Испытание счастьем - Катерина Лазарева

Его лицо совсем близко к моему, и расстояние между нами едва дотягивает вытянутой руки. Его ладонь открыто протянута мне, а пальцы приглашающе раскрыты. Я принимаю этот жест, осторожно касаюсь его руки своей… И вдруг не чувствую ни доли возможного смакования момента. И проникновенное столкновение наших взглядов больше не причиняет дискомфорта.

— В общем, по поводу нашего расставания… — вполголоса чуть ли не интимно начинает Лёша тему, ради которой мы и пришли сюда.

— Считай, что всё позади, — в тон ему продолжаю я, чувствуя, как меня обволакивает странное тепло. Такое, какое бывает, когда общаешься с другом или родственником, которого давно не видел. — Я не держу на тебя никаких обид. Конечно, мне было неприятно узнать, что я для тебя была лишь временным лекарством после Лены, но, как оказалось, для меня эти отношения не значили многое. Иначе бы я не смогла так быстро понять, чего я действительно хочу.

Последняя фраза на этот раз сказана без попытки как-то задеть. Я говорю это лишь чтобы поддержать уже начатую роль, пусть та и потеряла смысл. Но глупо раскрывать все карты: я не хочу выглядеть нелепо. Тем более теперь, когда меня отпускает.

Прошлое в прошлом. Я рада, что мы смогли встретиться и поговорить. Я понимаю Лёшу: он не стал ничего объяснять при разрыве, потому что стыдился показаться мне на глаза. Хотел избежать нелёгкого разговора, струсил, возложив эту обязанность на друга. Но совесть всё же замучила.

Этого мне достаточно. Видимо, меня всё это время беспокоил не отголосок оставшихся чувств к нему, а банальная обида от некрасивого расставания.

— Это хорошо, — помедлив, говорит Лёша. Видно, насколько для него важно моё прощение.

— Так теперь ты с Леной? — перевожу тему, чуть поддавшись вперёд. Оба понимаем: это будничный интерес, и не больше.

— Всё сложно, как обычно, — грустновато ухмыляется Лёша. И вдруг быстро добавляет: — Кажется, твой Стас клюнул наживу.

Спокойная фраза окатывает ледяной водой. Застигнутая врасплох, я чуть не мечусь по дивану. Надо же, за всеми этими эмоциями я практически забыла о своём новоявленном сожителе. И что спектакль, разыгрываемый между нами с Лёшей, предназначался Стасу.

По уговору тот не должен вмешиваться. Я не рассчитывала на это. Хотела увидеть его ревность потом, оставшись с ним наедине и словно невзначай рассказывая о свидании, советуясь и делясь впечатлениями. Если бы это его хоть слегка волновало, вряд ли ему удалось бы скрыть, особенно, после увиденного здесь.

Но зачем Стас идёт к нам? Он ведь не из тех, кто показывает задетые чувства.

Бросив на него взгляд, я замираю. В его глазах пылает тщательно замаскированная холодным равнодушием обжигающая ярость. Она отнимает у меня способность даже пошевелиться, не то что заговорить.

Хотя, возможно, мне только показалось, потому что голос Стаса звучит непринуждённо и ровно:

— Не помешаю? — не дожидаясь ответа, он садится рядом на диванчик рядом со мной.

— Нет, мы просто общались, — отвечает Лёша, улыбаясь мне одними глазами. Но я совсем не разделяю его триумф. Я в ловушке.

— Всё успели обсудить?

— Ну да, — уловив нажим в тоне Стаса, неловко бубнит Лёша.

Ему явно намекают, что лучше уйти. Посмотрев на меня, он прикидывает, как лучше поступить. А на мне нет лица. Я так и не пришла в себя.

— Отлично, теперь избавь мою девушку от своего присутствия, — прямо говорит Стас.

И я сразу прихожу в себя, тут же настороженно оборачиваясь к нему.

