Стратегическая необходимость - Алексей Бессонов

– Утремся, – равнодушно парировал Ланкастер. – Я смотрю, Моня, у тебя прорезался комплекс Наполеона? Ты же сам сказал: как всегда… для меня лично гораздо важнее вопрос самоуважения. Итак: если нам повезет, и Скотт представит маршрут хотя бы за день до вылета, мы вполне успеем подготовиться. Состав дозора должен быть готов сегодня же. Людей оповестить, но особо не нервировать. Для работы в горах нужна акклиматизация, так что ты, Ари, погоняешь всю команду где-нибудь сверху, где холоднее. Полное снаряжение и двойной энергозапас. Боекомплект тоже двойной.

– Орбитер уже готов, – доложил Барталан. – Группа обработки тоже. Я развернул полный оперативный центр, специалисты проинструктированы, техника проверена. Все что будет возможно, мы увидим.

– Отлично! И… вот еще что, – взгляд Ланкастера уперся в начальника оперативного отдела, – никаких документов пока не готовить. Потом… задним числом. Контролировать нас тут некому. Пока все. Старший по разработке – подполковник Ариэль Барталан. Доклад сегодня вечером. Господина старшего штабного повара – ко мне.

3.

Господин старший штабной повар, майор Джо Шнеерсон, исполнял также обязанности начальника продовольственной службы легиона. Шнеерсон выслужился из рядовых и выше подняться не мог по определению, но это его не слишком волновало. Трое его сыновей владели на Авроре сетью ресторанов, и Джо давно уже пора было на пенсию, однако покинуть армию он не мог: в гражданской жизни все выглядело слишком ясным и определенным – здесь же, в «почти секретном» легионе каждое новое утро могло принести удивительные приключения. Для Шнеерсона это было наркотиком: на груди его мундира висели несколько орденов, а правый рукав украшали три ленточки ранений. Излучателем он владел ничуть не хуже, чем ножом и сотейником.

Вкусы командира майор Шнеерсон знал наизусть, и давно уже научился определять его настроение по заказу на ужин. Сегодня генерал Ланкастер потребовал свинину, протушеную в острейшем кассанданском соусе «шем», и аврорский красный салат. Значит, командир находится в процессе обдумывания очередной каверзы, и жгучее кушанье должно обострить его и без того изощренный ум. Господин старший штабной повар очень уважал своего командира. В некоторых случаях он только наблюдал за тем, как его сержанты готовят для старших офицеров, сейчас же Джо взялся за дело сам. Ему было ясно: начинается…

…«Едва лишь был выбит первый эшелон нападавших, исход войны стал ясен для всех нас. Потеряв относительно подготовленные кадры, противник не мог более рассчитывать на достижение своих оперативных целей – виной тому были и расстояния, не позволявшие эффективно снабжать непрерывно бросаемые в бой подразделения, и хаос, воцарившийся в умах его стратегического командования, и, безусловно, мобилизация экономики Конфедерации, о чем уже шла речь выше. Тем большей неожиданностью стало возникновение новых театров военных действий – они появились фактически в тылу…

Айоранские миры, столетиями воспринимаемые как неотъемлемая часть Человечества, вдруг вспыхнули целым рядом необъяснимых, как сперва казалось, мятежей. Подобное не могло быть воспринято иначе, как предательство, и мятежи были жестко подавлены. Слишком поспешно, как выяснилось – но тогда мы этого не знали. Многочисленные просчеты, обусловленные благодушием и самоуспокоенностью ряда чинов контрразведки, стоили впоследствии большой крови. Всего этого можно было избежать, но в данный момент анализ ошибок не является задачей автора – о них речь пойдет ниже. Сейчас следует говорить о причинах, вызвавших к жизни эти бессмысленные и бесполезные акты – итак, что же должно было произойти, чтобы жители ряда миров, давно уже вошедших в большую человеческую семью, однажды отринули расовые ценности, встав на сторону совершенно чуждого им по крови врага?

