Обыкновенные ведьмы средней полосы - Ольга Шах

охрану в виде пары десятков копейщиков, облачённых в тонкие кольчуги, надетые поверх кафтанов. Предметом торга того каравана были не шелка или пряности, не кожа или мех, а люди. Они были посажены в большие клетки и так путешествовали.

Даже издалека было видно, что эти заключённые — не славы. Очень уж они отличались от высоких и светловолосых наших жителей. Почти все они были темноволосы, среднего телосложения и достаточно жилисты. Особо заморенными они не выглядели, конечно, но… работорговля — это не то, что можно было бы одобрить…

— Да ты чего, девка? Какая же это работорговля? Мужики все, как один, за деньгою собралися. Перегрузят их в Нов Городе, да и отправят вниз по реке. Там-то и будет их новое место обитания. Природа там не очень, чтобы к людям благосклонна — снега, ветры, да и работа тяжела, однако ищут самоцветы они, которые во всех землях шибко ценятся. И отдали своих мастеров полочане не просто так — большую мзду за них спросили. Обученный мастер полновесный золотой стоит, не меньше. У них у самих людёв-то немеряно, так что и торгуют имя помаленьку. А наши покупают, да потом и продают дальше.

Находящиеся рядом люди подтвердили рассказ Миколы кивками головы. Мол, уважил он сироток, мир показал. Очередь потихоньку двигалась, так что к обеду должны будем попасть в Новый Город, или в Нов Город, как его называют многие для краткости. Белокаменные городские стены приближались, росла и моя тревога. Что-то тихо кололо в груди, не давая расслабиться и любоваться на караваны. В соседних воротах явно были аборигены, центральные были богато украшены, возле них стояла приличная публика, а четвёртые нам уже было не видно.

С нашего места были видны стражники, которые в полном обмундировании суетились возле повозок с людьми, красивые одеяния колдунов, которые были там же… а также багряные одеяния отцов — дознавателей из Ордена чистой крови. Облава по поиску Тёмного Дитя была масштабной, хотя вряд ли какой ребёнок мог забраться так далеко от Приграничья. Мы с Васькой и Донатием разве только…

Чем ближе были «торговые» ворота, тем больше была моя нервозность. Я просто чувствовала какую-то опасность. И наверняка — снова напрасно. Я отлично помнила, как опасалась человека в багряном плаще. А в результате — пшик! Нас никто не увидел и не заинтересовался. Но мы опять на всякий случай укрылись рогожей. Стража, да и колдуны тоже, работали в Новом Городе не в пример дотошнее, нежели в Родене. По крайней мере, наш караван осматривали гораздо тщательнее, нежели там. Однако, всё когда-то приходит к концу, так что и ты тихо въехали во внешнее кольцо городских стен, сопровождаемые немного растерянными взглядами колдунов.

Мы не стали мешкать и тут же отправились к пристаням. Там, в одном из лабазов, мы споро перегрузили наш груз из меха и кожи, в другом лабазе загрузили себе тонкие шелка и парчу, и… споро покатили назад, к тем же воротам.

Так что рассыпалась в прах моя мечта погулять по улочкам и площадям, потолкаться на рынках, да посмотреть на заграничные диковинки.

Именно об этой своей боли я с тоской и поведала Васе. Та согласно закивала головой. Мол, непорядок это — только приехали и вот опять. Хоть бы на постоялом дворе каком поселиться, всё лучше, нежели пенёк под голову складывать.

— Смешные вы, сил нет! — заржал Игорь — во внутренний город вас никто не пустит — он только для жителей. Для «чистой» публики. Есть постоялые дворы и таверны во внешней части, только там люди тоже спят на улице, но уже за деньги — желающих много, места — мало. А что до диковинок всяческих — так ты диковинкой и будешь — особенно для детей бога Грома. Вон, видишь, их драккары и кноры стоят у причала?

Парень показал нам на мерно качающиеся узкие ладьи с высоко поднятым носом и кормой. Некоторые из них украшали головы драконов. Игорь продолжил нас стращать:

— Вы их законная добыча — мужа или защитника у вас нет, так что быть вам в таком случае рабынями в их селеньях, или жёнами… или и тем и другим вместе!

— Ну насчёт того, что защитника нет, ты паря, загнул, конечно — разобиделся Донатий — во всём остальном — поддерживаю! Неча тут шляться — токмо беду кликать!

