Не бывшая жена миллионера - Майя Бессмертная

– Ямамото?

Переспрашиваю, понимая, как игольчатый ужас высовывает свою сущность наружу. Принимаю ядовитый взгляд Никиты, закусывая губу.

– Это – фамилия моего японского партнёра. Я уже сообщил ему, что готов приехать с тобой, провести несколько дней в его доме. По приглашению, разумеется.

– А он?

– Раздумывает. На самом деле, я думаю, он собирает информацию о тебе, моя дорогая. По крупицам.

– Зачем?

Сканирую знакомые улицы, мелькающие за стеклом, каким-то дрожащим, нервным взглядом. Понимаю, что уже давно не бывала в этой части города – там, где живут обеспеченные, не отказывающие себе ни в чём, люди.

И я совершенно не скучала по этому отголоску прошлого. Вычеркнула его из памяти, разорвав на тысячи кусочков вместе с семейными фотографиями.

– Я уже тебе говорил, что Акайо Ямамото – приверженец древних взглядов на жизнь. Он не потерпит, чтобы его имя связывали с именем холостяка или, ещё хуже – неверного мужа, изменщика, гуляющего от юбки к юбке.

– И как же его угораздило связаться с тобой, Антонов? Насколько я знаю, за эти пять лет холостой жизни ты успел уложить к себе в постель просто тучу знойных красоток.

– Приятно, что ты всё это время интересовалась мной, Вероника.

Ехидная ухмылка растекается по чётко очерченным губам, приподнимая уголки рта, и я нервно фыркаю, понимая, что сейчас ляпнула что-то совсем не подходящее для такой железной леди, которой хотела казаться.

– Но у него, моя дорогая…

Пальцы бывшего прочно сплетаются с моими, образуя крепкий замок. Прошибают меня до нервной дрожи, грозясь раздробить от натуги кости.

– Совершенно иная информация. Мы с тобой женаты уже почти десть лет и единственное, что омрачает наш счастливый брак, это…

– Твой скверный характер?

Выдыхаю, стараясь держаться как можно более непринуждённо.

– Нет. Отсутствие детей.

Никита смотрит на дорогу, поворачивая руль, но мне кажется, что сейчас он заглядывает прямо в душу. Проходится грязными сапожищами по самому сокровенному.

Больному и такому желанному.

Я споро отворачиваюсь, чтобы он не заметил хрустальные слёзы, вставшие пеленой, размывая привычные очертания предметов до размера смазанных пятен.

Сканирую глазами особняк, возвышающийся за высоким кованым забором. Закусываю нижнюю губу.

Господи, никогда не думала, что мне придётся сюда вернуться. Тем более вот так – не по зову сердца, а по хитро продуманному расчёту не бывшего мужа.

Но другого выхода я не вижу. Неустойки и кредиты просто задушат меня. Лишат права на жизнь. Права на будущее.

Пальцы Никиты выдёргивают меня из пучины воспоминаний, распахивая дверцу лакированного монстра. Прочно переплетаются с моими, обжигая каждую клеточку кожи. Фальшивая улыбка слетает с моего лица, когда я понимаю, что пути назад уже не будет.

– Добро пожаловать домой, дорогая.

Никита

*****

В десятый раз просматриваю контракт с японцами, и без того знакомый мне до последней запятой и мысленно возвращаюсь к воспоминаниям о Веронике.

Снова и снова мысленно поднимаюсь по длинным ногам к упругой заднице, которая у неё всегда была просто первоклассной. Останавливаю взгляд на осиной талии, на которой по-прежнему, как и пять лет назад, нет ни намёка на жировую прослойку, и ползу вверх, к крохотным соскам-вишенкам.

Расставляю ноги пошире, понимая, что жар в паху становится просто нестерпимым. Выдыхаю, пытаясь прогнать это сексапильное видение, которое теперь находится поблизости от меня, как и пять лет назад.

Сопит за стенкой, укутанная в мягкое одеяло, словно редкая бабочка в тёплом коконе, готовящаяся вот-вот расправить яркие крылья. И взлететь.

Вылететь из этого дома навстречу солнцу. Но я этого не позволю. Сейчас, по крайней мере, когда я уже начал подбираться к своей цели с японскими инвесторами. Вот заключим контракт – пусть летит на все четыре стороны.

Думал ли я, какой будет наша встреча?

Иногда.

Время от времени я наводил справки о бывшей жене, но не из праздного интереса, а из-за какого-то червячка совести, высовывающего голову из недр моей души. Узнавал, чем она занимается и на что живёт, уйдя из моего дома практически голой.

Был приятно удивлён, что обычно тихая и спокойная Ника всё же исполнила мечту – открыла магазинчик цветов, став полноправной владелицей своего маленького, но гордого бизнеса.

Но я никогда не думал, что мне вновь придётся с ней столкнуться. Попросить её сыграть не бывшую жену, а самую что ни на есть настоящую. Думал, что наш развод – лишь вопрос времени.

Мне штамп в паспорте не мешал, а наоборот, помогал отпугнуть надоедливых бабёнок, которые после нескольких приятно проведённых ночей начинали строить розовые липкие планы на семейную жизнь.

Но я никому ничего не обещал. Честно признавался, что они в моей жизни – лишь временное явление, способное скрасить пару ночей, не более. Наверное, поэтому мне так легко удавалось обходить стороной папарацци и не влезать в объектив их камер. Что и пошло, собственно, на пользу моему контракту с Ямамото.

И только Регина пошла дальше всех, вознамерившись, во что бы то ни стало стать единственной. И здорово мне помогла своим очередным скандалом. Так что очень надеюсь, она не доставит мне больше хлопот, завернувшись в новую шубку.

Сдавливаю пальцами виски, возвращая себя в реальность. Откладываю прочитанный по диагонали контракт, сцепливая губы в плотную линию.

Этот японец слишком сильно прижал меня к стенке своими действиями, не оставив практически никакого выхода. Но я должен выиграть в этой схватке.

Берусь за смартфон, украдкой бросая взгляд на часы. Не смотря на спящую, погружённую в тусклые вечерние фонари Москву, в Токио уже десять утра и поэтому я не нарушу этикет, отзвонившись Ямамото.

– Годзаимас, Ямамото-сан.

Далее беседую с ним по-английски, изредка вставляя отдельные японские слова – ему это без сомнения нравится, греет душу. Говорю предельно вежливо, стараясь даже сейчас липко улыбаться, надавливая на подписание контракта.

От медлит. Отвечает неохотно, будто ищет слова в разговорнике, хотя я знаю, что Акайо прекрасно говорит на нескольких иностранных языках. Тщательно взвешивает каждую произнесённую букву. Тянет время, будто пытаясь увильнуть в сторону, и наконец, сдаётся.

Тянет своим сухим каким-то безжизненным голосом:

– Вы правы, Антонов-сан. Ваше рвение работать с нами заслуживает похвалы от высших сил. Контракт будет подписан в ближайшее время.