Наслаждение и месть - Кейт Уолкер

— Этого мало!

— Должно хватить, потому что именно так и будет.

— Но моя мать больна!

Ей очень хотелось наклониться вперед и попытаться вытащить телефон из кармана безукоризненно сшитого пиджака Никоса, но чувство самосохранения возобладало над эмоциями. Она находится на борту его самолета, на высоте нескольких тысяч футов над землей. Если она закатит истерику, полезет в драку, то окажется в невыгодном положении. Никосу достаточно повысить голос и вызвать персонал.

«Нет, не будь дурой, ему даже не придется никого звать», — убеждала она себя. Незачем и пытаться противостоять Никосу, поскольку он намного сильнее ее.

— Ты не имеешь права!

— У меня все права. Правила здесь устанавливаю я, а не ты. Ты находишься здесь потому, что я тебе позволил быть здесь. Иной причины нет. Ты должна работать.

— Я не могу работать без телефона. — Сейди взглянула на компьютер, который он аккуратно держал под мышкой, и от страха у нее по спине пробежала холодная дрожь. Он решил полностью изолировать ее и контролировать каждый ее шаг? — И без компьютера.

— Ты получишь помощь и доступ к любой информации сразу, как только мы приедем на мою виллу. Тебе нужно лишь попросить.

— Я так не могу работать.

— Ты будешь работать так, как я тебе скажу.

Это был намеренный словесный шлепок, напоминание о том, кто здесь хозяин. Сейди напомнила себе, что окажется круглой дурой, если забудет об этом.

Ошеломленной Сейди оставалось только молчать.

При одной мысли о том, что произошло потом, Сейди вздрогнула. После того как ее с Никосом свадьба расстроилась, вездесущие журналисты стали преследовать ее в тысячу раз активнее. Ее жизнь превратилась в ад.

— Ты можешь мне доверять.

Взгляд Никоса говорил о том, что у него на этот счет иное мнение.

— Доверять? — протянул он цинично и резко, с явным сомнением. — Ах да, ведь между нами были отношения, основанные на доверии, верно?

От его высокомерной язвительности Сейди вздрогнула. Она доверила ему свое сердце, будущее и жизнь, а он разрушил все это и швырнул обломки ей в лицо.

— Я не хотела…

— Я никому не доверяю, — твердо и холодно заявил он категоричным тоном. — Мне так удобнее. Теперь, когда ты пристегнешь ремень безопасности.

— До чего же унылая у тебя жизнь, — бросила ему Сейди, зная, что обязана подчиниться.

«Отнять его у меня», — закончила она про себя, когда Никос, совершенно игнорируя ее, пристегнул свой ремень безопасности.

В отчаянии Сейди дернула ремень безопасности, затягивая его сильнее, чем полагалось. Заставив себя уставиться на иллюминатор, резко моргнула, сдерживая жгучие слезы.

Никос достаточно определенно и бесчеловечно дал ей понять, что более ею не интересуется. Ее услуги используются в качестве отвратительного обмена. Он не доверяет ей, не допускает в круг своих знакомых. Остается предполагать, что она — в списке его врагов.

Самолет начал снижаться. Глядя в иллюминатор, Сейди увидела, что контуры земли становятся все отчетливее. Под ними находилась Греция и афинский аэропорт Венизелос. В последний раз она была здесь в качестве новоиспеченной невесты Никоса Константоса. Тогда она выглядывала в иллюминатор с живым интересом, при мысли о том, что впервые окажется на родине своего любимого мужчины, ее переполнял восторг. Нынешняя поездка была совсем иной. Сейди не чувствовала ни радостного волнения, ни удовольствия, а лишь жуткую подавленность, дурное предчувствие.

Что ей уготовано? Почему ее не оставляет ощущение, что, отправляясь в Грецию на таких условиях, она совершает непростительную ошибку?

Лучшее время года для поездок в Грецию — май. Пригревает солнце, но температура воздуха не так высока, как летом. В прошлый раз Сейди была в Греции в жару, которую переносила с трудом. Но тогда они с Никосом провели в Афинах всего пару ночей, а потом отправились на крошечный остров Икарос, принадлежавший многим поколениям семьи Никоса. Оказавшись на острове, Сейди радовалась дуновению морского ветерка, который помогал переносить этот палящий зной.

Но остров Икарос больше не принадлежал семье Константос. Об этом позаботился отец Сейди.

— Как чувствуешь себя сегодня утром?

Услышав голос Никоса, она нервно вздрогнула, отвлекаясь от размышлений. Он прошел через гостиную на широкий балкон, где Сейди изо всех сил старалась притвориться, что завтракает. Стол был накрыт на самом солнцепеке.

— Полагаю, что ночь была приятной.

— Зависит от того, что ты понимаешь под приятной ночью, — пожала она плечами.

Оказавшись на родине, Никос оделся непринужденнее: мягкая белая рубашка и широкие бежевые брюки подчеркивали его привлекательность и смуглость кожи. Он был босиком — загорелые ступни выделялись на белом каменном полу балкона. Передвигался Никос легко и бесшумно, словно кот, каждое его движение было грациозным и ловким.

— Тебе не понравилась комната? — Подойдя к столу, Никос взял гроздь винограда, отщипнул одну ягоду и бросил ее в рот.

— Понравилась, и тебе это известно. Это красивый дом.

Ему не нужно было рассказывать Сейди о том, каких успехов добилась семья Константос после того, как пять лет назад оказалась на грани разорения.

Вилла оказалась удивительно красивой. Это был лучший из домов, которыми владел Никос. Пять лет назад он привозил Сейди в большую квартиру в районе Колонаки, с окнами, выходящими на пантеон. Квартира оказалась роскошной, но не могла сравниться с виллой Агнанти, на которую они приехали вчера. Огромное белоснежное здание располагалось на склоне холма. Вилла имела несколько этажей, каждый из которых находился на разных уровнях над основной дорогой. С самого нижнего уровня, через задние ворота, можно было выйти на пляж, где всего в нескольких метрах на берег накатывали кристально чистые воды Эгейского моря. В каждой спальне был балкон с видом на океан.

Однако усыпить Сейди прошлой ночью не сумел даже мягкий шум плещущихся волн, набегающих на песчаный берег. Она так и пролежала всю ночь не сомкнув глаз, задаваясь вопросом, во что вляпалась и как теперь ей жить дальше.

— Здесь есть все, что нужно, — довольно бесстрастно произнес Никос.

— Но ты должен понимать, что я не смогу как следует отдохнуть, если не буду знать о происходящем у меня дома.

Отойдя от балюстрады, Сейди повернулась и уперлась спиной в стену, выложенную из белого камня. Она посмотрела прямо в мрачное, непроницаемое лицо Никоса, ощущая, как утреннее солнце греет ее затылок.

— Ты звонила в «Терновники» перед ужином. Тогда там все было в порядке.

— Но поговорить мне удалось всего пять минут.

По правде говоря, Сейди не знала, что ее ждет. Что произойдет, когда ее пребывание в Греции закончится, она выполнит условия сделки и организует свадьбу Никоса? Возможно, он позволит ее матери и брату жить в особняке, пока она работает на него? А что потом? Сейди не верила, что после окончания работы он разрешит им остаться в «Терновниках».