Не упустить свою жизнь. Практика осознанности в творчестве - Франк Берцбах

Человеку, который не разделяет работу и жизнь, поглощен своей профессией, следует обратить внимание на дистанцию по отношению к тому, чем он занят. Ему стоит отдавать себе отчет, в какой он роли выступает. Именно в творческих людях неясность порождает глубокую неудовлетворенность. Возьмем для примера тех, чья жизнь связана с карандашами, кистями и красками, кто живет в офисе или студии. Они могут быть иллюстраторами или свободными художниками.

В отношении ремесла эти роли почти не различаются: кто хочет рисовать, тот должен ежедневно практиковаться, и так — до конца жизни. Французский художник Жан-Томас (Томи) Унгерер[24] каждый рабочий день начинает с ремесленной практики в рисунке, и ни успех, ни возраст на это не влияют. Взглянув на его самые известные работы, мы обнаружим и знаменитые иллюстрации для детских книг или песенных сборников, и обложки к целым книжным сериям. Мы увидим книги, им написанные и проиллюстрированные; рисунки и картины, которые сегодня висят в музеях и продаются на художественных аукционах.

Дистанцию к своей работе человек держит, когда решает, берет он сейчас карандаш в руки как художник или как иллюстратор. Чтобы осознать внутренний настрой, монахи рекомендуют предварительную медитацию. В условиях монастыря богослужения и молитвы о милости Божьей настраивают на предстоящее занятие. «Предварительная медитация не противостоит желаниям… Я погружаюсь в видение своих позитивных возможностей. Тогда в воображении я вижу, что уже действительно сложилось во мне», — описывают такую подготовку Рупперт и Грюн. Но и без общения с Богом мы можем быстро собраться и осознать свою роль, чтобы не потерять себя во время работы.

У иллюстратора есть предмет, тема или текст, предоставляемые заказчиком. Тот, чья работа связана с творчеством, совершенно свободен от всего, что сопутствует службе: как от привилегий, так и от высоких требований. Ведь он, неизбежно следуя долгой традиции художественной истории, хочет обогатить ее и своими глубоко личными устремлениями.

Рупперт и Грюн также отмечают: «В завершающей медитации я вновь возвращаюсь к проделанной работе прошедших дней… Так, в соответствии с ситуацией, во время завершающей медитации многие вещи вновь оказываются на поверхности и начинают занимать меня». Этот процесс — своего рода шлюз, переход от одной роли к другой: я медленно отстраняюсь от иллюстратора во мне и становлюсь родителем, спортсменом или читателем, владельцем собаки или лентяем. Вместе с тем это дополнение — отличная подготовка к следующему рабочему этапу: можно набросать заметки или спланировать день.

Когда мы устанавливаем рамки для работы или осознанно воспринимаем многообразие своих ролей, это наводит порядок у нас в голове. Когда и какую работу я начинаю и когда заканчиваю? Я иллюстратор днем, а вечером — художник или сменяю деятельность в зависимости от месяца или часа? Преимущество этих размышлений в том, что можно заметить, не отнимает ли какая-то задача слишком много времени.

Ощущение безысходности, неблагодарности и самонадеянности появляется вместе с тайным желанием творческого самоопределения и досадой на работодателя, ждущего только успехов по службе и платящего именно за них. А искусство угадывать ожидания кого-то другого всё не приходит. Если создание иллюстраций — труд ради куска хлеба, то, скорее всего, на него не захочется тратить 50 часов в неделю. Если же оно главная страсть, то возражать никто не станет. Не деятельность как таковая определяет, делает она нас несчастными или счастливыми.

«Работа открывает нам, где спрятаны наши ошибки, наши слабости, наши границы», — утверждают Рупперт и Грюн. Тем самым работа становится шансом для самопознания. И вместе с тем она может превратиться в ловушку. В последние десятилетия одна из форм труда, похоже, находится в упадке, а именно та, при которой задачи приходится выполнять собственными руками. Касается это в основном «творческих профессий». Компьютер многое упростил и подарил удивительные возможности. Тому, кто подбирает шрифт, приходится всё реже сталкиваться с каллиграфическими перьями. Тот, кто обрабатывает фотографии, прежде всего на экране, и после печатает, часто уже не знаком с ручной проявкой и печатью в фотолаборатории.

Иллюстраторы едины в том, что есть большая разница, рисовать ли с фотографии или направить взгляд на настоящий ландшафт или человека. Погружение в виртуальность лишает многого. Для сравнения оцените ситуацию: чтобы представить себе, как выглядит восхождение на гору, можно почитать описание маршрутов, можно, воспользовавшись GPS, отправиться в горы на машине, а можно отправиться покорять вершину пешком или на велосипеде. Многие пути ведут наверх, но личный опыт и знакомство с горой будут разными.

Сегодня, когда изобретены новые медиа- и технические возможности, они повсеместно преподносятся «в черном свете». Еще в XVIII веке увлечение романами считалось предосудительным, было знаком морального падения. Сегодня, напротив, чтение (в том числе и романов), независимо от содержания, приобрело педагогическую ценность, а опасность видится в компьютерных играх. Скепсис относительно нового часто бьет мимо цели.

Существует множество материалов для созидания: тот, кто намеревается из камня высвободить скульптуру, получит объективный опыт преодоления физических границ. Продакт-дизайнер, анимирующий свои идеи только на компьютере и больше не сталкивающийся с настоящими моделями, теряет реальное измерение опыта. Работая головой, а не руками, быстро оказываешься в ловушке идеи, что мир сконструирован прежде всего нашим сознанием.

Как раз этой темой занимался Мэттью Кроуфорд[25]: дипломированный философ, он работал некоторое время в одном из крупных американских исследовательских центров. Но едва он получил после долгой учебы работу мечты и высокий доход, его одолела тоска «белого воротничка». Депрессия, вызванная давящей и приспособленческой атмосферой офисных будней, известна многим. Кроуфорд через некоторое время сделал выводы, уволился и теперь управляет маленькой мотомастерской. Хотя здесь всего лишь чинят старые мотоциклы, всё же он повесил белую рубашку в шкаф и отказался от больших денег ради работы механиком. В своей работе он сталкивается с реальными проблемами, имеющими не всегда простое, но вполне конкретное решение. Машины поступают с поломкой, а покинуть мастерскую должны уже исправными; в этом процессе этапы определены и нет места субъективной оценке.