Полукровка. Крест обретенный - Андрей Константинов
Шрифт:
Интервал:
Прерывистые стоны, доносившиеся откуда-то из-за апельсинового дерева, подсказали, что на последний вопрос, возможно, имеется утвердительный ответ.
Сергей встал, обошел дерево — и обомлел…
Под сенью апельсиновой листвы, скорчившись и держась за живот, лежал темнокожий матросик Жора. Но… в каком виде!
Пижонский кремовый костюм изгваздан до неузнаваемости, на почти оторванном рукаве зияла громаднаяч прореха, золотистый бадлон перепачкан кровью и еще чем-то. А когда Жора поднял голову и посмотрел на Габузова мутным, непонимающим взглядом, стало видно, что физиономия его украшена двумя здоровенными фингалами и запекшейся ссадиной на скуле.
— Привет, морячок, — Габузов протянул руку, помогая Жоре подняться…
— Какая мерзость! — мрачно ответствовал Жора, высосав последние капли из предложенной Сергеем бутылки с мастикой. — Но хоть начинаю соображать, на каком я свете… Слушай, откуда ты взялся, а? Мы же вроде в аэропорту разминулись… Или не разминулись?
— Разминулись, разминулись.
— Вот! Это я точно помню, а дальше как-то урывками… К Федьке на Плаку заезжали, потом к Никосу на Афина-Омония… Потом не помню… Узо с пивом оливками закусывали… На пароходе катались… Или не катались?… Ничего не помню… Где голду посеял — тоже не помню, — Жора с печальным видом потер шею, где еще вчера болталась златая цепь. — Может, сперли, пока я тут валялся, это здесь быстро… Но в целом — отдохнул неплохо… Ты как?
— Так себе… Попал я, Жора, как последний Пападакис, будь он неладен!..
* * *
Выслушав историю Габузова, Жора лишь развел руками.
— М-да, так сразу и не скажешь, кому из нас больше повезло… Что теперь делать думаешь?
— Не знаю. А ты?
— А я что? На старушку «Калэ», и — в море за кефалью… О черт, у тебя часы есть? Сколько натикало?
— Без четверти шесть.
— По местному?
— По местному. Я еще в аэропорту перевел.
— Бли-ин, мне же бежать надо! Через полтора часа отчаливаем.
— Слушай, Жора, — Габузов замялся, — а у тебя не найдется немного денег? В долг. Я обязательно отдам. Вышлю там или у кого-то из знакомых оставлю. Мне бы только до этих чертовых Тер-Петросянов добраться.
— Э-э, Серега, я б с удовольствием, но ты же видишь — полковник Кудасов нищ. В карманах ни драхмы, и посланы нах мы.
— А может у кого-то из твоей команды перехватить?
— Да ты что, старик?! Там такая отборная сволочь подобралась, за грин удавятся.
— Ч-черт, что же делать?
Жора задумался было, но тут же с довольным видом изрек:
— Короче, Серый, в долг я тебе дать не могу. А вот помочь заработать, пожалуй. Правда, придется немножко попотеть. И отнюдь не в койке с дамочкой. Но двадцатку баксов в день срубить можно.
— Это как?
— А так. Помантулишь малость гастарбайтером. Ничего страшного, я сам с этого начинал. Ну так как, согласен?
Габузов молча кивнул, хотя и очень плохо себе представлял в какую очередную авантюру он сейчас вписывается.
— Тогда я полетел, а ты сиди здесь и никуда не уходи. Лады? Пришлю тебе человечка, он поможет…
С завидной для его нынешнего состояния резвостью Жора ускакал, а Сергей вновь сел на тумбу, запрокинул голову и решил все дальнейшее предоставить судьбе. «Пусть она действует самостоятельно, мне теперь уже все равно», — подумал незадачливый адвокат. В конце концов, разве он не в Греции — не в стране, где столько лет людьми управляли всесильные боги, и, насколько он помнит по школе, все человеческие попытки устроить что-либо самостоятельно, всегда наталкивались здесь на непреклонные желания, воли или прихоти обитателей Олимпа?
По всей видимости, решение Сергея оказалось не только абсолютно искренним, но и чрезвычайно правильным, поскольку буквально через пять минут судьба подошла к нему в обличье вертлявого черноглазого и черноволосого паренька. «Посланец богов» слегка пихнул понуро созерцающего пыльный гравий дорожки Габузова в бок и что-то быстро залопотал на греческом.
— Дэн каталавэно, — механически ответил Сергей заветно-затверженную греческую фразу.
Пацан снова затараторил и Габузов, выхватив из потока греческих слов лишь знакомое «Жора», сообразил, что «посланец богов» и есть тот самый человечек, которого ему обещал прислать земляк.
Сергей кивнул и тогда парень осторожно, не дотрагиваясь, повел его куда-то вниз, к бетонной поилке, жестами объясняя, что неплохо бы привести себя в порядок. Габузов послушно повиновался, после чего новоявленный Гермес потащил его за собой дальше — прямо в лабиринты гор из сахарного песка, апельсинов, рыб, банок и ящиков.
— Англика? — неожиданно спросил вдруг посланец.
Сергей помотал головой.
— Франсика? Словеника? Булгарика?
Наконец, дошли до «россики». Габузов устало кивнул, но парень с сомнением покачал головой. Тогда Сергей гордо ткнул себя пальцем в грудь и решительно заявил:
— Армянин!
Ответом ему был гомерический хохот. Сергей Эдуардович обиделся и надменно замкнулся в себе. Наконец, джунгли товаров поредели, и они оказались около какого-то ярко-красного домика из гофрированного железа, из которого несло жареной рыбой.
— Псаротаверна 5, - хмыкнул посланец и подтолкнул неведомого гостя его страны внутрь.
Испуганный услышанным словом, Сергей протиснулся в двери с большой осторожностью. Собак он боялся с детства. «А тут, наверное, их кормят, и потому все псари и псины здесь, наверняка, злые. В чем я их, кстати сказать, прекрасно понимаю: когда поголодаешь даже с пару дней, потом свою миску никому не отдашь… И все-таки: неужели у них собак кормят рыбой?» Мысли Габузова ужасно путались. Да, странная страна Греция!
Однако, к немалому его облегчению, никаких собак внутри домика не оказалось. Перед Сергеем на проваленном и засаленном, но явно когда-то дорогущем диване, за столом из ящиков восседал колоритный дядька с усами, который весело и хищно посмотрел на него и на мальчишку.
«Посланец богов» что-то объяснил более старшему богу, и тот снизошел до Сергея Эдуардовича, произнеся несколько фраз на ужасном, но вполне внятном для несчастного адвоката английском языке.
— Привет, приятель. Кифа говорит, что ты русский, а ты утверждаешь будто армянин.
— Я и есть русский армянин, — обрадовался Сергей Эдуардович, ловя себя на том, что говорит с такой напряженной артикуляцией, словно бы объясняется с двухлетним ребенком.
— Ты мне не крути, — пригрозил бог. — Я сам понтиец, и армян на своем веку перевидал столько, сколько ты девок не перещупал. Армяне — они во! — Бог изобразил что-то важное, подвижное и… возвышенное. — А ты — во, — и он сразу сник, скрючился, почти исчез.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!