Проклятый эксперимент. Магиня - Вера Чиркова

Но чаще дорин задавал вопросы и вскоре уже разбирался в происходящем ничуть не хуже самой Лиарены.

— А откуда ты все это знаешь? — едва ли не первым делом справился Тайдир о причине ее осведомленности.

— Прочла записи Миттена, — призналась магиня, и дорин недоуменно нахмурился, не понимая, отчего вдруг так порозовели щечки его жены.

— В них было нечто… фривольное?

— Нет, просто записи иногда делала его ученица, Марсия, в ее комнате я сейчас живу. И пользуюсь ее одеждой, — кротко сообщила дорина.

Говорить, что неизвестная магиня была влюблена в отступника и иногда в самых неожиданных местах вставляла от себя колкие замечания в адрес несообразительного учителя, Лиарена не собиралась.

— Мне это не нравится, — огорчился Тайдир. — А куда делось твое собственное платье, такое хорошенькое?

— Никуда, — еще сильнее вспыхнула девушка, чувствовавшая себя теперь, когда она так бесстрашно открыла мужу почти все свои тайны, едва ли не обнаженной. — Висит в шкафу… Но мне удобнее в простом.

— Ну да, — помрачнел дорин, наконец сообразив, почему Лиарена не хотела носить нарядное платье. — Ты же была на меня сердита.

— Даже больше, — вздохнула она и побледнела, представив, в какое мучение могла превратиться их жизнь, если бы Тайдир не решился на откровенный разговор.

— Лиа! — Дорин мгновенно оказался рядом, стиснул девушку так крепко, словно им предстояло немедленно расстаться.

А чуть позже, силой воли оторвав себя от любимой, безапелляционно заявил, что больше никогда не отпустит ее в ту комнату. И немедля подтвердил несокрушимость своих намерений, вызвав Зелена и приказав ему перенести все вещи Лиарены в большую спальню.

— А если ты будешь сомневаться во мне, можешь пеленать на ночь… как в тот раз, — тихо добавил он, когда мохнатый прислужник укатился, хитро поблескивая крыжовниками глаз.

— Прости, пожалуйста, — с болью выдохнула магиня. — Но я считала этот способ более надежным и безопасным, а сидеть рядом не смогла…

Через несколько минут Тайдир осознал, что ему снова пора брать себя в руки, и неохотно ушел к своему креслу, успокаивая по пути расшалившееся воображение.

— Про эти дыры тоже было написано в записях отступника? — поинтересовался дорин, понаблюдав, как в широкое отверстие, зияющее в центре пещерного свода, втягивается бесконечно длинная лента густо-черного дыма, каким представлялась со стороны воздушная плеть Лиарены.

— Это мне сообщили маги, а подробнее объяснил отец, — мотнула головой магиня. — Да ты и сам, наверное, знаешь правило прохождения туманных путей. Зелен рассказал лишь про ловушки хозяина, которые не пропускают извне через эти отверстия ни монстров, ни диких зверей. Но вот пустят ли они магов, я не знаю, отступники почему-то считали жителей обители своими главными врагами. Потому и пытаюсь вместе с сигналом поднять над выходом предостережение об опасности, только не имею никакого представления, видит ли кто-нибудь мои знаки. Возможно, они появляются наверху из какой-нибудь трещины или в глухом ущелье.

— А Барент… ты не помнишь, что стало с ним? — спросил дорин осторожно, когда руки магини стали все чаще опускаться от усталости.

— Когда тебя потянул в темный проход тот монстр, — решилась сказать правду Лиарена, — рядом с магом появился туман перехода. Не знаю, сам путник пытался его открыть или это пришла помощь, но, надеюсь, он сумел спастись. Я в тот момент привязывала тебя плетью и пыталась увести нас по своему пути. Единственным местом, куда меня потянуло, было убежище отца, но сил, чтобы вырваться с проложенной монстрами тропы, оказалось недостаточно. Зато и они не могли тащить нас дальше, и в какой-то миг я ощутила, как связь порвалась. Остальное ты и сам знаешь. Но, как мне теперь кажется, у Миттена на входе стоит мощный маяк, на который я почему-то пошла. Вот в этой загадке пусть разбираются маги.

— Я и сам могу это сказать, — снова пересел к жене дорин, обнял и осторожно устроил у себя на груди ее голову, потом вопросительно заглянул ей в глаза: — Но сначала хочу спросить, не пора ли тебе отдохнуть? Не стоит надеяться, что твои знаки заметят в первый же день, тем более я по себе знаю: сидящие на болотах дозорные все время смотрят на трясину и на кочки и очень редко глядят в сторону гор или на небо.

— Хорошо, буду отдыхать. А теперь про Миттена.

— Я мечтал все время носить тебя на руках, любимая… — поднимаясь с дивана, хмуро вздохнул дорин и потянул жену за собой. — А как только получил на это право, и сам еле хожу, но поверь мне, это скоро пройдет. А про отступников… как тебе известно, сильные маги иногда рождаются в любой семье, и лет сто сорок назад появился такой и в нашем замке. И звали его Миттен. Нужно говорить дальше?

— Начинаю понимать, — задумалась дорина и покосилась на свадебные браслеты. — Значит, он оставил маяк для кого-то из своих или иногда навещал родню. Но тогда тем более нужно предупредить магистров об опасности, у них ведь нет фамильных браслетов.

— Ты еще плохо знаешь звездноплащников. Никогда они не полезут в незнакомое место, пока не будут абсолютно уверены в его безопасности. А теперь твоя очередь отвечать на вопрос — чего ты хочешь сначала, умываться или ужинать?

— Купаться… вода здесь хорошая, целебная, тебе тоже нужно почаще лежать в купели. — Дорина взглянула в лицо мужа и, обнаружив живую заинтересованность, появившуюся в его взгляде, торопливо уточнила: — Можешь идти сразу после меня, потом будем ужинать.

— Я уже сидел там сегодня с утра, — отмахнулся Тайдир, мгновенно потеряв интерес к целительной воде, и, нежно поцеловав жену, подтолкнул к умывальне. — Лучше схожу на кухню, присмотрю за мохнатым пройдохой и его огненным дружком, пока ты купаешься.

Проводив мужа озадаченным взглядом, Лиарена направилась в купальню, но на полдороге замерла, озаренная вспыхнувшей догадкой. Как правильно он сказал про дозорных… им и в самом деле некогда смотреть в небо! Но монстры очень редко выходят из каверн по ночам, и значит, ночью у воинов больше свободного времени, а кроме того, смотреть на трясину бесполезно, в темноте ничего не видно. Пока непонятно, как стражи узнают о каверне, если она вскрывается ночью, но об этом можно спросить Тая. Зато придумать, как заставить воинов смотреть в ночное небо, она сумеет и сама.

— Экард, что случилось? Ты с ума сошел, куда же ты тащишь меня в таком виде? Ох, боги, всего два часа, как пробило полночь! Хочешь, я дам тебе успокаивающего… отдохнешь хоть денек, посмотри, на кого стал похож!

— Сейчас я сам тебе выдам, только не зелье, а пригоршню огненных ос за шиворот, — озверело рявкнул отшельник и тряхнул Сайдена, как котенка. — Моя девочка почти декаду сидит в какой-то проклятой норе без еды и воды, с раненым мужем на руках, и не сдалась, придумала, как подать знак, а ты, ее учитель, дрыхнешь на мягкой постели и лепечешь мне про время!

— Как — знак?! — мгновенно подобрался Сайден. — Когда заметили? Где? Ну почему ты сразу не сказал? Я бы хоть оделся!