Косвенной причиной случившегося явились культурные и, в первую очередь, религиозные традиции, оставшиеся неизменными со времен Изоляции. Давняя имперская политика, проникнутая абстрактным гуманизмом, сыграла злую шутку с потомками тех, кто вводил вновь открытые человеческие миры в единую морально-этическую и культурную систему, называемую сегодня Большим Человечеством. Деструктивные тенденции, всегда наблюдавшиеся среди религиозных авторитетов Айоранских миров, попросту не замечались. Тогда, столетия назад, это объяснялось уважением к автохтонным культурам и нежеланием применять насилие. Принято было считать, что, ознакомившись с имперским «образом жизни», туземцы примут его как должное, и процесс пройдет легко и безболезненно. Казалось, требуется только время – быть может, два-три поколения.

Подобный взгляд был колоссальной ошибкой.

Имперский «гуманизм» не раз оборачивался кровью. Теперь лить кровь пришлось нам, такова была плата за грехи отцов. Не желая замечать откровенную дикость, объявляя ее отголосками автохтонных культур, уже наши администраторы посеяли драконьи зубы, взошедшие мечами. Традиционные для Айоранских миров верования, в корне отличающиеся от привычных нам религиозных систем, базировались не на вере в некий, зачастую абстрактный объект, а на знании. Им не приходило в голову искать богов. Они просто помнили – боги б ы л и, боги привели их в этот чуждый мир, и могущество богов б ы л о неизмеримым. Раз так, вся теология является лишь перечнем обрядов, отнюдь не подразумевая построения тех или иных этических систем.

То есть развитие религий шло по пути, совершенно отличному от земного.

Влияние религий на общество оказывалось столь же своеобразным. В большинстве устойчивых социосистем, встретившихся нам на этих мирах, власть светская либо отсутствовала вовсе, либо же – на Рогнаре, к примеру, фактически играла роль вспомогательной ветви власти религиозной. Еще одним удивительным моментом, на который мало кто обращал внимание, являлось почти полное отсутствие внутренних войн за все тысячелетия изолированного развития. На Рогнаре войны велись, но в основном по религиозным причинам. То же наблюдается и на Трайтелларе, однако последний слишком мало изучен, к тому же судьба этого мира настолько удивительна, что говорить о нем еще рано. Заметим лишь, что по понятным причинам Трайтеллар не мог принимать участия в описываемых конфликтах.

Особняком от прочих отстоял также загадочный Альдарен.»

– Вот именно. – сказал сам себе Виктор, глядя на поднос. Над тарелкой с грудой плавающего в соусе мяса еще вился парок, но он знал, что теперь пора есть. Шнеерсон не меняется, любое горячее блюдо подается прямо с огня, и приходится ждать, сходя с ума от аромата специй и травок. На то и расчет – Джо невероятно тщеславен, прямо балерина, а не офицер, и мысль о том, что человек томится закуской, утопая в пряном волшебстве паров, доставляет ему особое, утонченное удовольствие.

Такие слабости Ланкастер прощал легко.

Так же легко он воспринимал веселое панибратство, давно воцарившееся в его штабе. Большинство этих людей он подбирал сам, вытаскивая их с ротных должностей, и твердо знал, чего можно ждать от каждого из них. Рафаэль Рауф, без сомнения, мог претендовать на звание самого кровожадного аналитика Десанта: любую задачу он решал исключительно в плане нанесения максимального урона противнику, тяготея при этом к глубоким парализующим ударам. Ариэль Барталан, немного мечтательный начальник разведки, умел выжать хоть какие-то крохи информации даже из голой пустыни. Замом Рауфа Виктор давно уже поставил Мануэля Кертеса, человека удивительно бесшабашного и хитрого. Что бы Мануэль ни устроил, ему все сходило с рук: он служил Рауфу этаким балансиром, немного оттеняющим его мрачность. Великим хитрецом был и ехидный Генри Лемфордер, занимавший должность начальника оперативного отдела.