Откуда он мог узнать, что я представила нас парочкой Лёше? Как-то услышал? Но ведь сидел за дальним столиком!

Паника чуть не накрывает, но спасительная версия вовремя приходит в голову. Стас мог так сказать просто из-за ревности, воспользовавшись моим замешательством и обозначив нашу несуществующую связь перед соперником. Хотя, насколько я могла узнать, для него нетипично так открыто демонстрировать недовольство. Он предпочитал провоцировать на эмоции меня, выступая в роли бездушного экспериментатора. Показать свою слабость самому?..

Настолько поддаться эмоциям? Как же они тогда должны быть сильны!

Чем больше я размышляю, утопая в его потемневших глазах, суливших затишье перед бурей; тем больше сознаю, что читаю в них не ревность. Нет… это нечто иное. Что-то, что выворачивает душу, вселяет опасность. И незнакомый прежде страх. К сожалению, я слишком запоздало это понимаю, чтобы суметь справиться с собой.

— Хорошо. Пока. Приятного вечера, — где-то отдалённо звучат слова Лёши. Видимо, он впечатлился нашими со Стасом долгими гляделками и сделал вывод, что был тут лишним.

Я не успеваю ничего придумать, чтобы остановить его. Не могу ни сориентироваться, ни сообразить что-то. Потому что слишком уж резко, неожиданно и стремительно чувствую, как губы Стаса накрывают мои.

Это слишком… Полностью выбивает из колеи. Заставляет чувствовать себя беспомощной.

Никаких слов, никакого выяснения отношений, просто грубый поцелуй, словно наказывающий. Стас явно помнит слова Риты и мою просьбу не приставать и не касаться. И делает это намеренно, назло, чтобы подавить меня. Если раньше я сомневалась, теперь точно знаю — каким-то образом он слышал наш с Лёшей диалог.

Тело словно немеет. Я не шевелюсь, чувствуя подступающий жар. И чужие губы на своих. Слишком настойчивые и требовательные, чтобы не считаться с ними.

Его ладонь ложится мне на спину, проводит по ней. Слишком ощутимо, даже через ткань. Словно горячее клеймо, оставляющее осязаемый след везде, где касалось. Не столько ласка, сколько способ удержать меня, притянуть на себя.

Видимо, воздействия наших губ ему мало, чтобы окончательно раздавить меня. Я напряжённо сжимаю рот, едва дыша и ожидая непонятно чего. Мои глаза не просто закрыты — крепко зажмурены. Нажимая языком на мои губы, Стас проводит между ними, чуть прикасаясь к стиснутым зубам. Меня безнадёжно парализует. Страхом, беспомощностью и неожиданностью.

Остаются лишь ощущения: яркие и сильные. Каждой клеточкой я чувствую даже малейшее его движение. Как он свободной рукой берёт моё лицо в ладонь. Сердце отчего-то колотится чуть ли не в её голове.

Стас нажимает двумя пальцами мне на подбородок, вынуждая открыть рот. Я словно в прострации скорее машинально поддаюсь…

Малейшая слабость — он тут же пользуется, непонятно, чего добиваясь этим. Первое же прикосновение его языка кружит мне голову. Всё ещё с трудом веря в реальность и не придя в себя, я скорее нечаянно отвечаю на дразнящую ласку. Осознав это, тут же убираю свой язык.

Но Стас сразу догоняет, явно уловив мой настрой и не позволяя расслабиться. И сильнее притягивает к себе, почти вплотную, насколько позволяет диван. Мне некуда скрыться, нет шанса сопротивляться.

Но я делаю отчаянную попытку. Цепляюсь в ворот его рубашки и сильно тяну, будто это может помочь ему прийти в себя. Но не похоже, что Стас нуждался во встряске: он явно хорошо сознаёт свои действия, будучи в трезвом и хладнокровном рассудке. А я просто теряюсь в происходящем, утопаю.