Подводная лодка (The Boat) - Лотар-Гюнтер Букхайм

он, «ты думаешь, мы устранили этот поющий шум в правом винте на самом малом ходу?»

«Да, новый винт молчит как рыба. Лопасть на старом винте была погнута больше, чем это было видно на глаз».

«А горизонтальные рули? Они тоже были весьма шумными».

«Да, когда мы их разобрали, на приводах было довольно много коррозии. Теперь они в порядке».

В укрытиях справа от нас стояли поврежденные подводные лодки. Изуродованные корабли были покрыты пятнами коррозии и красного свинцового сурика. Воздух был полон запахов ржавчины, краски, нефти, застоялой кислоты, сожженной резины, морской воды и — как и повсюду — гниющей рыбы.

В глубинах сухого дока лежала подводная лодка с зияющим брюхом, как у распотрошенного кита. Целая бригада судоремонтников работала над ней — крошечные насекомые, кишащие над безжизненным скелетом. Большие секции наружной обшивки были вырезаны газорезами, и истязаемое тело лодки неровно мерцало в полутьме. От брюха лодки, как кишки, расползались большие пучки шлангов со сжатым воздухом и электрические кабели. Стальной цилиндр прочного корпуса был раскрыт по всей длине носового отсека, а также над машинным отделением. Из внутренних помещений подводной лодки выбивался желтый свет. Я мог заглянуть глубоко в ее внутренности и увидеть массивные очертания дизельного двигателя, загадочное переплетение труб и кабелей. Пока я наблюдал, гак грузового крана скользнул вниз за очередным грузом. Это выглядело так, как будто бы подлодку полностью потрошили.

«Подверглась жестокой контратаке», — лаконично объяснил Стармех.

«Я удивляюсь, как они вообще выбрались живыми, в такой развалине как эта».

Командир направился к пролету бетонных ступенек, которые вели вниз в сухой док. Ступеньки были покрыты маслом, а защитные поручни обвешаны кабелями в резиновой оболочке.

Неожиданная вспышка сварочной горелки выхватила из полумрака секцию балластного танка. Другие горелки загорелись дальше по корме, и весь корпус стал окутан прерывистым мерцанием. Это не были знакомые плавные очертания надводного корабля. Из плоских боков подлодки как плавники выступали передние горизонтальные рули глубины. Посредине корпус раздувался как баллон. Грузные наросты выпирали с обоих бортов подлодки: главные балластные танки, приваренные к прочному корпусу, как чересседельные мешки. Все было выпуклым и округлым в этом глубоководном создании с его специально приспособленной анатомией. Даже ребра-шпангоуты были замыкающимися кольцами из стали.

Круглая стальная крышка с одной стороны в носовой части стала двигаться. Диск медленно откинулся назад, открывая отверстие, которое было зловещим ртом переднего торпедного аппарата.

Носовая крышка снова закрылась.

«Выглядит хуже, чем есть на самом деле!» — прорычал Командир. «Прочный корпус все еще в приличном состоянии — с ней все будет в порядке».

Я почувствовал толчок в свой локоть. Стармех стоял рядом со мной, наклонив голову, уставившись на округлое брюхо подводной лодки.

«Впечатляет, а?»

Охранник с автоматом через плечо уставился на нас сверху.

Мы прошли дальше по корме, пробираясь через подставки. Весь удлиненный стальной цилиндр корпуса подводной лодки стал нам полностью виден. В этой стальной сигарообразной трубе находились силовые установки, аккумуляторы и жилые помещения команды. Вместе со своим содержимым она весила меньше, чем вытесняемая ею вода и могла плавать на поверхности. Точные регулировки её веса достигались переменными количествами воды в дифферентовочных и компенсационных танках. Таким образом можно было добиться нейтральной плавучести — погруженной состояние. Другая система главных балластных танков, расположенная в основном снаружи прочного корпуса, обеспечивала всплытие подлодки и положительную плавучесть на поверхности воды. Топливные танки также располагались снаружи прочного корпуса, и по мере расходования топливо замещалось забортной водой. Это была лодка проекта VII–C, как наша. Я порылся в своей памяти: длина 67,1 метра, ширина в мидель-шпангоуте 6,2 метра, водоизмещение 769 тонн на поверхности воды и 871 тонна в погруженном состоянии — разница небольшая, потому что над поверхностью воды выступала лишь небольшая часть подводной лодки. Осадка в надводном положении 4,8 метра — только стандартные цифры, потому что осадка в надводном положении могла меняться, сантиметр за сантиметром, в зависимости от наличия воды в главных балластных танках. Осадка в надводном положении 4,8 метра соответствовала водоизмещению в 600 тонн.

Кроме подлодок нашего типа, были еще лодки проекта II, водоизмещением в 250 тонн, и проекта IX–C, которые имели водоизмещение в надводном положении 1000 тонн и в подводном 1232 тонна. Подлодка проекта VII–C была спроектирована для боевых действий в Атлантике. Она могла быстро погружаться и обладала великолепной маневренностью. Её дальность хода в надводном положении была 7900 миль при скорости в 10 узлов или 6500 миль при скорости в 12 узлов. В подводном положении дальность хода была только 80 миль при скорости в 4 узла. Максимальная скорость: 17,3 узла на поверхности и 7,6 узла в подводном положении.

Стармех кричал в мое ухо: «Эта тоже повреждена в кормовой части — протаранена тонущим судном».

Здесь и там на треногах стояли мощные лампы-юпитеры. Погнутые листы обшивки выправлялись бригадами рабочих судоверфи. Ничего серьезного. Листы обшивки принадлежали к наружному корпусу, который свободно омывался забортной водой, когда лодка погружалась, и они не должны были выдерживать давление на глубине.

Посредине можно было видеть только участок настоящего цилиндрического прочного корпуса подводной лодки. В носовой части и в корме прочный корпус был окружен тонкой наружной обшивкой, которая маскировала глубоководную рыбу под надводный корабль, когда она всплывала на поверхность. Через равномерные промежутки по обоим бортам в корпусе были проделаны отверстия и прорези, которые позволяли воду поступать в пространство между наружной обшивкой и прочным корпусом при погружении подводной лодки. В противном случае давление забортной воды смяло бы тонкую обшивку как картонную коробку.

На нижней части одного из главных балластных танков я разглядел заслонки затопления, которые оставались открытыми. Когда лодка была на поверхности, главные балластные танки поддерживали ее, как поплавки. Когда открывался выход воздуха через клапаны продувания сверху этих танков, вода начинала поступать через заслонки затопления. Плавучесть уменьшалась и лодка погружалась.

Мои глаза бродили по разделанному корпусу. Я заметил выступающий топливный танк, круглый вырез входного отверстия забортной охлаждающей воды для дизелей, расположение танков быстрого погружения. Как и дифферентовочные танки, они были сделаны так, чтобы выдерживать давление забортной воды.

Командир уже прошел дальше в корму. Он поднял свою правую руку и указал вверх. Винты подводной лодки были полностью скрыты деревянными лесами.

Он повернулся с Стармеху с вопросительным взглядом.

«Гребные валы — новая облицовка дейдвуда», — прокричал Стармех. «Возможно, слишком много шума издают — приглашение к контратаке».

Сразу над гребными винтами была крышка кормового торпедного аппарата. В середине боковых выступов, как укороченные крылья самолета, отростки кормовых горизонтальных рулей.

Меня почти сшиб с ног человек, заляпанный краской с головы до пяток. Он нес кисть, закрепленную