Окончательный монтаж - Михаил Март

– Где ты взяла эту газету?

– Не имеет значения.

– Почему молчала?

– Не хотела тебя расстраивать. Так вот, папочка, если я знаю такие подробности, то почему их не могут знать Фельдман и Шпаликов, которые давно уже метят на твое место? Сам же говорил, что у твоих замов целый штат опытных сыщиков. Ты только представь себе, чем вся история может кончиться, если Оксана перейдет на сторону твоих врагов! Она работает на нас два года, ты с ней спишь и слишком много болтаешь. Она знает, что я твоя дочь, а не жена. А может, она знает гораздо больше? Тогда ее газеткой не напугаешь. Анна сама возьмет тебя за жабры.

– Ладно, все, хватит о ней. Нет сомнений, что гарнитур украден по наводке банкиров. Цель их понятна. Теперь, имея бриллианты, они захотят обменять их на мои акции. Допустим, Алина отдаст им мои акции, чтобы вернуть свои бриллианты. Гарнитур сделан на заказ из камней заказчика, уникальных камней. Алина пойдет на любую сделку, чтобы вернуть свой шедевр. И это не преувеличение. Индийские бриллианты чистейшей воды староиндийской огранки. Таких в наше время не встретишь. Они отбирались столетиями не одним поколением шейхов. Мне даже страшно подумать о последствиях. Утеря шедевра равна взрыву атомной бомбы.

– Оставь в покое чужие проблемы, отец! Подумай о нас. На кой черт банкирам твои акции? Они же именные, никто, кроме тебя, их не может продать.

– В случае моей смерти мое имущество подлежит компенсации в пользу банка в счет неуплаченного кредита. Таким образом, банк становится официальным правопреемником акций и вправе их продать. Они заработают на них в пять раз больше. Кредит составляет сто миллионов, номинальная стоимость акций тоже сто миллионов. Но за год они выросли в цене в пять раз. И продолжают расти. Теперь ты понимаешь, что значит для них ожерелье?

– Так, минуточку. О каком имуществе идет речь? Ты все оформил на мое имя, тебе ничего не принадлежит. После этого мы с тобой официально развелись. Мы чужие люди. У меня банк ничего отнять не может.

– Мы развелись, чтобы не вскрылся подлог. В конце концов, я женат на своей дочери и у тебя два паспорта. Ты можешь жить как Анна Каземировна Гурьева, а можешь переехать в Питер и стать Ириной Савельевной Гурьевой, моей дочерью. До поры до времени такая маскировка была необходима, сейчас пропал смысл этого. Но акции остались в моей собственности. Они именные, банк может их конфисковать в качестве погашения кредита.

Анна встала, подошла к бару, налила себе виски и выпила полстакана залпом.

– Ты забыл, папочка, одну деталь. Чтобы продать твои акции, банкирам надо их получить. Это первое. А второе, им придется тебя убить, так как наследство делят после смерти.

– Они на грани разорения. Это первое, а второе – они хотят занять место председателя правления банком. Моя смерть принесет им заветное кресло председателя и восстановит денежный баланс. О чем можно говорить? Убить человека в наше время проще, чем плюнуть. Сотни головорезов и криминальных авторитетов хранят деньги в частных сейфах нашего банка. У Шпаликова на каждого владельца банковской ячейки есть детальное досье. И у Фельдмана тоже. Им ничего не стоит договориться с бандитами, и те сделают свое дело в лучшем виде. Комар носа не подточит.

– Идиот ты, папочка! Пора тебе гроб заказывать. Из такой ситуации выхода уже не найдешь.

– Не каркай, дура!

Гурьев выпил еще коньяку, сел в кресло и обхватил голову руками. Он думал, а жена-дочь закурила новую сигарету, поглядывая на папочку с легкой усмешкой. Она знала, какое решение он примет. Тут не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы предсказать его следующий ход. У него был только один вариант решения. И он его принял.

– Утром вызову к себе Лурье. Я официально перепишу все акции концерна на твое имя. На имя дочери – Ирины Савельевны Гурьевой и тут же отправлю факс в Анголу и сообщу концерну об изменении владельца, а диппочтой переправлю им подробную документацию. Банк ничего не получит. Все их старания будут равняться нулю. Если они завладеют акциями, их можно будет обвинить в краже в особо крупных размерах. С ожерельем можно проделать то же самое. Надо лишь зафиксировать факт наличия у них того или другого. Например, при обмене. И Алина не сможет требовать с меня бриллианты. Я отдал ей как залог чужие акции. Она будет вынуждена вернуть их тебе.

– А потом пришьет тебя.

– Кто-то это все равно сделает. Я уже не жилец, но не хочу, чтобы дело всей моей жизни попало в руки прохвостов и ублюдков.

– Хорошее решение, папочка. Теперь ты стал обычным оборванцем. Имущество и недвижимость переписал на имя своей жены, с которой развелся, акции – на имя дочери. То, что жена и дочь – одно лицо, никого не касается. Как жена я все перепишу на имя дочери. Передарю недвижимость сама себе, а потом уничтожу паспорт на имя Анны Гурьевой. Ее нет. Уехала. Навсегда. В неизвестном направлении. Осталась только дочь Ирина Савельевна Гурьева. Мультимиллионерша. А тебя отправлю на паперть подаяние собирать.

– Ты меня не выгонишь. Я тебя от вышки спас, простил убийство Анны. Той единственной, которую любил по-настоящему.

– Вот она тебя уже давно бы пришила. Нашел себе сучку на год моложе дочери! Благодарить меня должен. И хватит об этом. Подумай, что делать с другой шлюшкой. Оксана слишком много знает. Горничную может использовать любой, кто пронюхает о ее прошлом. А такой вариант исключать нельзя. Ты же видел, что менты привлекли к делу репортера Скуратова. Он носом землю рыть будет. У него досье на весь бомонд не меньше, чем у Фельдмана на криминалитет.

Гурьев задумался.

– Так или иначе, в нашем деле должны быть козлы отпущения. Полковнику Кулешову не обязательно знать все подробности. Не дай бог он твоим прошлым заинтересуется. Не знаю, до чего он сможет докопаться. Его надо отвлечь, нам его помощь не нужна, мы свою проблему решили.

– Скуратов – грязная личность, Кулешов это знает не хуже нас. А почему бы не использовать его в игре?

– Как связать его с Оксаной?

– Я знаю – как, если Оксана через сутки исчезнет навсегда. Почему бы ею не заняться, папочка? Тем более что тебе терять нечего, ты же уже похоронил себя. А вдруг выгорит что-то интересное?

В квартире раздался звонок, оба от неожиданности вздрогнули. Анна на цыпочках подошла к двери и глянула в глазок.

– Иди открывай, – сказала она отцу, вернувшись в комнату. – Кулешов и Скуратов, новоиспеченная сладкая парочка. Теперь ты понял, что я права? Я иду к себе, у меня алкогольное отравление. Разговаривай с ними сам.

Анна направилась в свою комнату, а Гурьев поспешил к входной двери.

Жена знаменитого ювелира Печерникова, создателя бриллиантового ожерелья, Алина Борисовна Малахова возвращалась домой в хорошем настроении. Черный парик и дымчатые очки лежали рядом на пассажирском сиденье ее машины, а поразившей всех алмазный гарнитур покоился в неприметной дамской сумочке. Телефонный звонок застал ее у ворот дачи, где она проживала с мужем круглый год. Звонившая женщина говорила очень тихо, но Алина узнала голос Анны Гурьевой и поняла – кто-то находится рядом с Анной, а потому выключила двигатель, чтобы лучше слышать.