Адская паутина. Как выжить в мире нарциссизма - Сэнди Хотчкис

Обычно презрение выражается вербально, но может проявляться в поведении. Однажды я работала с супружеской парой, у которой высокая чувствительность к ощущению стыда создавала серьезные проблемы во взаимоотношениях. Оба были присяжными поверенными и привыкли командовать. На их первую сессию муж опоздал, и когда он вошел, я почувствовала, что от него слегка пахнет алкоголем. «Я пописал у вас в кустах», — объявил он, как только мы познакомились. На какой-то момент я растерялась, не зная, что ответить. Затем я осознала, насколько мучительно для него исследовать проблемы в его супружеских отношениях с незнакомым человеком, ранимость которого, согласно правилам психотерапии, оставалась для него скрытой. Еще до нашей встречи он, должно быть, подумал: «Кто она такая, чтобы сидеть и ковыряться во мне, чтобы меня оценивать?» Поэтому он нагадил мне на газон — и постарался довести это до моего сведения.

У яркого молодого человека — студента-дипломника по имени Джоэл психодинамика его родной семьи оставила нарциссические травмы, и какое-то время он изучал свои проблемы, связанные с завистью. «На одном курсе со мной учится один парень, он просто мне мешает, не знаю почему, — рассказывал он мне. — На самом деле он очень хороший, но он женат, и почему-то именно это меня смущает. Я все время думаю, что, прогуливая занятия, он шляется по барам и снимает женщин. Я имею в виду, что мы с ним одного возраста, но я не получаю наслаждения от жизни, а он женат. Почему я так озабочен, женат он или нет? Почему из-за этого я не смотрю на него сверху вниз?»

Джоэл вырос в семье, в которой отцу так и не удалось удовлетворить свои амбиции, и потому он был весьма критически настроен в отношении своего сына. Мать Джоэла, видимо, считала своего мужа неудачником и хотела, чтобы ее сын был успешнее отца. Родители оказывали на Джоэла огромное давление, ожидая от него успехов, постоянного корректного поведения, и когда он терпел неудачу в делах, которые, по существу, были связаны с его собственными ожиданиями, то слышал вещание внутреннего голоса. Этот голос делал ему выговор и казался ему его собственным голосом. Однако, услышав его, Джоэл все время испытывал гнев. Но как только он прекращал упорно трудиться (minute his nose left the grindstone[14]), он ощущал внутренний конфликт и желание защищаться. Многое из того, что он считал «весельем», было всего лишь навязчивым стремлением подавить недовольного внутреннего родителя. Клубные дискотеки, небольшие попойки по выходным и встречи с женщинами, которые ничего для него не значили, а лишь пополняли список его побед, — все это составляло часть борьбы за то, чтобы быть «правильным» парнем и не уступать этому недовольному и требовательному голосу внутреннего родителя.

Но когда Джоэл встретил приятеля, который был счастлив в браке и остепенился, его планка поднялась до уровня того, что можно ожидать от двадцатилетнего мужчины, а этим требованиям Джоэл не отвечал. Внутренний родитель стал придираться: «Почему ты не можешь повзрослеть и стать ответственным, зрелым человеком?»; Но Джоэл его не слушал. Он был слишком занят созданием предупредительных защит от травм. «У меня все в порядке, — кричал его внутренний защитник. — Я лишь делаю то, что полагается делать сильному и энергичному двадцатичетырехлетнему мужчине. Странен как раз тот женатый парень. Представь себе: двадцать четыре года — и он уже женат!»

Сначала Джоэл сопротивлялся мысли о том, что завидует, но когда мы свели концы с концами, все приобрело определенный смысл. Он явно не завидовал парню, потому что тот был женат, но он очень хотел производить такое же впечатление зрелости, как его сокурсник; по сравнению с этим впечатлением зрелости его собственные попойки по выходным казались подростковыми. Зависть интуитивно знает, что наилучшая защита — это хорошее нападение, поэтому он стал смотреть на своего коллегу сверху вниз.

