Крадуш. Тёмные души - Ольга Болдырева

Мерджим почесал в затылке.

– М-да, это многое проясняет, – пробормотал озадаченный фей, – хотя вопросов стало еще больше. Как ваш вид вообще выживал до того, как придумали артефакты?

– Скорее всего, когда-то эльфы в вопросах секса и взаимоотношений не отличались от остальных рас. Но затем что-то в нас изменилось. И я считаю, мы только выиграли. А теперь объясни, пожалуйста, как затронутая тема помогла бы уговорить Карела воспользоваться моей помо… – Я не договорил. В голове щелкнуло, пазл сложился, и получившаяся картина сильно меня смутила.

Нет, не может быть…

Фей оценил выражение моего лица и пояснил:

– Видишь ли, старый наместник очень боялся, что опекун Дуэйна увлечется какой-нибудь роковой красоткой и эта страсть погубит и самого Карела, и его подопечного. Поэтому он покопался в мозгах своего творения так, чтобы женщины в принципе не интересовали Киара. Асманд Кайсар, отец Дуэйна, был человеком, так сказать, старой закалки и консервативных взглядов. И на странные веяния среди молодежи, которые жестко порицались папским престолом, смотрел как на дурость или же болезнь. И кажется, не думал, что природа найдет обходные пути. Так что твои догадки верные – Карел предпочитает мужчин. И ты, Кериэль, ему нравишься.

Честно, я бы прекрасно прожил без этих откровений.

А вот Мерджиму хотелось оборвать крылья. Но вместо этого я, чуть не подавившись, быстро заел новость сразу двумя печеньями и перевел разговор на теорию Барнабаса Джакаба.

До лаборатории я добрался уже под вечер и надолго там не задержался. Восхитившись количеством современного оборудования, прогнал несколько тестов и получил подтверждение своей теории. Еще на месте взрыва, учуяв острый запах, я заподозрил, что преступник использовал артефакт, который соединил с несколькими химическими веществами, сдетонировавшими под воздействием тепла.

Во взрывчатке я разбирался посредственно. Общие знания в меня, конечно, вбили. Крадуш должен иметь представление о подобных вещах. Но сильно я в тему не углублялся. Как маг, владеющий стихией огня, я мог устроить взрыв с помощью искры от спички.

Так что моей задачей было выделить основные компоненты, которые преступник использовал для создания бомбы. Анализ образцов показал наличие негашеной извести, серы, а также следы кальция и фосфора. Последние были особенно опасны. Фосфид кальция – соединение неустойчивое и, разлагаясь, выделяет ядовитый газ. Уверен, в городе не так много мест, где можно купить подобные вещества, и также лабораторий, в которых они имеются в свободном доступе. И еще меньше людей, разбирающихся в химии. Бомбу явно склеили не дома, «на коленке», и за это стоило зацепиться.

Один нюанс меня смутил. Зачем подкладывать тела в архив? Понять, что смерти не были результатом несчастного случая, было так-то несложно. Есть много более надежных способов замести следы. Может, что-то пошло не так и бомба не сработала как нужно? Если ее оставил в библиотеке не сам злоумышленник, а какой-нибудь бестолковый исполнитель, который не знает химию. Еще и в неудачном месте, например на полу. Рядом вполне могла проходить уборщица и задеть артефакт мокрой тряпкой. Как я уже сказал, соединение неустойчивое и под воздействием влаги начинает разлагаться. Не исключено, именно из-за этого артефакт сработал не в полную мощность и не уничтожил улики целиком.

Я быстро записал результаты исследований и сделал копию для Мерджима, чтобы тот добавил данные в свой отчет. После чего собрался и попрощался с Алмосом: фей опаздывал на лекцию, которую должен был проводить у второго курса вечернего отделения.

Персиковые деревья отцветали, роняя розовые лепестки, и я, залюбовавшись, шел по аллее нога за ногу. Меня не оставляли мысли о разговоре с Мерджимом. Даже обидно, вместо того чтобы как следует изучить лабораторию и взять на вооружение интересные и удобные решения, я проигрывал в голове слова фея.

Вот ведь крылатая пакость!

Мерджим наверняка понимал, что теперь я не смогу так же спокойно общаться с Карелом. И дело не в намеках, предубеждениях, закостенелости мышления или же отвращении. Ни в коем случае! Я вообще эльф широких взглядов и придерживаюсь мнения, что люди вольны в своих слабостях, пока те не мешают интересам и свободам других. Кто любит, кого любит, как именно и в каких позах – меня не касается.

Во всяком случае, так я думал раньше.

А теперь, как выяснилось, касается и даже очень.

Я не смогу сделать вид, что ничего не узнал. Не такой я хороший актер. Обязательно в чем-нибудь проколюсь, и это вызовет еще больше неловкости. Да и нечестно это. Лучший вариант – откровенно поговорить с Карелом. Объясню, что я чисто технически не отвечу ему взаимностью, а не потому, что у меня другая ориентация или я – высокомерный эльф, который выше жалких смертных. Увы, не созданы перворожденные для отношений. Признайся мне в чувствах леди Лавена, или Гента, или Ферко (вот уж точно нет!) – результат будет таким же. Судя по всему, город давно об этом знал и делал ставки, и только я ничего не понимал.

Ну, точно – самый наивный эльф. Могу с чистой совестью забрать первый приз и поставить его в борделе в шкаф… на полку с приспособлениями. Они будут отлично смотреться вместе.

Хотя, если поразмыслить, себя мне не жаль. Главное, чтобы после этого Карел перестал ломаться и согласился продлить жизнь. И если я правильно понимаю специфику процесса, с мужчиной мне будет это сделать проще, чем с женщиной. К тому же лорд Киар нужен городу и Дуэйну. Равноценный обмен – никаких сомнений. Жаль, интуиция подсказывала, что такое предложение смертельно оскорбит Карела.

Как же сложно у людей все устроено!

Я выбрался за территорию больницы, из любопытства прошел чуть дальше на холм и оказался на живописной обзорной площадке, с которой открывался вид на город и бухту. Даже панорама от дворца наместника не была настолько же захватывающей.

Почти все лавочки оказались заняты влюбленными парочками – сейчас смотреть на них было тошно. Присев на край ближайшей ко мне скамьи, я уронил голову на руки.

Триада!

Помассировав виски и лоб, я откинулся на спинку и какое-то время просто любовался темнеющей океанской гладью – это помогло восстановиться моральному равновесию. Человеческие чувства – штука, конечно, хрупкая и непредсказуемая, но Карел ни словом, ни делом не позволил никаких вольностей в мой адрес. Думаю, мы сможем все обсудить и понять друг друга.

И не такая уж проблема – ориентация лорда Мертвеца.

Мой сородич, убивший Вальтера, – вот проблема!

На извилистых улочках зажглись магические фонари, золотистые ореолы в фиолетово-синих сумерках придавали городу таинственность и сказочность. Ярче всех осветились огромный порт и стоящие на приколе корабли со спущенными парусами. Еще один вошедший в бухту фрегат степенно приближался к пирсам по первым бликам лунной дорожки, выглянувшей из-за горизонта. На набережной заиграла музыка, и горожане потянулись на звук веселыми компаниями. Спустя несколько минут все перекрыл громкий перезвон колоколов, созывающий прихожан на вечернюю службу. Тонкому звучанию небольших церквей отвечал раскатистый низкий голос кафедрального собора – он вспугнул чаек, птицы взвились в воздух, наполнив небо протяжными недовольными криками. Ветер с бухты принес освежающую прохладу и зашумел в кронах столетних дубов.