Чужое имя - Маргарет Петерсон Хэддикс

Дома малину выращивала мать, и каждый июнь кормила семью пирогами, кексами и хлебцами с ягодой. Варила малиновый джем и намазывала на тосты, а ещё весь год добавляла его в кукурузную кашу.

Люк жадно осмотрел кусты, вкусить малины – было бы словно побывать дома, пусть на минутку. Но ягод ещё не было, попадались только бутоны.

И скорее всего, трава задушит эти побеги, прежде чем они окрепнут.

Если только Люк не удалит поросль вокруг.

Ему хватило десяти-пятнадцати минут, чтобы прополоть сорняки, освободить кустики малины от поросли, и к концу работы в голове у него созрела мысль.

Он бы мог вырастить здесь целый сад. Вряд ли кто станет возражать или вообще узнает. Воображение уже рисовало ему ряды сладкой кукурузы, кусты помидоров, горох. Сбоку полянки в тени деревьев можно посадить клубнику и чернику. Бобы тоже бы не помешали. Тыкву выращивать непрактично, потому что от сырой толку мало. Но, кроме того, есть огурцы и цукини, мускусная дыня и арбуз…

Желудок забурчал.

Потом он вспомнил про семена. Семян-то нет.

Мечты Люка мгновенно увяли. Размечтался, как дурак, а семян-то нет, и ничего не вырастишь. Он живо представил, как сейчас потешались бы над ним Мэтью и Марк, узнай они о его мечтах. Даже отец с матерью не удержались бы от смеха. Он всего месяц не был дома и уже забыл, что нужно для сада.

Люк разочарованно смотрел на жалкие побеги малины. Потом словно услышал материнский голос: «Используй то, что есть». Сколько раз он слышал от неё эти слова?

Даже одна ягодка будет вкусной.

А если ещё где-нибудь в лесу найдётся черника или земляника, их можно пересадить.

Или добыть семена из того, чем кормят в школе. Например, ростки бобов можно посадить? Он не знал, какие бобы вырастут, но даже если соя, Джен как-то говорила, что правительство считает их съедобными. Жареные, наверное. Значит, соорудим костёр.

Может, позже, летом, в столовой дадут помидоры, дыню или арбуз, и он утащит семечки к себе в комнату. К тому времени сеять будет уже поздно, но он сохранит семена до будущего года…

От мысли, что придется остаться в школе на целый год, перехватило горло. Целый год без семьи, год тоски по Джен, год, ни с кем не разговаривая, кроме мальчишки-шакала. Целый год под чужим именем и в одежде не по размеру.

Люк встал и решительно топнул.

–Лес у меня уже есть,– сказал он.– И сад будет. Мой сад.

К концу недели Люк очистил довольно большой участок. Посреди росла малина, а по бокам ровные ряды бобовых побегов. В мысленных беседах он теперь обращался к отцу.

–Что ты о них скажешь, отец?– вопрошал он вслух, будто отец мог ответить на самом деле.– Зря я трачу время? Или соберу осенью хороший урожай?

Люк и правда не был уверен в успехе, но чрезвычайно гордился аккуратным садиком. Подумывал исследовать лес, но он всегда был занят: копал, полол, ухаживал за участком. Разгоняя белок и бурундуков, жалел, что не может охранять свой садик целый день.

Но каждый день пристально следил за временем, поглядывая на часы на руке, чтобы вернуться в школу ровно в шесть. Часы он обнаружил в чемодане и столкнулся с трудной задачей: разобраться в них оказалось не так просто. Палочки, галочки и крестики на часах были цифрами, это он понял, но они отличались от ему привычных. И почему богатые любят все приукрашивать и усложнять? Дома у отца с матерью на кухне были простые электронные часы. Они ясно отсчитывали минуты. Эти же наручные часы для Люка были тарабарской грамотой. Но он смотрел, под каким углом падают солнечные лучи, изучал электронные часы в школе и, сравнивая со своими, вскоре стал понимать наручные так же, как и любые другие.

Он очень гордился собой.

И своей новой победой.

Однажды в столовой на обед подали печёный картофель. Он плохо пропёкся, хрустел на зубах. Люк откусил сырой конец, из которого даже не удалили глазок. Выплюнув его, он сам себе пожаловался: «Чем есть такое, лучше уж посадить».

Посадить… Ну конечно! Сколько вёсен Люк провёл, разрезая картошку на посадку? Они с матерью наклонялись над одиннадцатилитровым ведром – и только ножи мелькали. Когда он был маленьким, то пытался поставить ногу на ведро с картошкой, как мать, но не доставал. Даже когда вырос, никогда не держал как следует равновесие. Обязательно опрокинет ведро. Мать, бывало, сурово посмотрит на него и скажет: «А ну подбери». А потом улыбнётся, будто вовсе не сердится. Она всегда с ним разговаривала во время работы: «Осторожней с ножом, не держи его лезвием к руке, не забудь про глазки, а то без глазка ничего не вырастет».

Картошка вырастет и без семян. Просто нужны сырые клубни.

Люк украдкой отделил вилкой сырую часть от варёной. Сырую опустил в карман брюк. Наверное, ещё никто до него не носил в карманах дорогих брюк картофельные глазки, но Люку было всё равно.

Как только звонок известил об окончании обеда, Люк быстро пробежался между столами, хватая где только можно оставленные кусочки картошки. За несколько минут карманы были набиты.

Он, волнуясь, прошёл по коридору и выскользнул за дверь, стараясь не размять картошку.

На него никто не обратил внимания.

В лесу Люк вытряхнул карманы и осмотрел сокровище. У него было восемь кусков картошки, вполне пригодных для посадки. Жаль, что он не стащил из столовой нож, но тут уж ничего не поделаешь. Ногтями он сломал пополам поддавшиеся куски. Потом высадил их в рядок неподалёку от бобов.

Закончив посадку, Люк сел, прислонившись спиной к дереву, и обвёл взглядом растения. Получилось неплохо. Через несколько дней станет известно, принялось ли что. Кажется, побеги бобов подросли. Главное, пока не завяли.

Немного передохнув, он прошёл к ручью, что бежал через лес, и, набирая пригоршню воды, несколько раз бегал от ручья к участку, чтобы полить свой сад. Эх, как бы сейчас пригодилось одно из тех огромных вёдер! Да хоть и чашка. Может, удастся притащить из столовой.

А пока и руки сгодятся. Дефилируя туда-сюда между ручейком и своим садом, Люк ощущал удивительный подъём, чего с ним не было так давно, и он забыл, что это значит.

«Счастлив,– изумлённо подумал он.– Я счастлив».

На следующий же день Люк ещё охотнее, чем обычно, выбежал в свой сад. Про картофель пока говорить было рано, но если с бобами всё в порядке, то можно надеяться, что они выживут, вырастут и дадут урожай. И вдруг малина сегодня даст ещё бутончики?

Он дошёл до участка и остановился как вкопанный.

Сад уничтожили.

Сломанные побеги малины болтались до земли, растоптанные бобы валялись в грязи. Картошка ещё не проросла, и ломать было нечего, но весь участок так затоптали, что Люк не мог сказать, где посадки.