Драконья кровь - Карина Демина

Никто не стал бы закрывать блоком мастерскую. Необычная, но ничего ужасного там Томас не увидел. Или Эшби стеснялся своего увлечения?

Отнюдь. Он явно гордился.

- …ночью я его одену, - сказал он, усаживая деревянного человека перед окном. – Вернее, ее. Мне нравится думать, что это – женщина. Пока, конечно, очертания тела андрогинны…

Этого слова Томас не знал. Ни тогда, ни теперь. А если так, то, исключительно логически, мог бы он выдумать его? Нет.

- Я выполз из кровати. Понял, что произошло что-то такое… нехорошее… дверь приоткрыл. Они говорили. Папашка громко. Мамаша рыдала. А Эшби… он тихий всегда. И получилось услышать не сразу. Он сказал, что твоей вины нет, что произошел несчастный случай.

- Какой?

…вины нет.

На ком?

Берег. Море. Волны. Поплавок ныряет, а рыба не ловится, хотя ночь вполне себе отличная для рыбалки. И Берт злится. Он думает, что это Томас виноват.

- Ты это, - Даг хлопнул по плечу, вырвав из воспоминания. – Туточки не загнись, лады? А то не хватало головной боли. Объясняйся потом.

- Я не помню. Ничего не помню.

- Ага. Он так и сказал. Что помнить ты ни хрена не будешь. Что он так сделал, потому что ни к чему оно. Что это только жизнь изуродует, а Берта не вернет. Что он сам свидетельство о смерти выдаст, в котором будет значится инсульт. С детьми тоже случается. И шериф примет. Куда он денется…

…волны теплые. За день море нагревается и потом, после заката, спешит делится этим теплом. Берт скидывает рубашку. А Томасу страшно.

Он никогда не плавал ночью.

Ночное море выглядит бездонным. Да и здесь, на Дальних камнях, хватает ям. Нет, плавать Томас умеет, как и все местные, но как узнать, что там, в этих ямах?

Вдруг да скрывается тварь морская?

Вдруг да выкинет щупальца, обвивая ноги Томаса. Вдруг…

- Кровь идет. Из носу, - сказал Даг и сунул мятый платок. – Ты это… не особо того… папаша тогда орал, что он тебя зашибет, ублюдка этакого. А мамашка, та плакала, что ты не виноват. Она всегда плакала… тебя и отправили-то, чтоб глаза не мозолил. Я вот остался.

- Мне жаль. Но я… не помню.

- Ты ему голову разбил. Там уже шериф написал, что вроде как голова разбилась при падении, но… я потом слышал, как они говорят. Родители. Ты тогда пластом лежал. Небось, Эшби, когда в мозгах поковырялся, чего-то не того сковырнул, вот тебя и переклинило. Дышать дышал, глаза еще открывал, только смотрел так… ну… не как нормальный человек. Эшби каждый день заглядывал. И папашку унял. Сказал, что сам о тебе позаботится. Что, если папашке тяжело принять, то он найдет, как устроить. Есть у него знакомцы… ты вот знаешь, что не было у папаши братьев?

- Как не было? – Томас все же потянулся к бутылке.

Голова и так разваливалась. И пить хотелось. Так хотелось, что язык, казалось, присох к горлу. И ни вдохнуть, ни выдохнуть.

…вода поблескивает. И лунная дорожка лежит на ней.

- А вот так. Не было. Это тебе сказали. Ну и другим. У мамашки тоже только сестра и та в Аризоне. Она ж не из местных. А местным интересно было, куда тебя спровадили. Народ-то сообразительный, шептался много… не все верили, что Берт сам помер.

Пиво было теплым и горьким. Оно оставило гадостное послевкусие, но бутылку Томас допил.

- Тогда… кто меня принес?

