Обыкновенные ведьмы средней полосы - Ольга Шах

к деду Юрасю. В опеке сказали, что, если я не заберу пацана себе, он тоже попадёт в детский дом. Может, оно и к лучшему?

Я по-старой привычке взъерошила свои короткие волосы, огорчённая рассказом Васьки. Она была самой старшей из многочисленного выводка сильно пьющих родителей, и постоянно подкармливала тех ребятишек, которые наше государство по какой-то причине ещё не забрало под свою опеку.

— Сгорят сейчас твои шашлыки! — Васёнин вопль дошёл до моего мозга, и я шустро сняла шашлыки с шампуров — Неси в зал. Кто там был самый голодный?

— Некрута — кузнец — усмехнулась подруженька.

— Вот вы где прячетесь! — раздался недовольный карк моего домового — А Донатий, значит, и посуду помой, и хлеб выпекай, и в нумерах приберись!

— Да ладно тебе… — начала я — мы без дела тоже не сидели!

— Это ладно — не стал слушать мои слабые оправдания Донатий, задумчиво хрустящий морковкой — я всё разузнал про энтот караван, что нонече в Родень приехал, да у нас остановилси. С ним послезавтрева до столицы поехаем. Вон тот, глянь сюды — Донатий показал на бородатого мужика — главный в этом караване, к нему договариваться пойдёшь о местах для нас.

— А они есть? Ну, места, то есть? — взволнованно посмотрела я указанного мужика.

Неужели моя цель может стать немного ближе?

— Ежели бы всё было так просто! — радостно осклабился домовой.

Глава 8

Ну да, то, что будет весьма непросто договориться с главой каравана, едущего в столицу, я и так понимала, но чтоб настолько непросто…

Я только что подошла к нему. Он сидел за столом и бодро уплетал щи. На второе — шашлык. Когда он узнал, что я и была той самой женщиной, которая его приготовила — рассыпался в благодарностях. На мою же скромную просьбу взять нас с собой в свой караван ответил резким отказом.

— Вот ещё, чего удумали! Вы девки молодые, справные! Вам бы при мужике быть, по законам Симаргла, значит, судьбу соединить, детей рожать… а вы чего удумали? Какая такая столица? Ты это выброси из головы своей, и сестрице скажи, чтоб не думала себе чего!

— Мечтаю я учиться, знаниями то есть ведать… — осторожно оглядываясь по сторонам, призналась я.

— Ты это брось! — холодно отрезал мужик — Али ты магичка? Одета странно, конечно. Только это не супротив закона, твоя правда. Да только ведь знания получают токмо колдуницы всяческие, остальным-то бабам это на што? Так что, ты не ерунди… это нынче ты в девках ходишь, а завтра, того и гляди, с человеком местным к обряду Симаргла пойдёшь. Чего смотришь на меня, ровно не знаешь? Годна при мне сговаривалась с кузнецом по имени Некрута.

— Но как же так? Я своего согласия давать не буду — не поверила я в такое беззаконие.

— Вот странные нонече девки пошли — вы же с сестрицею своею сироты, так что судьбу вашу таперича Годна решает. Да вы не боитися! Не та она баба, чтобы зла вам, убогим, желать. Опять же, вот за Некруту разговор — я в Ровене не первый раз бываю, и много кто знакомец мой. Так вот, Некрута — мужик справный — и кузня, и лавка при ём опять же! Да и сам он хоть куда! Ровный, да гладкий. За ним, знаешь, сколько девок убивалося? Странно даже, что на тощщу таку позарилси. После сыпняка, поди? Страшна така ета похваруха… Я слыхал, и на вторую девку жоних нашёлси…

В обчем, слушай мой сказ — сем телегов моих тут, и не на одной вам местов нету — всё в товаре плотно. А и были бы — не взял! Не бабье это дело — без мужика быть. Ежели токмо вдовица, вот как Годна, к примеру. Ежели станешь таковой — милости прошу!

Мужик продолжал задумчиво хлебать щи, не обращая больше на меня внимание. Оно и понятно — тема закрыта. «И чего девка кобениться?» — плакатными буквами было написано на его не заросшей части лица.

У меня возникла срочная необходимость пообщаться на эту тему со своими коллегами, поэтому я быстро вышла из зала, кивнув Ваське, чтоб она последовала за мной.

— Я выхожу замуж. За Некруту-кузнеца! — нервно выпалила я, расхаживая по кухне.

