Человек из будущего - Юрий Никитин

Один из генералов сказал резко:

– Терроризм потом!.. Сейчас главное, какого черта вы творите? Вы понимаете, к чему это приведет?

Я ощутил быстро вскипающую злость, ответил с нарочитой сдержанностью:

– Если вы понимаете, что значит ваша политика по окружению России военными базами и пусковыми установками… то поймете и адекватность ответа.

В зале заговорили между собой, генерал сказал в ярости:

– Мы защищаем демократию! В том числе и в России!

– А мы защищаем себя, – ответил я кротко. – Посмотрим, что важнее защитить: жизнь или лозунги? И за что будем сражаться до последнего?

Дуайт поднялся и постучал по столу.

– Прошу всех успокоиться. Это прежде всего относится к вам, генерал Сигурдсон. Вопрос серьезный, давайте решать его спокойно и взвешенно. Мистер Лавроноф…

Он сделал паузу, я сказал уже примирительно:

– Ваше беспокойство относительно ситуации в некоторой степени понятно…

Генерал Сигурдсон сразу же прервал агрессивным тоном:

– Беспокойство? Вы называете это беспокойством?.. Мы в ярости!

Его сосед сказал чуть мягче:

– Мы возмущены случившимся!

– Да-да, – сказал я, – наверное, нужно было бы просто промолчать. Или дать команду на взрыв. Специалисты вам скажут, что никто не отличит цунами, вызванное взрывом на дне, от естественного. Можно было бы взорвать мину и на берегу. Была бы мощная ядерная катастрофа, списали бы на террористов из Ближнего Востока, на ИГИЛ или еще кого-нибудь… А наша страна выразила бы соболезнование и предложила бы помощь в борьбе с терроризмом.

Дуайт вздохнул, а Сигурдсон уставился на меня в негодовании.

– У вас в самом деле рассматривали такой вариант?

– Генерал, – ответил я, – ничего личного, как у вас говорят по каждому поводу. Зато не было бы этого, простите, странного и патетического негодования. Дескать, вы просто шли, а вам навстречу попался злой и коварный стул, что напал на вас и ударил в колено.

Дуайт сказал примирительно:

– Коллеги, прошу успокоиться. Я тоже возмущен случившимся, однако же со стороны Кремля сейчас дружеский шаг, рассчитанный на понимание. Давайте не позволим им думать о нас хуже, чем мы есть на самом деле!

В зале промолчали, Сигурдсон сказал люто:

– Но они заложили пояс мин у нас под носом!.. Это недопустимо! Это возмутительно!.. Нужно немедленно потребовать…

Я не успел ответить, Дуайт сказал мягко:

– Что? Чтобы они убрали свои мины?.. Да им проще их взорвать. Давайте я проясню ситуацию. Наши специалисты работали всю ночь, и вот что они накопали. Больше всего их беспокоят российские атомные подлодки особого назначения «Лошарик», способные ходить на глубине в шесть тысяч метров. У нас таких подлодок, отвечаю сразу, нет. По мнению специалистов, что выдали расчеты еще в то хрущевское время, для наибольшего эффекта мины нужно было закладывать как можно глубже, а шесть тысяч метров – идеальный вариант.

Сигурдсон сказал враждебно:

– Освежите нашу память насчет взрыва таких мин.

Дуайт произнес ровным голосом:

– В случае взрыва на восточном и западном побережье все города, как докладывал Сахаров Хрущеву, будут сметены полностью. Если учесть, что девяносто процентов населения Соединенных Штатов живут на побережье, то после рукотворного цунами в Соединенных Штатах практически останется обезлюдевшая земля.

Сигурдсон дернулся, словно в него всадили пулю. Пару мгновений хватал ртом воздух, наконец прохрипел:

– Это… точно?

Дуайт ответил со вздохом:

– Сейчас сюда срочно везут лучших специалистов. Это главы центров по изучению нестандартных угроз безопасности Соединенным Штатам.

Сигурдсон прорычал:

– Хорошо, мы сперва выслушаем их доклады, а потом примем решение. Нужно будет составить ответ президенту. Ему наверняка уже сообщили о найденной на берегу мине… Ее уже нашли?

Дуайт кивнул.

– Да. Благодаря предупреждению мистера Лавроноф наши люди высадились в той части берега, убрали отдыхающих с полосы пляжа… да их и не было уже так поздно, это случилось в полночь, и вовремя заметили в лунном свете предмет, который волны катили к берегу.

– Это в самом деле… мина?

В голосе Сигурдсона прозвучала слабая надежда, что это либо шутка, либо простая мина времен Второй мировой, но Дуайт кивнул с самым невеселым видом.

– Да. Мегатонная. Если рванет, мало не покажется. Снесет с лица земли пару прибрежных городов. Сейчас ее с величайшими осторожностями загружают в военный транспортный вертолет, затем доставят по воздуху в пустыню, где и произведут разборку.

Сигурдсон скривился так, словно надкусил на больной зуб, повернулся к коллегам, что сидят сзади.

Я поинтересовался у Дуайта шепотом:

– У вас три центра?

Он вздохнул.

– Намного больше. И ни одного в статусе государственного. С разной степенью финансирования, влияния, направления… Это демократия! В этом ее сильная сторона. Но вижу по вашим глазам, что скажете.

– Не скажу, – заверил я. – И так знаете. Американская демократия, если в ней еще остался здоровый инстинкт выживания, первой перейдет на авторитарные рельсы. Кстати, расчеты ваших людей неверны.

Он дернулся, спросил живо:

– В чем?

– Даже я, неспециалист, – сказал я, подчеркивая, что работаю в другой области, – знаю, что, по уточненным данным, ядерные мины достаточно заложить на глубине даже в два километра.

– Ох, – сказал он тревожно, – это точно?

– Пусть перепроверят, – посоветовал я, – а не списывают друг у друга расчеты советских ученых, сделанные в годы правления Хрущева. Тогда еще не владели в полной мере картой морского дна у вашего побережья! А сейчас оно просчитано до сантиметра.

– Два километра, – повторил он, и я увидел в его глазах тревогу, на такой глубине мины могут ставить все торговые суда, заходящие в порты Штатов. – Всего два километра?

Я объяснил любезно:

– Волна все равно образуется нехилая. От пятисот метров в высоту до километра.

Он дернулся.

– Это же достигнет даже срединной части страны!

– На материке, – подтвердил я, – смоет и разрушит все на расстоянии больше, чем в пятьсот километров.

– Пятьсот километров с одной стороны – сказал он, – пятьсот – с другой… Что вы наделали, что вы наделали?

Ощутив панику в голосе старшего агента ЦРУ, генералы, продолжая переговариваться, начали поворачиваться в нашу сторону.