А как они себя называют?

– Что-то на французском, я не вспомню. На английском получается «Ледяное прикосновение».

– Ты говоришь так, будто это «Коза Ностра» какая-то.

– Гораздо хуже, поверь мне. Это банда Существ. Хотя есть и люди. Но командуют ими Существа.

Монро поймал себя на том, что тоже косится на зеркало заднего вида.

– Думаешь, тот огр знает, где ты сейчас?

– Сомневаюсь.

– Почему они убивают неугодных, пользуясь способностями Существ? Клыки, когти, драконий огонь… Все это слишком привлекает внимание.

– Хотят страхом пробить себе дорогу к власти. И, по-моему, у них получается. Может, у них есть и другие планы… Не знаю. Вдруг они устали прятаться? Я вот устал.

– А я привык.

Хотя это было правдой, воспоминания о двойной жизни, которую он вел много лет, вызывали у Монро сожаления. Возможность открыться Нику, Хэнку, Джульетте принесла ему огромное облегчение. Они были людьми, но смогли принять его таким, какой он есть.

– Ладно, и как тебе помочь? Вряд ли эти ребята станут слушать, если я попрошу их оставить тебя в покое. Честно говоря, я даже пытаться не буду. Не хочу, чтобы обо мне прознали.

– Скорее всего, уже знают. Как я понял, им известно, кто из Существ где живет. Свои источники. Им помогает какая-то ведьма.

– Просто великолепно.

– Я думал, ты поговоришь со своим дружком-копом. Вдруг он сможет помочь? Включит меня в программу защиты свидетелей или еще что… У меня нет денег, нет машины. За автобусами они наверняка следят… Не знаю, что делать.

– Черт! Весь город в курсе, что я дружу с полицейским?

– Нет. Но слухи ходят. Один Древогрыз…

– Вот гад! Ладно, дай подумать, – Монро нахмурился. – Мой друг не телохранитель. Этот огр, который тебя ищет – ты что-нибудь о нем знаешь? Имя? Адрес?

– Адреса не знаю. Но зовут его Бонфилд. Чарли Бонфилд. Прозвище Нюхач.

– Это еще почему? Хотя забудь, мне это не интересно. Я поговорю с другом и узнаю, что можно сделать, хорошо? Сумеешь поморочить тем ребятам голову еще немного?

– Нет. Я уже отказался. Они дали мне время подумать, но сам знаешь: стоит им меня увидеть, как все станет ясно. Чутье. Я прятался здесь, – Смитти махнул рукой на один из ангаров. – Спал на куче канатов.

– Бедняга. Слушай, иди домой, пакуй вещи. Я подберу тебя и… Не знаю, арендую тебе машину. Сдашь ее где-нибудь на юге.

– Это рискованно. Мало ли что может случиться.

– Ничего. Позвони мне, когда соберешься, я заеду. И поговорю с кем надо.

Сантьяго нервничал. Он мчался по ночному шоссе через Вилламет. Груз в багажнике его «Тойоты» тянул на двадцать лет тюремного заключения. Может, даже на тридцать. Но парни из «Sombra Corazón» сказали, что он должен доставить эту партию, и Сантьяго не стал спорить.

Сантьяго Мендоса не любил группировку, к которой присоединился. Даже татуировку под правой рукой – отличительный знак всех членов банды – не хотел делать. Его заставили. Но «Sombra Corazón» – «Темное сердце» – дало ему возможность остаться в стране. Теперь он мог оплачивать счета за лечение матери. Купил машину. Продажей наркотиков Сантьяго не занимался – только доставлял груз из лабораторий и со складов в южном Орегоне в условленное место на юге Портленда. Вторая точка была возле Сиэтла. Иногда в багажнике ровными рядами лежали брикеты марихуаны из Северной Калифорнии – тогда он откалывал себе крошечный, не больше грамма, кусочек. Но сейчас речь шла о десяти фунтах бело-желтого порошка. Скорее всего, чистый метанин. К нему Сантьяго ни за что бы не прикоснулся, прекрасно зная, что этот наркотик творит с людьми.