Великая огнестрельная революция - Виталий Пенской

Намного больший интерес представляет итальянская пехота – fanti, или fanteria. К XV в. она стала исключительно профессиональной. Городское ополчение, столь успешно противостоявшее немецким рыцарям в XII в., к этому времени практически перестало существовать. Ему на смену пришла поначалу немногочисленная, а с середины XV в. стремительно увеличивавшаяся в числе хорошо обученная и подготовленная наемная пехота. Для итальянской пехоты той эпохи была характерна чрезвычайная специализация. Анализ содержания кондотт показывает, что ко времени начала Итальянских войн «компании» кондотьеров включали в себя следующие виды пехоты: копейщиков-lanceri с длинными или короткими копьями, арбалетчиков-balestrieri, лучников-arceri, пикинеров-picchieri, возникших под влиянием успехов швейцарских пикинеров, легких пехотинцев-rotularii, действовавших совместно с арбалетчиками, щитоносцев-targhieri и, наконец, стрелков из ручниц-скопитусов – schiopettari. И если в начале XV в. пехота оставалась относительно немногочисленной – так, кондотта, заключенная между Флоренцией и Микелетто дельи Аттендоли в ноябре 1432 г., предусматривала, что капитан выставит на службу республики 600 «копий» (т. е. 1800 конных воинов) и всего лишь 400 пехотинцев – 200 арбалетчиков, 100 павезьеров и 100 копейщиков, то к концу века все переменилось. Венецианская республика располагала 20 тыс. пехотинцев на 2 тыс. конных латников и 3 тыс. стратиотов. Флоренция же имела 10 тыс. пехотинцев (7 тыс. пикинеров, 1 тыс. аркебузиров, 2 тыс. арбалетчиков, алебардьеров и рондашьеров). Примечательным было широкое распространение в итальянских армиях конца XV в. ручного огнестрельного оружия. Еще в 1448 г. Франческо Сфорца выставил в поле столько скопитариев, что из-за порохового дыма им было трудно ориентироваться на поле боя, а в 1482 г. миланская армия на 233 арбалетчика имела 352 аркебузира и 1250 воинов с петриналями. Эффективность скопитариев была признана настолько высокой, что венецианский Совет десяти решил в 1490 г. полностью отказаться от арбалетов и заменить их на ручницы84.

Столь же изощренной была и тактика итальянцев. Конница и пехота обучались действовать в тесном взаимодействии друг с другом, а само деление пехоты на несколько узкоспециализированных родов изначально предполагало, что они будут действовать на поле боя только совместно. Вооруженные древковым оружием пехотинцы обычно формировали центр боевого порядка и действовали при поддержке арбалетчиков, лучников и стрелков из ручниц, легкие же пехотинцы вместе со стрелками обучались ведению маневренного боя в рассыпном строю, максимально используя складки местности. Конница атаковала противника накатывающимися одна за другой волнами «эскадронов», разворачиваясь для боя под прикрытием легкой конницы стрелков. Характерной чертой тактики итальянцев было использование полевых фортификационных укреплений и укрепленных лагерей (seraglii), в которых в случае необходимости могла укрыться целая армия. Венецианцы активно использовали своих страдиотов для совершения набегов и рейдов в глубь неприятельского расположения, ведения разведки и опустошения местности. Примечательно, что итальянские кондотьеры и их наниматели вообще придавали большое значение экономическому истощению противника, потому в армиях кондотьеров всегда были отряды «опустошителей»-quastatori, специализировавшихся именно на опустошении неприятельских земель85.

Наряду с практикой в Италии XIV и в особенности XV в. получила развитие и военная теория, что опять-таки было еще одной из черт военного дела Нового времени. Трактаты по тактике и стратегии Орсо дель Орсини и Диомедо Караффа и других авторов, работы по фортификации и ведению осадной войны, артиллерийскому делу, основанные на обобщении богатого опыта войн (только в XV в. в Италии произошло 71 крупное сражение и 51 большая осада, не считая мелких и незначительных стычек и осад), – все это выгодно отличало итальянское военное дело от остального европейского. Единственное, в чем уступали итальянцы своим соседям к северу от Альп, – так это в артиллерии. К концу XV в. итальянская артиллерия, несмотря на свою многочисленность, находилась на относительно низком техническом уровне. Возможно, что это объяснялось стремлением кондотьеров решать все вопросы в полевом сражении, не расходуя время, силы и драгоценный вышколенный и обученный личный состав на ведение осад и штурмов хорошо укрепленных городов.

