Человек из будущего - Юрий Никитин

– Сюда какую женщину ни приведи, от порога начнет раздеваться!..

– Надеюсь, – пробормотал я.

– Ладно, – сказал он благодушно, – обживайтесь. Завтра за вами пришлют машину.

– В котором часу?

– В десять утра, – сообщил он и добавил: – если это вас устроит. Вы же все русские спите долго…

– Так то в берлогах, – возразил я, – а в таком отеле разве уснешь?

– Да, – согласился он, – здесь такой персонал… До завтра!

Я закрыл за ним дверь и еще раз огляделся. Номер шикарен, но по Арнольду видно, как наше привычное мышление не поспевает за переменами.

Женщины теперь в любом номере сразу же начинают раздеваться или хотя бы задирать платье для быстрого и необременительного секса, как и в коридоре, лифте, туалете, кустах, автобусной остановке и везде-везде, даже на движущемся эскалаторе метро, супермаркета или подземной парковки.

В желудке требовательно квакнуло. Время ужина, моему организму не нужна напоминалка в часах, когда мне есть, когда пить, а когда опорожнять мочевой пузырь.

Дверь захлопнулась легко, но я уже оценил ее сложный замок и систему сигнализации. Если кто-то попробует сунуть отмычку, в комнате охраны тут же раздастся сигнал тревоги, и сюда примчится военизированная охрана.

Ресторан в нижнем зале прост, американцы все-таки пуританская нация, стремление к чрезмерной роскоши привносят иностранцы и понаехавшие, но и у тех оно постепенно подавляется. Не за богатство человек заслуживает уважение, а за то, как им распоряжается, себе в скотское удовольствие или на благо обществу.

Половина мест свободна, так что метрдотель, чтобы отыскивал, куда меня посадить, не понадобился. Я выбрал столик у окна, вряд ли кто-то возьмет меня на мушку из вон того здания через площадь.

Еще не успел опустить задницу в удобное пластмассовое кресло, явно полученное целиком из тридэшного принтера, как весело простучали женские каблучки.

Быстро подошла молоденькая официантка, миловидная, с живыми озорными глазами и удивительно ладной фигуркой. Чувствуется, что и сама себе нравится, легкая и быстрая, у таких все всегда получается, у них запас жизнелюбия и стойкости повышен, чтобы уж точно не сдаться в этой трудной жизни.

– Сэр?

Я взял меню из ее руки, она чуть игриво придержала, чтобы я еще раз взглянул в ее лицо и обратил внимание на вырез блузки, где кокетливо приподнимаются белые холмики, незатронутые вульгарным загаром.

– Ого, – сказал я, – как много всего. Слишкоммногабуков, как говорят истинные американцы, что впадают в тоску от длинных слов. Взгляни на меня и сама определи, что мне принести.

Она с улыбкой смотрела, как я закрыл папку с листками меню и отложил на край стола.

– Желудок в порядке?

– И все остальное, – заверил я.

– Хорошо, – ответила она с вызовом, – тогда не жалуйтесь!

– С трепетом жду.

Она еще раз взглянула оценивающе, а эти существа с пеленок уже опытные женщины, улыбнулась и быстро пошла в сторону кухни, такая же легкая, подтянутая, в туго облегающей, даже обтягивающей юбчонке, где ягодицы просвечивают так, будто юбка из промасленной бумаги.

Я прикидывал, как повернется дальше. Когда мину отыщут, специалисты тут же определят, что взрыв такой одной-единственной в нужном месте может вызвать цунами, что снесет с побережья город или хотя бы городок и надолго уничтожит пляжи.

А если сложить взрывы десятка таких мин, ущерб не в десять раз больше, как сочтет малограмотный, а в сотни, взаимодействие никто не отменял, все прибрежные города могут и будут сметены.

Сотни ядерных мин заложены не для того, чтобы подстраховаться, а чтобы волна пошла дальше побережья…

Снова весело и задорно простучали каблучки, словно копытца молодого олененка. Я вскинул голову, официантка идет к моему столику, держа в обеих руках широкий поднос с горкой жареного мяса, как показалось издали.

Когда опустила поднос на край стола и принялась переставлять тарелки, я рассмотрел коричневую тушку зажаренного молодого гуся, приправы в крохотных емкостях.

– Африканский карликовый гусь, – сказала она победно. – Выращен специально для ресторанов.

– Чтобы сожрать в одиночку? – догадался я.

– Именно, – подтвердила она. – Нежнее нежного.

– Вообще-то у меня зубы в порядке, – сообщил я, – даже тебя сумел бы укусить за попку, хотя она выглядит, как тугой шар для боулинга.

– Ой, – сказала она опасливо, – как один?

– Как два, – заверил я. – Зато какие!.. А это соус или что-то вообще ужасное?

– Попробуйте, – сказала она заговорщицки. – Даже вегетарианцев не удается оттащить за уши!

– Рискну, – сказал я. – Если что не так, пострадают ваши нежные розовые ушки! Или попка.

Она ушла с пустым подносом, весело посмеиваясь, а я вонзил острие ножа в горячую тушку с блестящей коричневой кожей. В трещине запузырился сладкий сок, пахнуло обжигающим ароматом.

– Здесь умеют покушать, – пробормотал я. – А что еще надо демократам?.. Поесть всласть, выпить, подмять жену соседа… Хорошо бы еще и дочку для полноты счастья и американской мечты…

Вся стена слева отдана под грандиозно оформленный бар, глаза разбегаются от величайшего множества вин, коньяков, виски, рома и прочей хрени, которой травит себя человек, потому что все равно помирать, так какая разница: прожить восемьдесят лет, отказывая себе в таких чудесных излишествах, или же семьдесят, не отказывая себе ни в чем?

Ничего, подумал я с некоторым злорадством, вот у вас начнется ломка, когда вдруг дойдет, что с этими излишествами точно не доживете до эры бессмертия, а вот при полном воздержании и правильной диете шансы очень большие на то, чтобы обрести вечную жизнь…

У бара на высоких стульях сидят молодые и не очень женщины, любительницы одноразового секса с незнакомцами, все хотя бы по разу посмотрели в мою сторону, некоторые начали вытягивать ноги, барные стулья позволяют показывать их во всей красе, другие зазывно улыбались.

Я не стал ждать, когда какая-то подойдет и деловито предложит потрахаться, допил апельсиновый сок и, оставив деньги на столе, отправился в свой номер.

В мозгу сталкиваются, вышибая искры, невеселые мысли насчет того, что с террористами бороться не так уж просто даже при всей мощи государственного аппарата. Это только кажется, что здесь неиссякаемая ресурсная база, миллионы кадров, готовых выполнить любое задание, а там у противника горстка сумасшедших фанатиков.

На самом деле у них своя разведка, зачастую не уступающая нашим западным, а во-вторых, очень часто ее пополняют по самым разным причинам бывшие наши кадры из силовых структур.

Одни обижены на медленное продвижение по службе, другие где-то проворовались или превысили полномочия, третьим вдруг халифат начал больше нравиться по идейным соображениям, у четвертых и пятых какие-то еще мотивы, но факт в том, что эти перебежчики из западных спецслужб, элитных частей, спецназа, бывшие морпехи и коммандос привносят западный опыт, умения, знания и особенности, берутся натаскивать местных, а вот перебежчиков в обратную сторону что-то не наблюдается.