Последний вампир. Черная кровь. Красные кости - Кристофер Пайк

Вскоре я забеременела, и меньше чем через год после свадьбы у нас родилась девочка — Лалита, «та, кто играет». Мое счастье стало полным, и тоска по отцу ушла. Но счастье длилось только год.

Однажды безлунной ночью меня разбудил какой–то звук. Рядом спал мой муж, а по другую сторону — наша дочь. Не знаю, почему этот звук разбудил меня, он был негромким. Но странным — это был звук ногтей, скребущих по лезвию. Я встала, вышла из дома и начала вглядываться в темноту.

Он подошел сзади, как часто делал, когда мы были друзьями. Но я почувствовала его присутствие еще до того, как он заговорил. Я почувствовала его близость — его нечеловеческую сущность.

— Якша, — прошептала я.

— Сита, — его голос был очень мягким.

Я развернулась и попыталась закричать, но он схватил меня прежде, чем я издала хоть какой–то звук. Впервые я ощутила подлинную силу Якши, он не показывал ее, пока жил в деревне. Его руки с длинными ногтями сжали мою шею, как лапы тигра. Он стал выше с тех пор, когда я видела его в последний раз. О его колено стукнулся длинный меч. Мне нечем было дышать, он наклонился и зашептал мне на ухо.

— Ты предала меня, моя любовь, — сказал он. — Если я позволю тебе говорить, ты закричишь? Если закричишь, умрешь. Понятно?

Я кивнула, и он ослабил хватку, хотя продолжал крепко держать меня. Мне пришлось откашляться, прежде чем я смогла говорить.

— Это ты предал меня, — сказала я с горечью. — Ты убил моего отца и тех других мужчин.

— Ты не знаешь этого, — сказал он.

— Если ты не убивал их, то где они?

— Они со мной, некоторые из них, особым образом.

— О чем ты? Ты лжешь, они мертвы, мой отец мертв.

— Это правда, твой отец мертв, но только потому, что не захотел присоединиться ко мне. — Он грубо встряхнул меня. — Ты хочешь присоединиться ко мне?

Было так темно, что я не видела его лица, только контуры. Но мне показалось, что он улыбается.

— Нет, — сказала я.

— Ты не знаешь, что я тебе предлагаю.

— Ты — зло.

Он с силой ударил меня по щеке. Удар чуть не оторвал мне голову. Я почувствовала на губах вкус своей крови.

— Ты не знаешь, что я, — сказал он со злостью и в то же время с гордостью.

— Нет, знаю. Я была там той ночью. Прежде чем ты убил их, они тебе рассказали обо мне? Я все видела. Это я дала тебе имя — Якша — проклятый сын якшини!

— Говори тише.

— Ты не будешь мне приказывать!

Он снова крепко схватил меня, и мне стало трудно дышать.

— Тогда, милая Сита, ты умрешь. Но сначала увидишь, как умрут твои муж и дочь. Я знаю, что они спят в этом доме. Я уже какое–то время наблюдаю за тобой.

— Что ты хочешь? — выдыхаю с горечью.

Он отпустил меня. Он говорил легко и весело, и это было жестоко.

— Я предлагаю тебе выбор. Ты можешь пойти со мной, быть моей женой, стать такой, как я. Или ты и твоя семья умрете этой ночью. Все просто.

В его голосе помимо жестокости было еще что–то странное. Будто он был взволнован неожиданным открытием.

— Что значит стать такой, как ты? Я никогда не буду такой. Ты отличаешься от всех.

— В моем отличии — мое величие. Я первый в своем роде, но могу сотворить себе подобных. Я сделаю тебя такой, как я, если ты согласишься смешать нашу кровь.

Я не знала, что он мне предлагает, но меня напугало, что его кровь, пусть даже немного, попадет в мою.

— Что твоя кровь сделает со мной? — спросила я.

Он распрямился.

— Видишь, какой я сильный. Меня не просто убить. Я слышу то, что ты не слышишь, вижу то, что ты не видишь. — Он наклонился ко мне, я почувствовала его холодное дыхание на своей щеке. — Ты даже не представляешь, о чем я мечтаю, и ты можешь стать частью этой мечты, Сита. Или уже сегодня начнешь гнить в земле рядом со своим мужем и ребенком.

Я верила всему, что он говорил. Его уникальность была очевидна с рождения. То, что он обратил свои способности в новые, не удивило меня.

— Если твоя кровь смешается с моей, я стану такой же жестокой? — спросила я.

Мой вопрос позабавил его:

— Я думаю, со временем ты станешь еще хуже.

Он наклонился ближе, и я почувствовала его зубы на своей мочке уха. Он слегка укусил ее и слизнул вытекшую кровь. Во мне все возмутилось от произведенного эффекта. Мне это понравилось. Я насладилась этим даже больше, чем страстью своего мужа, которую он отдавал мне посреди ночи. Я почувствовала истинную суть могущества Якши, его глубину, пространство за пределами того черного пространства на небе, откуда пришли якшини. Лишь один укус, а я почувствовала, словно каждая капля моей крови превратилась из красной в черную. Я почувствовала себя непобедимой.

И все же я ненавидела его, больше чем когда–либо.

Я отступила на шаг.

— Я наблюдала за тобой, пока ты рос, — сказала я. — Ты наблюдал за мной. Ты знаешь, я всегда открыто говорю, что думаю. Как я могу быть твоей женой, если я ненавижу тебя? Зачем тебе такая жена?

Он серьезно сказал:

— Я уже много лет хочу тебя.

Я повернулась к нему спиной.

— Если ты так сильно меня хочешь, это значит, что я не безразлична тебе. И если это так, тогда уходи и не возвращайся. Я счастлива своей жизнью.

Я почувствовала холодную руку на своем плече:

— Я не оставлю тебя.

— Тогда убей меня, но не трогай моего мужа и ребенка.

Хватка на моем плече усилилась. Он действительно, поняла я, сильнее десяти мужчин, если не больше. Если я закричу, Рама тут же умрет. Боль от плеча разошлась по всему телу, и мне пришлось нагнуться.

— Нет, — сказал он. — Ты должна пойти со мной. Это судьба, что ты была там той ночью. Твоя судьба следовать за мной сейчас, на край ночи.

— Край ночи?

Он подтянул меня вверх и крепко поцеловал в губы. Я снова почувствовала вкус его крови, смешанной с моей.

— Мы будем жить вечно, — поклялся он. — Только скажи «да». Ты должна сказать «да».

Он сделал паузу и посмотрел на мой дом. Ему не надо было ничего повторять, я поняла его. Я была побеждена.

— Да.

Он обнял меня:

— Ты любишь меня?

— Да.

— Ты лжешь, но это не важно. Ты полюбишь меня. Ты будешь любить меня вечно.

Он поднял меня на руки и понес. В темный лес, где царили спокойствие и тишина, там он вскрыл наши вены ногтями, прижал наши руки и держал их так, казалось, целую вечность. Той ночью все время было утрачено, вся любовь окончена. Изменив меня, он разговаривал со мной, но словами, которых я не понимала, звуками, должно быть, такими, какими обмениваются якшини, когда совокупляются в своем черном аду. Он поцеловал меня и погладил по волосам.