Тем не менее к концу XV в. Италия в целом опережала своих непосредственных соседей в развитии военного дела, подойдя на то время ближе всех к созданию армии нового типа. Однако незавершенность процессов политической централизации и вмешательство в итальянские дела великих держав воспрепятствовали сохранению прежних темпов развития военного дела на Апеннинском полуострове. Отлично обученные и экипированные «компании» кондотьеров, сражавшиеся по разные стороны линии фронта, в конечном итоге были истреблены, а сама Италия поделена на сферы влияния своими более могущественными соседями.

Таким образом, если подводить общий итог развития военного дела Западной Европы к началу XV в., то нетрудно заметить, что перемены в нем были не настолько значительны, чтобы произвести коренной переворот не только в характере ведения войн, но и в государстве и обществе. Пока еще было рано говорить именно о «военной революции». В конце концов, даже блестящие образцы военного искусства, предъявленные такими лучшими представителями итальянского кондотьерства, как Бартоломео Коллеони, Аттендоло Сфорца, Браччо да Монтоне, или подвиги швейцарских пехотинцев, не говоря уже о действиях французских и английских военачальников конца Столетней войны, по существу представляли собой всего лишь вершину развития средневековой военной системы. Даже несмотря на отдельные эпизодические случаи успешного применения огнестрельного оружия, исход сражения и у кондотьеров, и у швейцарцев, и у французов решался все-таки в рукопашном бою, в схватке лицом к лицу с применением холодного оружия (выделено нами. – П.В.). И можно согласиться с мнением М. Робертса, который отмечал, что «военное искусство в средневековой Европе было основано преимущественно на рукопашном бое и носило главным образом наступательный характер…»86. И здесь уже неважно, кто играет на поле боя главную роль – рыцарь «лансы» ордонансовой роты или же швейцарский пикинер и алебардист. Их оружие и доспехи были соптимизированы именно для наступательного боя – только так они могли сойтись в ближнем бою с неприятелем и опрокинуть его. Так или иначе, именно они доводили начатое лучниками и арбалетчиками сражение до логического завершения. Этому в немалой степени способствовало несовершенство огнестрельного оружия как тяжелого, так и легкого, на рубеже XV–XVI вв. Скептическое к нему отношение военных теоретиков и практиков того времени нашло свое отражение, к примеру, у Н. Макиавелли87. Кризис еще не наступил, и средневековое военное дело еще сохраняло значительные резервы для совершенствования.

Резервы совершенствования средневековой военной машины, о которых говорилось выше, были задействованы на рубеже XV–XVI вв., когда ведущие державы того времени, Франция, Испания и Римская империя, вступили в противоборство за гегемонию в Европе. Итальянские войны длились на протяжении более чем полустолетия, с 1495 по 1559 г., и сыграли огромную роль в развитии военного дела и искусства Западной Европы. Русский военный историк А.К. Пузыревский, характеризуя период с конца XV по начало 30-х гг. XVII в., указывал на то, что он стал переходным этапом в истории военного дела88. «В области военного дела мы видим действующими еще прежние основные условия, – писал он, – но наряду с ними новые начала пробивают себе путь с большим или меньшим успехом. Состав армий изменяется резко; вместо прежних феодальных ополчений мы видим решительное господство наемников (швейцарцы и ландскнехты); вырабатывается общий тип линейной пехоты (основу которой составили пикинеры, вооруженные длинной пикой. Последняя, по меткому замечанию Ф. Таллетта, стала «queen of battlefield», «королевой поля боя»89.– П.В.); появляются разнообразные виды новой кавалерии; огнестрельное оружие, особенно ручное, делает значительные успехи и распространяется с поразительной быстротой; формы строя, вид боевых порядков резко изменяется…»90. По существу, можно с уверенностью утверждать, что именно в эти десятилетия были заложены основы будущей военной революции, процесс накопления количественных изменений подошел к концу и возникла необходимость перехода на качественно иной, более высокий уровень развития военного дела. Именно в это время практически завершилась первая фаза военной революции.