В двух шагах от счастья - Мэри Берчелл

— Возможно, это было напоминание о днях ее молодости, когда она была счастлива.

— А ваш отец что-нибудь знал об этом?

— Не думаю, что он вообще видел эту фотографию. Но незадолго до смерти, мама отдала ее мне и попросила сохранить.

— Разве не странная просьба, учитывая, что эти люди вам чужие?

— Я не знаю. — Аня нежно улыбнулась Дэвиду, словно ребенок, которому еще многое нужно объяснить. — Когда у тебя почти ничего нет, ты не в силах уничтожить то, что так любил. Мама знала, что я сохраню фотографию, потому что она дорожила ею. Зачем ей было причинять себе боль, выбрасывая ее?

Повернувшись к чемодану, Аня положила снимок среди других вещей.

Дэвид медленно поднялся. Ему казалось, что это открытие встало между ними, затмив все остальное. Но все равно он не знал, о чем еще спросить Аню. Он пробормотал, что ее ждут за ужином, и вышел в тетину гостиную, закрыв за собой дверь.

— Тетя Мэри…

— Что такое, Дэвид? — удивленно подняла глаза леди Ранмир.

— Это совершенно невероятно… — Он приблизился к ней и, понизив голос, чтобы не услышала девушка в соседней комнате, сообщил: — Среди ее вещей есть одна фотография. На ней двое мужчин, и один из них — сын Терезы Престон.

— Хочешь сказать: Мартин? — Леди Ранмир уставилась на племянника во все глаза. — Это невозможно! Почему ты так уверен?

— Менее часа назад я видел фотографию, которую носит в медальоне миссис Престон. Ее могли бы вырезать из копии той, что хранит Аня. Это одно и то же лицо.

— Ты спросил об этом у девушки?

— Конечно. Я небрежно поинтересовался, кто эти двое мужчин. Она ответила, что это старые друзья ее матери и что та очень любила одного из них, но не сказала ей, кого именно. Если один из них был отцом Ани…

— Ты, правда так думаешь?

— Но ведь это вполне вероятно, учитывая то, что рассказал мне Беранов. Что нам теперь делать?

— Пока ничего, — твердо заявила леди Ранмир.

— Ничего? Но мы не можем оставить все как есть!

— Нет, но нельзя действовать, пока мы все не выясним. Ты же понимаешь, что Тереза будет ужасно волноваться.

— У нее есть на то причина.

— Да, но когда человек взволнован, он не может принять верное решение.

Дэвид промолчал, однако остался недоволен.

— В любом случае, — продолжила тетя, — сегодня вечером девушку нельзя расспрашивать. Давай поужинаем спокойно, а завтра, может даже позже, сообщим обо всем Терезе. И Селии, — задумчиво добавила она.

— Наверное, ты права. — Упоминание о Селии внезапно остудило пыл Дэвида. Он пообещал, что через полчаса встретит Аню и леди Ранмир внизу, и отправился в свой номер переодеться.

Дэвид беспокоился о том, какое впечатление произведет Аня на его спутников. Ему очень хотелось, чтобы они оценили по достоинству ее загадочный характер.

Когда Аня спустилась в холл, Дэвид с восторгом заметил, как прекрасно она выглядит. На ней по-прежнему было скромное платье, но на плечи она накинула шелковый палантин, придавший ей особое очарование. Блестящие волосы были гладко зачесаны над высоким лбом, а мягкие губы казались такими алыми на фоне бледной кожи, что Дэвид догадался: леди Ранмир нашла для нее губную помаду.

Увидев Дэвида, Аня улыбнулась, и эта улыбка осветила ее глаза и все ее юное серьезное личико.

— Вот и мы. — Леди Ранмир не привыкла говорить очевидное, и племянник догадался, что ей тоже не по себе. — Где остальные?

— Наверное, они уже в столовой. Идем? — Дэвид ободряюще улыбнулся Ане.

Их спутники уже сидели за столиком в углу, но все встали, когда леди Ранмир представила Аню.

— Садись, милая, — дружелюбно сказала девушке миссис Престон. — Мы очень рады, что ты с нами.

Тут Дэвиду пришло в голову, что, возможно, сейчас Тереза обращается к собственной внучке, и этот момент показался ему особенно трогательным. Селия была вежлива, но не более того, и с легким удивлением разглядывала Аню. Бертрам тоже с любопытством смотрел на незнакомку и через некоторое время шепнул кузену:

— Лицо для сцены! Почти идеальные черты и выражение покоя. Интересно…

Но тут он замолчал, а у Дэвида не было возможности выяснить, что же так заинтересовало Бертрама, потому что за столом завязался разговор, чтобы их гостья не чувствовала себя одинокой и не предавалась мрачным воспоминаниям.

Наверное, Аня впервые в жизни ужинала в отеле, даже провинциальном, и все казалось ей странным. Но она не подавала виду. Когда к ней обращались, вежливо отвечала и улыбалась, время от времени поглядывала на Дэвида, словно искала поддержки. Когда миссис Престон восхитилась ее палантином, Аня застенчиво пояснила:

— Это Дэвид мне подарил. Он узнал, что у меня сегодня день рождения.

Некоторых очень удивило, что она так неформально обращается к Дэвиду, и только Селия не смогла этого скрыть. Она подняла тонкие брови, а Бертрам спросил:

— Если не секрет, сколько вам лет? Или вы уже леди и должны это скрывать?

— Я еще не леди. Мне восемнадцать.

Возможно, всем ее спутникам пришло в голову, что никто не должен праздновать свой восемнадцатый день рождения в грустном настроении. На Аню устремились сочувственные взгляды, а миссис Престон погладила ее по руке.

— В следующий раз мы отпразднуем, как следует. Ужасно, если дни рождения запомнятся тебе только печальными событиями.

И тут случилось то, чего не ожидали ни Дэвид, ни его тетя. Взгляд Ани упал на медальон миссис Престон.

— Кто это? — спросила девушка, наклонившись к ней.

Миссис Престон гордо улыбнулась:

— Это мой сын.

— Но этого не может быть! — Аня растерянно оглядела сидящих за столом, словно в поисках объяснения. — Я его знаю. То есть, я хочу сказать, мне знакома эта фотография.

— Ты его знаешь? — В голосе Терезы Престон послышались взволнованные, почти истерические нотки, так что Селия поспешила вмешаться:

— Успокойся, мама. Возможно, она ошибается.

— Я не ошибаюсь, — возразила Аня. — Мне знакома эта фотография. У меня такая же наверху. Дэвид, вы же видели ее. Вы даже меня расспрашивали.

— Дэвид, это правда? — с укором спросила миссис Престон.

— Да, но…

— Почему ты мне не сказал? Разве ты не понимаешь, что это значит? Это доказывает, что…

— Нет, Тереза, это ничего не доказывает, — спокойно заговорила леди Ранмир. — Это я попросила Дэвида пока ничего не говорить. Я решила, что сегодняшний вечер не подходит для волнующих обсуждений. Насколько мне известно, на фотографии Ани два молодых человека. Она не знает, кто из них… тот самый.