- Эшби. Сперва тебя. Потом шерифа кликнул. Вроде как Берт один рыбачить пошел. А у тебя мозговая лихорадка приключилась. И стало быть, к тебе нельзя. Этот… как его…

- Карантин?

- Во-во, он самый. Мне тоже из дому выходить запретили. Но я и не стремился. Как-то все было… я ж дитем был, но все одно шкурой чувствовал, что оно неладно. Хотелось залезть в какую нору и не высовываться. Папаша вообще обмолвился, что ты, наверное, сдохнешь, так оно и надо, потому что хватит с него ублюдков в доме.

- Я не помню! – прозвучало беспомощно.

- Ага, - равнодушно отозвался Даг. – Эшби и ему что-то сделал. Глянул как-то и папашка заткнулся. Даже по пьяни больше не заговаривал. И мамаша тоже. Они вообще будто забыли про Берта. Комнату его мне отдали. нет, я рад был, но страшно... окно запирать стал, все казалось, старик Эшби придет и заберет меня.

Боялся ли Томас старого Эшби? Нисколько. Он был другим, несомненно. Он разительно отличался от обычных жителей городка, но при всем том в его необычности не чувствовалось угрозы. Напротив, с мистером Эшби было спокойно.

- Вещи Берта он забрал. Пришел и сложил все в коробки. Даже старые ботинки. Сказал, что так оно будет легче. Всем. Не знаю, как про всех, но мамка перестала плакать. А папашка бухать стал. Он и раньше-то, но как-то по-человечески, что ли? А тут до белых глаз.

Даг откупорил новую бутылку.

- Твое здоровье. Ты вот очнулся. Я хотел спросить, что там приключилось, но ты не помнил. Сидел. Смотрел. И говорить не мог, только мычал. А как заговорил… то совсем отмороженный сделался. Я тебе слово, а ты на пол падаешь и головой стучишься. Или вот сядешь, упрешься в одну точку и сидишь так. Час, другой… жуть просто.

- Не помню.

Если долго повторять, может, память смилостивится? И Томас поймет, что произошло на том берегу.

- Ничего не помню…

- Потом вроде ничего. И стал, почти как раньше, только перемыкало порой… не помнишь, как играли с тобой? В пиратов… ты меня поймал, повалил и душить стал. Если б мамка не прибежала, удушил бы нахрен.

- Не помню.

- Ага… - Винк не сдержал отрыжку. – А потом с этой полукровкой… приключилось. Ты ее едва не пришиб.

- Не было такого.

- Ага… мисс Уильямс тебя отдирала. Ты в горло вцепился и… кричал, что она должна сдохнуть. Сам в кровище… Джер и тот перепугался до усрачки. Вас разнять не сразу вышло.

- Не было такого.

- Было, было, потому тебя и отослали. Старик Эшби пришел и сказал, что лучше бы тебе обстановку сменить, что так быстрее отпустит. Обещал, что за тобой присмотрят. И что когда время придет, ты вернешься. Стало быть, пришло.

Боль накатывала волной. И когда Даг меланхолично заметил

- У тебя из уха кровь идет.

Томас лишь кивнул. Идет? Пускай себе. Глядишь, вся не вытечет. А если и вытечет, то смерти он не боялся. Но салфетку, скомкав, к уху прижал.

- Что… еще… скажешь?

Слова отдавались в затылке, будто кость стала медной, а звуки – молотом, по этой меди ударявшим. И дышать приходилось ртом, потому как из носу тоже кровило.

- А чего надо? Если хочешь, приезжай. Место найдется.

- Я в мотеле.

- Ага… слышал…

- Эшби?

- Ник? Да… вроде нормальный парень. Хотя… как-то… случилось мне беседовать… сам дурак, конечно, по дури влез. Не стоило девчонку трогать… да… теперь понимаю, а тогда кровь кипит, и приняли опять же на грудь хорошенько. А как приняли, то и… в общем, нехорошо получилось. Да… Ник после появился. Поговорить. И поговорил.