Попаданка для короля морей - Аманда Франкон

в вечерней тени. Она прикрыла глаза, из её губ вырвались слова незнакомого мне языка. Пока что лекарка меня не замечала.

Я ещё немного постояла, разглядывая её. Красивая — гораздо более эффектная, чем я, вернее, чем Эстер с ее слабой, болезненно-тонкой фигурой, острыми чертами лица и бледными губами. Жаль, я не по девочкам.

Украдкой вздохнув, я попыталась проскочить мимо Мариоты как можно тише, но не рассчитала движения и вписалась в другой стул — ещё не до конца привыкла к палубе, "морские ноги" не появились, как говорили старые моряки.

Ножки стула Мариоты с грохотом опустились на палубу, она открыла глаза и уставилась на меня не то с удивлением, не то с досадой.

— Опять без дела шатаешься, — проворчала лекарка, впрочем, как-то беззлобно, и откинулась на деревянную спинку.

— Да ты тоже не особенно занята, как я погляжу, — не растерялась я, и только когда слова уже сорвались с языка, поняла, что наверное стоило промолчать.

Мариота удивлённо вскинула брови. Несколько мгновений мы боролись холодными взглядами. Я пыталась придумать, как бы смягчить ситуацию, да и она как будто не находила слов.

— Да вы, леди Эстер, после бури будто заново родились, — наконец, пробормотала она, прикладывая большой палец к подбородку. — Ругаетесь, брыкаетесь…

Сердце дрогнуло. А что, если Мариота догадается? Она, очевидно, недолюбливает меня, и наверняка расскажет обо всём капитану. Надо быть осторожнее. Но пытаться изобразить скромность уже поздно, особенно после того, что я сказала Фредерику Мариету час назад.

Переход с "ты" на "вы" я абсолютно не понимала. Может, Эстер знала правила этой игры, но я — не она. И меня такие заигрывания уже порядком раздражают. Но мне удалось скрыть нервозность.

— Меня из волн вытащили, а балласт скромности на дно ушёл, — привычно отшутилась я, при этом внимательно наблюдая за реакцией лекарки.

Она улыбнулась, но тут же поспешила скрыть веселье.

— А как же твоё "за что вы меня не любите, я не сделала ничего плохого"? — Мариота закривлялась, видимо, изображая слова беспомощной Эстер.

Вот черт! Эта аристократка была совсем соплей, оказывается. Она и в самом деле такое сказала? Или Мариота проверяет меня и мою память? По спине пробежала лёгкая дрожь, но уклончивый ответ быстро созрел в голове.

— Неуместно шутить изволите, — сказала я, поворачиваясь к морячке спиной. — Как хотите. Внушить к себе любовь насильно не в моей власти.

Кажется, игру с переходом от панибратского к официальному тону и обратно я все-таки уловила, потому что на этот раз Мариота не удивилась: лишь молча наблюдала за тем, как я направилась на палубу. Её спокойное и задумчивое лицо я видела в отражении мутного стекла, непрактично украшавшего дверь.

Палуба всё так же гудела, и от количества рыбоподобных моряков, от блеска их чешуи и резких голосов я почувствовала себя будто застрявшей в тягучем болоте. Запах стоял соответствующий. Поэтому я поспешила пробежать вдоль борта и нырнула в дверь, которая, по моим расчётам, должна вести в обитель жуткого кока.

Глава 8

Оказавшись в полумраке, я не сразу смогла разглядеть ступени, ведущие вниз, так что три шага по ним сделала почти на ощупь. Но когда глаза наконец привыкли к темноте, огляделась. Страшного рыболюда я не нашла, хотя его запах пропитал всё вокруг — особенно солёный и рыбный, он витал над большим котлом, шёл откуда-то сверху, и подняв глаза, я заметила на потолке ряды подвешенных на верёвках сушёных рыбешек.

Завороженная своеобразием этого места, я двинулась вдоль стен, заваленных мешками со специями и солью, подошла к шкафу, в котором позвякивали тарелки и чашки. Даже древесина здесь пахла рыбой, на столе лежали ещё влажные водоросли — длинные, тёмно-зелёные, они пахли йодом и железом. Напомнили по виду морскую капусту, но я ведь не знаю, насколько местная фауна отличается от Земной. А судя по морякам и монстру, отличается, да ещё как!

Осмотревшись, я остановилась возле стола в нерешительности. С одной стороны, вряд ли кок заметит пропажу парочки рыбешек. С другой — крыса ведь надо постоянно кормить, а каждый раз пробираться сюда тайком я не хочу.

Пока я размышляла, рассматривая царапины от ножа на потемневший древесине столешницы, дверь за моей спиной распахнулась. Послышались шлепки, будто кто-то шёл по полу в мокрых ластах. В следующий миг по камбузу растекся тяжёлый запах солёных волн и тины.

Я вздрогнула и обернулась. И конечно же, увидела кока. Он неспешно шагал ко мне, его ноги-ласты оставляли на полу крупные влажные следы. Правой рукой он придерживал массивную сетку с рыбой, перекинутую через плечо, а в левой нёс охапку каких-то темно-оранжевых цветов. Их мокрые лепестки поникли, с них стекали мутно-желтые капли.

Кок смерил меня равнодушным взглядом, обошёл и шлепнул свой улов на стол. Я покосилась на бочки, составленные у дальней стены аккуратными рядами, и осознала, что в них — тоже рыба. Повсюду, мать её, рыба, и питаться мне ею до скончания веков.

— Чего хотела, красавица? — то ли прорычал, то ли пробулькал рыболюд, и я снова посмотрела на него.

— Воды… попить, — заикаясь, выпалила первую просьбу, и теперь усиленно думала о том, как бы сказать о второй.

Кок понимающе кивнул, достал глиняную бутыль и наполнил в одной из бочек. Мутная жидкость на питьевую вообще не походила, и к горлу подкатила тошнота, когда моряк поставил тару на стол.

— За водой сама приходи, когда захочешь. Остальным она тут без надобности. И вот это возьми, — он положил рядом со мной те самые цветы, которые сжимал в руке. — По два лепестка на стакан. И вода вкуснее будет, и цингой не заболеешь, — добродушно сказал кок и подмигнул.

Я нашла в себе силы улыбнуться и поблагодарить. Не такой уж он и страшный, надо только немного к нему привыкнуть.

— А есть у вас объедки какие-нибудь? — осмелев, спросила я, пока сгребала в любезно предоставленную чашку травы.

— Зачем же объедки? — оживился кок, и когда мы встретились взглядами, я поняла, что он уже почти старик. Его тело распухло от воды, морщины изгладились или скрылись под чешуей, но легкая сгорбленность, седые брови и глаза, подернутые серой дымкой, всё же выдавали его.

— У меня красная солененькая есть, и мидии свежие вот тут. Могу и салатик из водорослей покрошить, если желаешь, — затараторил моряк и заметался по камбузу, указывая то на устриц, то на крабов, то на вовсе неизвестные мне виды рыб.

Я невольно расплылась в широкой улыбке. От такой заботы на миг вдруг