Иногда надменное лицо зависти скрывается за маской чрезмерного восхваления и восхищения, за которыми часто следуют самоуничижительные замечания. «Это самая лучшая ватрушка, которую я когда-либо ел! Меня так восхищают люди, которые могут печь. Вы знаете, на кухне я становлюсь такой неуклюжей. Как вам удается совмещать это с вашим собственным делом? Как же вы талантливы!» Благодаря вашей ватрушке проявилось кулинарное дилетантство нарциссической личности, для которого не нашлось заранее сформированной защиты. Поэтому, сделав великодушный жест, она уступила вам кухню и перенесла свое превосходство в область морали. «Возможно, я не умею печь, но никто не умеет так ценить и быть такой великодушной, как я. Маленькая ватрушка прекрасна, но я все равно лучше вас». Посмотрите, насколько быстро смещается тема беседы, как только нарциссическая личность воссоединяется со своим ощущением превосходства. Тогда уже не будет никаких разговоров о ваших кулинарных способностях, как и о любых других ваших талантах.

Другая версия замаскированной зависти — подобострастие, с которым нарциссические личности относятся к людям, наделенным властью. Власть другого человека представляет собой угрозу для нарциссической личности и пробуждает у нее не только зависть и презрение, но и страх расплаты. Поведение, позволяющее втираться в доверие, помогает ей подавить опасные мысли и импульсы и вместе с тем способствует установлению контроля над другим человеком. Доставляя удовольствие человеку, обладающему властью, нарциссическая личность даже может отчасти воспользоваться его властью или «купаться в лучах славы», оказавшись связанной с человеком, превосходство которого она признает.

Зависть — это общечеловеческий недостаток, породивший библейский список смертных грехов. Это одна из причин того, почему мы так радуемся, когда богатые, известные, успешные и красивые люди несвоевременно приходят к позорному финалу. «Чем выше они поднимаются, тем больнее падать» — это высказывание даже более серьезно свидетельствует о гордыне, чем кажется. Внутри нас живет какое-то мрачное существо, порождающее злорадство, когда великие или очень популярные люди низвергаются со своих пьедесталов. Нам нравятся их изъяны и их неудачи, ибо это значит, что разница между нами не так уж велика.

Нарциссическая зависть, подпитываемая отчаянной надеждой на превосходство, представляет собой нечто гораздо более суровое. Как и многое другое у нарциссической личности, она является бессознательной или вообще отрицается, что делает ее еще более опасной. Не осознавая своей зависти или потребности в превосходстве, нарциссические личности могут чувствовать лишь самодовольное презрение. А это, дорогой читатель, — всего лишь иное слово, обозначающее ненависть.

Не так давно ко мне на прием пришла молодая женщина, потерявшая рассудок, — буквально за несколько недель до свадьбы. Ее мать с ней не разговаривает, призналась она мне, и у нее по щекам потекли слезы; все это началось из-за того, что они разошлись во мнениях относительно цвета платья невесты. Как оказалось, — и это было совсем нетипично — в данном случае дочь отказалась уступить желанию матери и настаивала на том, что ей нравится тот цвет платья, который выбрала она сама. Мать пришла в ярость. Она не только перестала разговаривать с дочерью, но и отказалась присутствовать на смотринах, и говорила всем, кто был готов это слушать, что ее дочь совершенно неблагодарная. Моя пациентка очень страдала и по возможности пыталась что-то исправить. Она посылала Матери небольшие подарки и искренне благодарила ее за то, что та устроила ей такую прекрасную свадьбу. Однако Мать оставалась непреклонной. Она возвращала ей подарки, даже не распаковывая их, и хранила злобу до торжественного дня, ее присутствие на свадьбе было лишь формальным, и она очень рано ушла домой. Она даже отказалась от комплекта свадебных фотографий. Невеста продолжала искать примирения, но прошло несколько месяцев, прежде чем Мать сама позвонила ей по телефону. Даже после того, как они снова начали общаться, Мать никогда не признавалась в том, что хотя бы отчасти была причиной этого отчуждения. Всю вину она возлагала на дочь.