Желтые перчатки - Анна Дубчак

Она сделала еще несколько шагов. Ливень обрушился на ее разгоряченное тело. Обжигающе холодный, он хлестал ее по щекам и сливался с солеными слезами.

Валентина не помнила, как добралась до дома. Вымокшая до нитки, она долго стояла перед дверью квартиры, не решаясь позвонить. Она чувствовала, что Сергей ТАМ. Вот только ЧТО она ему сейчас скажет? Как объяснит столь долгое отсутствие? Но рука сама поднялась, палец коснулся кнопки звонка, и от его звука она вздрогнула, как если бы это была бьющая по нервам сирена…

Но ей никто не открыл. Тогда она достала ключ и открыла дверь. Вошла в квартиру и, обойдя ее, поняла, что Сергей все то время, пока ее не было, жил здесь. «Он ждал меня…» Она разделась, наполнила ванну горячей водой и легла в нее.

Слезы продолжали литься из глаз, а ком в горле, казалось, распух, она задыхалась…

И вдруг она услышала звон ключей и звук захлопывающейся двери. Затем дверь ванной комнаты распахнулась и к ней ворвался Костров. Он, ни слова не говоря, взял ее за плечи, опустился перед ней на колени и прошептал: «Слава богу…»

***

Первые полчаса он пытался разговаривать с ней спокойно, убеждал ее, объяснял как мог, что влюблен в другую женщину, и просил простить его, понять… Но Анна молчала. Лица ее Игорь видеть не мог, потому что едва он переступил порог спальни, как она заперла его. И если сначала он воспринял это как недоразумение, то потом, спустя два часа, понял, что Анна тщательнейшим образом готовилась к его приходу и, пока он отсутствовал, успела купить три (!) замка, пригласить слесаря, чтобы тот врезал их в превосходного качества новую дверь, и обдумать каждое свое слово, которое она ему скажет при встрече…

Выйти из спальни он так и не смог – дверь была крепкой и вышибить ее плечом у него не получилось. Он пробовал и кричать на Анну, и даже угрожал ей, но время шло, дверь была заперта, а прыгать с пятого этажа было опасно. Кроме того, окна спальни смотрели на улицу, а не во двор, поэтому невозможно было бы увидеть Валентину, когда она будет выходить из подъезда… Анна все рассчитала…

Он боялся себе представить, ЧТО происходило с Валентиной в подъезде за все то время, пока она ждала его. И сколько времени она провела в мучениях, пока не поняла, что ОН НЕ ПРИДЕТ…

В квартире было нестерпимо тихо. До ломоты в ушах. И вдруг он услышал голос Анны, совсем близко:

– Все, она ушла… Прождала тебя почти три часа… Упорная девушка… Терпеливая… Ты мне лучше скажи, Невский, и давно у тебя с ней роман?

Теперь уже он не в силах был говорить. Игорь понял, что все то время, что он находился запертый в спальне, Анна пробыла на кухне, выглядывая из окна во двор в надежде увидеть Валентину. И только когда увидела и насладилась этим зрелищем, подала голос.

– Чего же ты молчишь? Я жена и имею право знать.

– Я тебе больше ничего не скажу. Но когда ты выпустишь меня, то никогда больше не увидишь… Это я тебе обещаю…

– И я тебе тоже обещаю, что как только пойму, что ты на самом деле бросил меня и ушел к НЕЙ, к этой шлюхе, сразу же застрелю тебя… Найду и застрелю, как собаку…

Послышался лязг открываемых замков. Дверь скрипнула, отворилась и на пороге возникла бледная, с прозрачными, позеленевшими, наверно от слез, глазами Анна. Веки ее были воспалены, кончик носа покраснел, лицо осунулось…

– Она уехала на машине, так что ты ее теперь все равно не догонишь… Ответь мне, это очень важно: вы давно с ней знакомы? – Но он ничего ей не ответил. Молча прошел мимо в свой кабинет, собрал все необходимые документы, взял свитер, плащ, зонт и направился в прихожую. Анна подошла к нему сзади и схватила за руку:

