Адская паутина. Как выжить в мире нарциссизма - Сэнди Хотчкис

Во многих отношениях Джесси был очаровательным и милым парнем. Целеустремленный и энергичный, он знал, как можно хорошо и со вкусом провести время. В нем не было подлости (there was not a mean bone in his body), но вместе с тем наблюдалось полное отсутствие хоть капли сочувствия к другому человеку. Если копнуть его на глубину в четверть дюйма, там найдется лишь то, что связано с его «Я». Когда другие люди испытывали гнев из-за недостатка у него чувствительности, он редко реагировал в ответ гневом. Он искренние недоумевал, что мог страшно кого-то огорчить, если все, что он пытался сделать, заключалось в том, чтобы преуспевать или быть счастливым. У него проявлялось много нарциссических черт, и далеко не самой последней из них было стремление использовать другого человека в межличностных отношениях, но осознание своего характерного изъяна или размышление по этому поводу полностью отсутствовало.

Джесси решил дистанцироваться от своей подруги, но не мог окончательно с ней порвать, пока она все еще хотела спать с ним. Когда он стал видеть ее реже, то получил некую передышку от ее гнева и раздражения, но вместе с тем стал испытывать больше тревоги и чувствовать себя более одиноким. Он подцепил пару своих прежних подруг и даже вступил в сексуальные отношения со своей бывшей женой, у которой явно сохранились к нему чувства. Неожиданно для него его дети стали для него много значить, и он мне похвастался, что очень сблизился со своей шестнадцатилетней дочерью. «Она — словно мой лучший друг, гордо сказал он. — Мы можем с ней обо всем поговорить». Он думал, что, наверное, дочь бы одобрила, если бы он снова сблизился с ее матерью. «У нее такое ощущение, словно мы все снова стали одной семьей». Но, разумеется, это «ощущение семьи» присутствовало лишь до тех пор, пока оно отвечало потребностям Джесси.

По своей природе мы — социальные существа, которые преуспевают и благоденствуют при условии очень значимой для нас принадлежности к семье, кругу друзей и сообществу. Нам всем нужно чему-то «принадлежать» — тому, что находится вне нас. Но вместе с тем мы — уникальные личности, у которых есть свои мысли, свои чувства и тело, которое принадлежит только нам самим. Хотя не подразумевалось, что мы должны жить, как островитяне — полностью замкнуто, в изоляции от других людей, — с самого рождения мы запрограммированы на развитие индивидуальности, обладающей автономной Самостью. Прочность границы между нашей Самостью и другими людьми будет влиять не только на то, как мы воспринимаем себя, но и на то, как мы воспринимаем других людей, и в существенной степени — на то, как они относятся к нам. Хорошие границы и признание обособленности способствуют здоровым межличностным отношениям.

Нарциссическая личность страдает от глубокого характерного изъяна в развитии ощущения Самости. Этот изъян лишает таких людей способности признавать наличие собственных границ, а также воспринимать других людей отдельными личностями, а не продолжением их собственной. Другие люди либо существуют для удовлетворения потребностей нарциссической личности, либо могут не существовать вообще. К тем, кто дает возможность получить какое-то удовлетворение, относятся так, словно они являются частью нарциссической личности, и автоматически от них ожидается, что они будут жить в соответствии с ожиданиями этой личности. В психике нарциссической личности не существует границы между ее собственной Самостью и другим человеком.

Причина такого поведения нарциссической личности уходит своими корнями в переживания раннего детства. Поскольку любой человек, который когда-то имел дело с маленькими детьми, знает, что когда в своем развитии они проходят через стадию эгоцентризма, то ощущают себя очень важными и непобедимыми. Это начинается приблизительно в тот период, когда они начинают ходить, и обычно продолжается до двух лет. Как правило, взрослые по-разному смотрят на их эгоцентричное поведение, начиная с умиления и заканчивая раздражением, однако такое поведение ребенка имеет весьма важную функцию. На этой стадии у него действительно начинает впервые формироваться ощущение своего «Я» — отдельно от его первых заботливых воспитателей, и подверженное инфляции ощущение собственной значимости позволяет ему исследовать мир, не испытывая подавляющих его страхов и сомнений.

Одна из обязательных функций родителей[19] — облегчить прохождение малышом этой стадии эмоциональной ранимости, помогая ему принять следующее: хотя он является обособленным и относительно беспомощным, он все равно является ценным — только в силу своего существования. Если родители позволяют малышу ощущать себя слишком значимым или обладающим слишком большой властью, то у ребенка сохраняется его инфантильная фантазия, состоящая в том, что его власть исходит от всесильных родителей, контролирующих его поведение. Это обстоятельство препятствует развитию его оценки своих истинных возможностей и уверенности, когда он остается в одиночестве. Вместо этого у него оттачиваются навыки ориентирования в окружающей среде, чтобы найти других людей, которые дадут то, что ему не хватает, или то, что ему нужно. Если он может убедить их в том, что является особым, они будут им восхищаться и он станет пользоваться их властью. Это весьма отчаянный поиск (quest), и те, кого не получается использовать, будут забракованы. Но тех, кто оказывается полезным, он воспринимает как родителей, как продолжение своей Самости и относится к ним так, как если бы они не существовали отдельно от него.

Мне вспоминается история одной пациентки, которая однажды, придя домой, обнаружила, что свекровь сменила всю мебель у нее в комнате. Не посоветовавшись с невесткой, свекровь выбрала красивую новую софу и подходящие кресла, оформила их доставку, а старую мебель выкинула — в качестве «сюрприза». Моя пациентка в самом деле была удивлена — и пришла в смятение. Действительно, она хотела сменить старую мебель, но она собиралась пойти в магазин и выбрать новую мебель сама. То, что она могла что-то захотеть сделать сама, никогда не приходило в голову ее свекрови. Сын с женой купили ее старый дом, поэтому она знала, как лучше обставить комнату, а кроме того, она считала это своим подарком. Молодые супруги при этом работали на нее, поэтому она воспользовалась тем, что их жизнь у нее под контролем. В этой семье вообще было много нарушений границ.

Люди, которые терпят нарушение собственных границ, — как правило, оказываются такими, у которых, как и у нарциссической личности, не сформировалось сильное ощущение отдельной Самости. Обычно это происходит потому, что их приучали терпеть вмешательство в их личную жизнь в процессе взросления в родной семье, а их автономия не получала никакой поддержки. Люди с подобным прошлым становятся очень чувствительными к таким вмешательствам и возводят крепкие границы, чтобы себя защитить. У них существуют проблемы в установлений доверия и формировании близких, интимных отношений. У них развивается тревожная, опасливая установка по отношению к другим, словно они ожидают от них какого-то вмешательства в свою жизнь. Но иногда отсутствие у них опыта жизни с нормальными границами приводит их в замешательство или вселяет неуверенность, когда происходит такое вмешательство. Именно таким был случай с моей пациенткой, в комнате у которой свекровь сменила мебель. Она понимала, что этот подарок ее не осчастливил, но ругала себя за свою неблагодарность. «Кто не захотел бы иметь красивую новую мебель?» — размышляла она. И только после подробного обсуждения произошедшего ей удалось понять, почему она себя чувствовала так неловко.