Так что мы вздохнули и встали в очередь на выезд из города.

Когда мы смогли выехать за городские ворота, было уже достаточно поздно для того, чтобы начинать путешествие, поэтому мы остановились на пригорочке, в непосредственной близости от городских стен, приготовили ужин… и стали чего-то ждать. Впрочем, совсем скоро выяснилась и причина нашего стремительного отъезда из города, и того, почему Микола обеспокоенно посматривал на городскую стену.

А дело было всё в том, что после наступления сумерек, мы потихонечку и крадучись вернулись к одному неприметному месту возле городских стен. Едва только мы достигли его, как увидели едва заметную тень на стене, которая загадочно махнула рукой и стала потихоньку спускать в сетке нечто в плетёной корзине.

Вот ты какая, контрабанда! При ближайшем рассмотрении это самое «нечто» оказалось плотно запечатанной бутылью. Наши ребята стали споро принимать спускаемый товар, вытаскивать из корзины, складывать на повозку, и отправлять пустую корзину наверх. Действовали вполне отлаженно и спокойно, из чего я сделала вывод: «Не впервой!». Вася хмыканьем подтвердила мои мысли. Наконец, процесс перегрузки бутылей был завершён, и мы столь же сторожко отправились туда, где стали лагерем — возле самого Нов Города.

Глава 11

— Вино из самого Царьграда! — гордо сказал Микола, нежно обнимая большую глиняную бутыль.

Затем наш обозник тщательно осмотрел свежесворованный товар, после чего аккуратно переложил его соломой и любовно укрыл рогожей. Чувствовался опыт и сноровка.

Утро застало нас пакующими свой багаж — впереди был ещё один отрезок пути. После того, как мы покинули окрестности Нов Города, то свернули с широкого тракта на север. Микола объяснил это тем, что он знает тропки заповедные, которые значительно сокращают время в пути. Мы согласно покивали, и продолжали двигаться вперёд.

То, что этой дорогой пользуются гораздо меньше, чем основным трактом, выдавало не только то, что мы практически не встречали попутных людей и подвод, но и то, что впереди был достаточно тёмный и мрачный лес. Вряд ли кто по доброй воле был готов к передвижению по заброшенной дороге, пусть она и экономит время. Вообще, сам по себе мрачный лес наводил тоску и навевал дурные мысли.

— Привал! — ворвался в мои размышления голос караванщика — нужно дать отдых лошадям и пообедать.

Все согласно покивали и принялись шумно распаковывать узлы. Момент, когда на и без того тёмной поляне стало совсем сумрачно, мы дружно пропустили, охваченные предвкушением скорой трапезы.

Поэтому появление на месте нашего пикника ещё одного человека стало для нас некоторым сюрпризом.

— Здравы будьте, караванщики! — мерзко проскрипело за нашими спинами.

Мы от неожиданности побросали свои кули и испуганно сбились в одну кучу.

— Здрава будь и ты, Старая Бабура! — заискивающе сказал Микола, после того, как немного отошёл от испуга.

А я так скажу — там было чего испугаться — перед нами стояла ведьма в классическом её понимании — невысокого роста, вся как будто скрюченная, с внушительным носом. Из-под шляпы торчал клок седых волос, а из рукавов мантии — скрюченные морщинистые руки с длинными ногтями.

— Моя родная мама… — чуть живая, прошептала Вася и собралась упасть в обморок.

Но я не дала ей такой возможности — слишком уж боялась остаться без моральной поддержки в этот сложный момент. Да и потом, тётю Тамару, родительницу нашей дорогой Василисы, я видела неоднократно, либо пьяной и с очередным младенцем на руках, либо пьяной и с сигаретой в зубах. А вот сейчас, каюсь, и не признаю вовсе.

Донатий, который ранее не встречал Васину маменьку, решил проявить любопытство и высунуться из своей сумки. Потом передумал и испуганно что-то зашептал, делая нам какие-то знаки. Жаль, что мы были не в том состоянии, чтобы разгадывать ребусы.

— Как идёт твоя торговля, Микола? — хриплым голосом поинтересовалась ведьма — нет ли чего интересного для одинокой старушки?

Караванщик мелко-мелко закивал головой и полез под рогожу — добывать оттуда контрабандный товар. После чего, скривив лицо, протянул дрожащими руками две бутыли с драгоценным напитком жуткой ведьме.