Замок воина. Древняя вотчина русских богов - Валерий Воронин

Из Ялты в Севастополь мы плыли пассажирским катером на подводных крыльях. В своё время такие «Кометы» и «Метеоры» были весьма популярны и престижны. Но нам откровенно не повезло. На море начался шторм, и катер резко сбросил обороты. Началась настоящая болтанка. Вместо двух мы плыли четыре часа, к тому же, вступили на севастопольскую землю в «разобранном» виде. Обратно в Ялту мы уехали на автобусе, которые в те годы тоже, впрочем, не блистали комфортом.

Но всё это – мелочи. Главное, я действительно увидел в Севастополе пирамиду. Теперь мне даже странным кажется, что, и прежде бывая в этом городе, понятия не имел о таком рукотворном шедевре.

Почему-то я представлял себе встречу с храмом-пирамидой как сказочное действо: вокруг шастают разодетые индусы, сидят на корточках факиры, а вереницы верблюдов, гружённые тяжёлыми тюками, спускаются к ближайшему причалу.

Действительность оказалась несколько иной. Место индусов и факиров заняли строители, а верблюдов заменили самосвалы и грузовики. Оказывается, я попал на реконструкцию этого храма. Во время Великой Отечественной войны снаряд попал в верхнюю часть пирамиды и разрушил её. И таким невзрачным храм простоял несколько десятилетий, пока не пришла очередь восстановить его в первозданном виде.

Вообще-то посторонних на строительную площадку не пускали. Но я нашёл какого-то прораба и убедил его, что мне, как будущему строителю, крайне почётно находиться рядом со своими коллегами и учиться у них, познавая мастерство через конкретные результаты их труда. Моя лесть возымела действие. И вот уже мы с Сенькой обходим храм, а затем в сопровождении всё того же прораба проникаем вовнутрь пирамиды.

К своему удивлению, оказавшись в чреве пирамиды, таковой не обнаружили. Я поднял голову и увидел… купол православного храма с мозаичной росписью. Впереди был алтарь, справа и слева – пределы. В обычных православных храмах я прежде бывал, так что общее представление об устройстве подобных культовых сооружений у меня имелось. Но вот как архитектор умудрился вписать в пирамиду христианский храм, для меня было загадкой.

В тот же миг моё сердце яростно забилось, как будто бы я прыгнул со скалы вниз. Я почему-то вспомнил, как годом раньше стоял в замке Юсупова и смотрел через глаз витражного окна на кучу вынесенной из подземелья земли. Такое же было состояние… Мне даже показалось, что между замком Юсупова и храмом-пирамидой, действительно, существует какая-то связь. Конечно, к подобному выводу я пришёл под влиянием карты-схемы, обнаруженной в известных мне подземельях. Но почему моё сердце так бурно реагирует при посещении этих мест?

Прораб попросил нас долго в храме не находиться. Мало ли, вдруг начальство нагрянет, а здесь – посторонние. Мы с Сеней послушно вышли на свежий воздух и уже собирались распрощаться с приветившим нас строителем. Как вдруг мне ни с того ни с сего пришла в голову странная мысль. Если эти два объекта как-то связаны и эта связь в виде двух значков закреплена на бумаге, значит…

– Скажите, а здесь есть подземелья? – спросил я.

Прораб явно удивился моему вопросу, но сделал вид, будто бы это само собой разумеющееся любопытство и так его вопрошают все, кто приходит посмотреть на реконструкцию пирамиды.

– Да, – ответил он, – конечно, есть. Во времена, когда сооружался храм, было модным почти под каждым подобным строением рыть подземелья.

– И куда они ведут? – уточнил я.

– Не знаю… Сейчас большинство из них закрыты для посещения. А зачем тебе?

Я неопределённо пожал плечами.

– Так, интересуюсь…

В моих словах не было обмана. Я действительно интересовался. Ведь если два архитектурных строения тайно связаны между собой, то, возможно, эта связь под землёй проявлена более открыто? Другими словами, мне пришла в голову мысль, что когда-то был прорыт подземный ход из Соколиного в Севастополь. С другой стороны, я отлично чувствовал шаткость такого предположения. Ибо логического обоснования я, конечно же, найти не мог. Это же так дорого! Да и зачем? Сел на коня – и через пару часов ты проскакал от храма к замку. Или от пирамиды к «глазу». Что едино…

На базу мы вернулись около одиннадцати вечера и тут же завалились спать. Поездка в Севастополь дала много пищи для размышлений. Прав был Илья, рекомендуя посетить эту пирамиду хотя бы для общего развития. Здесь бы я добавил: «развития темы».

А утром… Когда я открыл глаза, то увидел рядом с кроватью соседа, который толкал меня в бок. Он явно будил меня. Но зачем? К завтраку – ещё рано. Мы с Семёном ели во вторую смену, которая начиналась в половине десятого. А сейчас…

Я посмотрел на часы и воскликнул:

– Семь часов! Такая рань…

Но сосед был настойчив. И у меня не оставалось другого выхода, как открыть глаза. Стало ясно, что от меня он не отстанет. Ну что за люди!

Надо сказать, мы с Сеней относились к нашему соседу по комнате с доброй долей иронией. Он принадлежал к совершенно иному кругу людей. Во-первых, был стар – не менее шестидесяти лет, а то и все семьдесят. И для нас, студентов, выглядел личностью из совершенно иной исторической эпохи. Во-вторых, уверял, что до ухода на пенсию работал чуть ли не у Брежнева. Что нас искренне веселило. Зачем такому человеку отдыхать на турбазе, где собираются в основном молодые люди и в почёте активный образ жизни, спорт и многодневные походы в горы. Ему бы до столовой дойти…

У нашего соседа была особенность – он очень громко храпел. Но о своём недостатке этот пожилой человек не просто догадывался, а знал преотлично. И, как мог, боролся. Эту борьбу мы с Сеней наблюдали ежедневно. Точнее сказать – еженощно, когда возвращались с танцев или дружеских посиделок. Не включая свет, пробирались к своим кроватям и тихонько на них усаживались, ожидая «аттракциона».

Как правило, сосед не заставлял себя долго ждать. Вскоре слышалось легкое похрапывание, затем его сила возрастала, и наконец-то он начинал храпеть во всю мощь своего горла. Но длилось это недолго – всего несколько секунд. Каким-то неимоверным усилием воли старик сжимал ладонь в крепкий кулак и бил им себя по голове. Храп тут же прекращался. Причем проделывал он этот трюк во сне, не просыпаясь. Вот где самодисциплина, вот стальная воля! Человек даже во сне умудрялся себя контролировать.

Но со стороны подобное прерывание храпа выглядело очень смешно. По крайней мере, с высоты наших малых лет так казалось. Мы падали в подушки и давились от смеха, не в силах себя сдержать. И в наступившей тишине слышались лишь наши истошные похрюкивания. А через минут пятнадцать наш сосед снова начинал храпеть и снова слышался его мощный удар кулаком, и в комнате наступала тишина. Мы же, не успев угомониться после первого приступа смеха, снова с хрюканьем утыкались в подушки. Лишь вволю насмеявшись, я и Сеня блаженно засыпали, мысленно поблагодарив нашего соседа за предоставленное наслаждение.

Собственно, это и были единственные контакты с доставшимся мне в соседи пожилым человеком. И тем более удивительно, что он с такой настойчивостью меня будил, да ещё после такого многотрудного дня. Но, может, что-то стряслось?