— Поздравляю, если так! — заржала Васька, нагружая себя следующими порциями шашлыка — Белое платье, белая фата, в объятьях нежных и страстных кружится голова…

— Не стоит так радоваться раньше времени — я слышала, что ты тоже просватана. Жаль, не в курсе, за кого! И это при том, что у нас была какая-то болезнь похваруха… Но тот глава каравана обещался нас взять, если я стану вдовой!

Мы с Васькой загалдели, обсуждая теоретическую возможность мою стать женой, а потом, при благоприятных стечениях обстоятельств, и вдовой, как Донатий нас перебил:

— Тихо вы! Бежать нам надобно! Завтра же утром! — со зверским выражением лица прошипел Донатий — Я покуда харчами запасусь в дальнюю дорогу, а вы работайте, как ни в чём не бывало. Про женитьбу не суетитися — не бывать ей, вот лучше про свой тиф печальный сказ поведай всем.

На том и порешали. Я очень нервничала, переживая о том, в какие ещё неприятности нас хочет втянуть Донатий. Легко ему говорить: «Не бывать женитьбы»! Я вот, может, не о такой свадьбе мечтала… Васька тоже по едальному залу ходила, как в воду опущенная — не думала она, что нас в караван не возьмут. Но я не собиралась складывать лапки и молча идти под венец. «Не на ту напали, ироды»!

После того, как во мне окрепла мысль, что «мы ещё повоюем», я немного успокоилась и подумала, что стоит хотя бы пообщаться с другими возчиками за жили-были… мало ли что… сегодня, как и всегда, посетителей в харчевне было более, чем предостаточно, так что освободились мы уже достаточно поздно, ничью по местному. Мы выпали во двор подышать вечерним воздухом, ну и на караван полюбоваться, опять же.

Некоторые возчики уже собирались спать, иные же играли на щелбаны в хлеву. Идиллия, одним словом. Все восемь телег из каравана стояли рядком, поклажа на них была плотно прикрыта рогожей, да… по всему видно, что телеги гружёные, хотя…

Стоп! Тот лохматый жёноненавистник говорил, что у него было семь телег… а тут восемь! Я быстро пересчитала их поштучно, потом поколёсно. Количество телег не изменилось!

— Вот что, Васька! Надо бы спросить у нашего кривого товарища о вверенном ему имуществе. Что да как… и кому могла бы принадлежать ещё одна телега, ныне учтённая?

Васёнка понятливо кивнула и побрела в сторону хлева. Вернулась она не скоро — оно и понятно. Беседовать с Вавулой всегда было не просто. Я думаю, что за время нашего пребывания здесь он не проронил и дюжины слов, а теперь, когда Васька вся на нерве…

— Телега принадлежит молодому парню, он тоже не из местных, мужики говорят, в дороге прибился. Сам не особо общительный, так что его не слишком любят другие возницы: злые языки говорят даже, что он медовуху не пьёт, в азартные игры не играет, да на кулачках не рубится…

— Ну да — так расценила эту речь я — людина, шо не пье, або хвора, або подлюка… Но ничего особенного я в том не вижу.

— А прозывается этот малый просто Игорь!

В этом месте подруженька подняла вверх указательный палец. Действительно, довольно необычное имя для местных. У них через одного Божедар и Добролюб. Ну это если не Миродар или Остроглаз. Точно, наш человек! Надо брать!

— Ты чего сказала Вавуле? Зачем интересуешься? — спросила я.

— Ничего! Он не спрашивал! — равнодушно пожала плечами Васька.

Вот и славно! Это похоже на нашего конюха.

— Пойдём и мы спать — завтра тяжёлый день.

Я видела, что Донатий уже собрал кулей выше крыши, так что хотя бы о продуктах питания какое-то время мы можем не беспокоиться. Годна вчера выплатила нам жалование, честь по чести. Так что мы на него смогли запастись бельём и всем необходимым. Разве что одежда нас не порадовала своим внешним видом. Но мы смоли приобрести длинные рубахи ниже колен, это нам на смену, чтоб мы окончательно не обносились. Такие могли носить и мужчины, и женщины. Но особо внимания на нас не обращали, привыкли уже, что сироты у Годны с приветом.

Перед тем, как лечь спать, я тщательно перебрала свой тощий заплечный мешок, куда я сложила свой рюкзак, севший мобильник, и прочие мелочи. Я знала, что завтра после обеда караван отправляется в путь — до ближайшей стоянки как раз половина дневного перехода. Мне долго не спалось — до такой степени я была взвинчена. Ещё «жених»