Дневник Слабака. Предпраздничная лихорадка - Джефф Кинни

Сегодня в школе устроили общее собрание. Все были очень возбуждены, поскольку нам сказали, что мы будем смотреть фильм. Но это оказался обычный научно-популярный фильм о полезной пище.

Я понимаю, что должен питаться более здоровой пищей, но, если исключить фастфуд из моего рациона, мне придётся туго, поскольку он, наверное, на 95 % состоит из куриных наггетсов.

В нашей школе взялись за фастфуд всерьёз. На прошлой неделе автомат с газировкой заменили на автомат с бутылками воды. Но, если бутылки с водой они продают по доллару за штуку, то автомат нужно было ставить в каком-нибудь более доходном месте.

Школа ликвидировала ещё и множество пунктов меню – вроде хот-догов и пиццы – и заменила их здоровой пищей.

Заменили даже картофель фри – вместо него появились палочки «спорт-экстрим». Правда, через каких-нибудь пять секунд все поняли, что палочки «спорт-экстрим» – это обычная нарезанная морковка.

Обычно я приношу с собой в школу завтрак из дома, но кое-что – печенье с шоколадной крошкой – я всегда покупал в столовой. На прошлой неделе печенье с шоколадной крошкой заменили овсяным печеньем с изюмом. Я его покупаю, но обкусываю с разных сторон, чтобы не тронуть изюм, – приходится, конечно, повозиться.

Даже не могу вам сказать, СКОЛЬКО раз, принимая овсяное печенье с изюмом за печенье с шоколадной крошкой, я принимался его есть.

У меня есть теория, что овсяное печенье с изюмом изобрели давным-давно шутки ради, а не для того, чтобы его есть.

Почти всем детям на изменения в меню было наплевать, но, когда из него убрали энергетические напитки, народ забил тревогу.

Причина, по которой в школе перестали продавать «Крутой дебош», была в том, что учителя жаловались на красный краситель, от которого дети становились гиперактивными. И если бы вы вошли в наш класс после завтрака, вы поняли бы, что они имели в виду.

Но когда продавать «Крутой дебош» прекратили, выяснилось, что народ, привыкший выпивать по три-четыре банки в день, не может так резко завязать. Некоторым детям даже пришлось обратиться за помощью к медсестре, поскольку после отмены у них началась ломка.

Несмотря на ВСЕ наши многочисленные жалобы, учителя так и не вернули нам «Крутой дебош».

И на следующий день Леон Гудсон тайком притащил из дома целый рюкзак «Крутого дебоша» и распродал его за три бакса за штуку.

На переменке несколько детей, купивших у Леона «Крутой дебош», спрятались за школой, чтобы их никто не увидел, и опорожнили свои банки.

Одну из учительниц, следящих за порядком на переменке, миссис Лахи, что-то насторожило, и она пошла выяснить, в чём дело.

Миссис Лахи велела немедленно вылить напиток, иначе она обо всём сообщит директору.

Но как только она ушла, дети сняли ботинки и промокнули лужицы носками.

Одна из причин, почему школа так озабочена нашим питанием, в том, что на носу президентский фитнес-тест: ты выполняешь упражнения вроде отжиманий и подтягиваний, а учителя оценивают твои кондиции.

В прошлом году у нашей школы был самый низкий рейтинг по всей стране – 10 процентов, и теперь, судя по всему, школа всеми силами пытается это исправить.

Взрослые говорят, что дети моего поколения находятся в плохой физической форме, потому что мало занимаются спортом, но я сомневаюсь, что отсутствие оборудования на детской площадке поможет эту проблему решить.

В президентском фитнес-тесте есть задание на отжимание: оно проверяет, сколько раз подряд ты можешь отжаться. Девочки из нашего класса справились лучше мальчиков, но только потому, что девочкам упростили отжимания.

Мальчики должны были отжиматься от пола, опираясь на носки.

А девочкам разрешили согнуть ноги в коленях, и они получили ОГРОМНОЕ преимущество.

Правда, некоторых девочек возмутило, что им дали более лёгкие отжимания, чем мальчикам.

Несколько девочек составили петицию с требованием разрешить им выполнять те отжимания, которые выполняют мальчики.

Я прекрасно понимаю, как у них появилась эта идея.

На уроках обществоведения мы изучаем разные формы протеста, к которым прибегали люди, жившие в прежние исторические эпохи, когда хотели изменить то, что их не устраивало.