– Не уходи… – Она медленно сползла на пол и уже на коленях продолжала крепко держать его за брюки. – Не надо меня так унижать… Не уходи… Я ведь не шучу… У меня есть пистолет… Я не хочу, слышишь, не хочу, чтобы ты принадлежал другой… Тем более ей… Она не достойна тебя… Поверь мне… Ты, наверно, забыл, но ведь мы послезавтра улетаем в Лондон… Я готова тебя простить… Знаю, что с мужчинами такое случается… не уходи…

Она подняла на него свои покрасневшие глаза:

– Игорь…

Он поднял ее и прижал к себе. Жалость к этой хрупкой женщине, столько времени простоявшей перед ним на коленях, охватила его.

– Ну успокойся… Ты не в себе… Тебе надо выпить что-нибудь…

Он обнял ее за плечи, привел в гостиную и налил ей коньяку.

– Она шлюха… шлюха, зачем она тебе?… – икая и дрожа всем телом, говорила Анна, отпивая маленькими глотками коньяк и постукивая при этом зубами о стенки бокала, – не понимаю, как ты мог попасться на ее удочку… Гостиничная проститутка… И ты, ты- Невский, стал ее очередным любовником… ну почему, почему вам, мужчинам, нравятся такие женщины… Что вы в них находите? Если тебе не хватает острых ощущений, ты мне только скажи, и я у тебя на глазах тоже буду обниматься со всеми твоими друзьями… И они не откажутся, вот увидишь… Но дальше-то что? Неужели ты настолько испорчен, что уже не можешь удовлетворяться нормальными супружескими отношениями и тебе подавай «женщину с прошлым»? Игорь, ведь ты не такой…

– Она не шлюха… Аня, я остался здесь не для того, чтобы выслушивать о ней гадости… Я полюбил ее… Понимаю, что тебе больно это слышать, но ты же знаешь меня, я не умею лгать… Я бы и не смог лгать вам обоим… Прошу тебя, отпусти меня по-хорошему… И не надо мне угрожать… ты не настолько безрассудна, чтобы убивать меня… Просто должно пройти какое-то время… чтобы ты успокоилась… Вот, выпей еще…

Она сделала еще несколько глотков. Невский вдруг ощутил по отношению к ней самую искреннюю жалость, но это было довольно странное чувство, словно он утешал женщину, которую бросил мужчина, но не он, а какой-то абстрактный мужчина… И что Анна- это не Анна, его жена, а просто несчастная брошенная женщина… Но он не знал, как иначе можно было объяснить Анне, что с ним происходит. Он считал, что поступил честно, рассказав ей о Валентине… Неужели было бы менее жестоко обманывать ее, встречаясь с Валентиной тайно? И еще: он не мог понять, откуда она вообще узнала о Валентине. Неужели она видела их вместе? Ведь стоило Игорю перешагнуть порог квартиры, как она сразу же выдала ему о том, что знает, с кем он провел два последних дня…

Тот факт, что она называла Валентину шлюхой, он воспринял спокойно: что же еще Анна могла бы сказать о ней в такой ситуации, даже в случае, если бы она была с ней знакома?! Что она красива и талантлива? Что у нее есть жених, приличный молодой человек, за которого она собирается выходить замуж? Анна на такую убийственную объективность не способна. Она и сама, того не зная, превратилась за пару дней совершенно в другого человека. Потрясение, каким стала для нее измена мужа, сделало из нее хищницу, всеми способами пытающуюся удержать при себе свою добычу. «А добыча – это я».

– Аня, возьми себя в руки и успокойся… Я понимаю, конечно, что причинил тебе боль, но ты знаешь меня… Я не способен на подлость…

– Ты? Ты не способен на подлость? – Она усмехнулась и подняла бокал с остатками коньяка, чтобы посмотреть на свет, прищурилась и предательская слеза скатилась по ее щеке. – А разве то, что ты совершил против меня, не считается подлостью? Что это тогда? Экскурсия в чувственный рай? Тот самый рай, в который женщинам вход воспрещен?