Забытый роман - Шэрон Кендрик

Они достигли пика одновременно, и Казимиро губами поймал ее крик. Затем физическое удовлетворение схлынуло, уступив место потоку тягостных чувств. На глаза навернулись слезы — Мелисса осознала, какую ошибку совершила. Реальность обрушилась на нее.

Казимиро поцеловал ее в щеку и чуть отстранился, ощутив на губах соленый вкус. Он посмотрел ей в глаза и нахмурился: в его мозгу вспыхнула искра воспоминания.

«Изумрудные звезды», — подумал он.

— Слезы? — прошептал Казимиро, пытаясь стереть их с ее щек кончиками пальцев.

Но, получив ее такую, какую желал — теплую, мягкую, изможденную, — он не мог перестать удовлетворенно улыбаться.

— А я-то думал, радости любви заставят тебя улыбнуться.

Радости любви? Мелисса хотела его ударить, но тут же осознала, что сама во всем виновата: она отдалась ему добровольно. «Мне следовало выгнать его с самого начала. А теперь уже поздно…» — грустно подумала она. У нее появилось ощущение, что король раздел ее донага и выставил напоказ всему миру.

— Сынок! Что ты делаешь?

Малыш размахивал стаканчиком с малиновым йогуртом. Мелисса хотела отобрать у него лакомство, но было поздно — розовая жидкость уже потекла по подбородку Бена прямо на футболку.

— Ох, Бен! — с досадой воскликнула Мелисса.

— Ден! — радостно повторил ребенок — он еще не умел как следует произносить звук «б» — и наградил мать счастливой улыбкой.

Мелисса взяла сына на руки и беспокойно оглянулась на часы, висевшие на стене, — скоро должен был прийти Казимиро, а Бен, которого она так красиво нарядила ради предстоящей встречи, весь покрыт йогуртом и пахнет малиной. Теперь она сильно раскаялась, что не покормила ребенка раньше.

Кроме того, стараясь одеть малыша, Мелисса не успела привести себя в порядок, хотя вряд ли король обратит внимание на ее внешний вид. Сейчас главное — Бен.

Она быстро раздела сына и помыла, — малыш начал капризничать.

— Тише, милый, тише, — успокаивала его Мелисса, пытаясь надеть на сына чистую майку.

В дверь позвонили, и она одновременно обрадовалась и испугалась. Казимиро.

— Это очень важно, Бен, милый, — сказала она, беря ребенка на руки. — Там, за дверью, находится очень важный человек.

«Твой отец», — добавила она мысленно, направляясь к двери, — сердце ее учащенно билось.

Казимиро, стоя на щербатой ступеньке, с нетерпением ждал, когда Мелисса впустит его.

Впервые увидев многоэтажное старое здание, король почувствовал себя не в своей тарелке. Весь район выглядел жалким и убогим: в табличке с названием улицы не хватало одной буквы, стекла в одном из окон на четвертом этаже были выбиты и заменены кусками картона. Там, где должен был быть газон, серела голая высохшая земля. Он заметил, что оба его телохранителя с тревогой оглядываются по сторонам, но проигнорировал их настойчивое требование следовать дальше.

— Мне нужно сюда, — сказал он сухо.

— Но, ваше величество…

— Хватит! — оборвал он их. — Вы будете ждать меня в машине.

Казимиро потрясла гнетущая атмосфера этого места — он настолько привык к роскоши, что забыл, в какой нищете вынуждены жить некоторые люди.

К квартирке вела грязная лестница с неровными ступеньками, краска на двери облупилась. Ожидая, пока дверь откроется, Казимиро мысленно молил небо о том, чтобы Мелисса оказалась лгуньей и отцом ее ребенка был не он.

Наконец дверь распахнулась — на пороге стояла Мелисса с малышом на руках.

— Извините, — пробормотала она, — тут с Беном кое-что случилось.

— Случилось? — переспросил он.

— Ничего серьезного. Просто он облился йогуртом и теперь сердится, потому что пришлось его мыть, и не хочет позволить мне его одеть.

Казимиро нахмурился. Иногда он укачивал сына Ксавьеро и Кэтрин, и Казимо всегда был одет в нарядные белые распашонки с изображением кроликов или самолетов. Однажды он видел своего племянника сразу после купания, но тот выглядел совсем не так, как это хмурое маленькое создание с красными щечками и копной темных волос. Мысль, что он может оказаться отцом этого ребенка, стала ему еще менее приятна.

— Можно мне войти? — резко спросил король.

— О да, конечно, пожалуйста.

Мелисса ненавидела себя за то, что чересчур сильно переживала, понравится ли это место Казимиро. Все выглядело обшарпанным и старым, но у нее попросту не было ни времени, ни денег на благоустройство жилища. Тем не менее она смогла привнести в общую убогую обстановку немного изящества благодаря художественному вкусу, который так нахваливал ее босс.

Квартира дышала уютом и домашним теплом: повсюду красовались вазочки с дешевыми цветами, на плите закипал чайник, мебель блестела чистотой.

Казимиро переступил порог, и его высокая грозная фигура напугала ребенка — он принялся хныкать еще громче.

— Тише, Бен, все в порядке. Этот человек тебя не обидит. Тише, родной.

Казимиро смущенно посмотрел на плачущего малыша, а Мелисса кусала губы, пытаясь успокоить сына. И вдруг он, сам не зная почему, громко и протяжно свистнул. Таким свистом он призывал своего любимого коня, когда еще ездил верхом. И Бен успокоился, мокрыми от слез глазами удивленно взглянул в лицо этого странного незнакомца, и Казимиро увидел, что в них сверкал янтарь.

Дрожь пробежала по всему телу короля — его охватило какое-то странное чувство. Он испытал настоящий шок, поняв очевидную вещь, — перед ним был его сын. Казимиро с легкостью можно было назвать упрямцем, но его нельзя было обвинить в глупости. Он немедленно узнал эти янтарные глаза — оттенок передавался в их семье от поколения к поколению с тех пор, как его предки обосновались на прекрасном средиземноморском острове Заффиринтос.

Мелисса с опаской и надеждой смотрела на Казимиро, грозно возвышающегося посреди комнаты.

— Что вы о нем думаете? — взволнованно спросила она.

Казимиро с трудом оторвал взгляд от малыша. Он начал медленно осознавать случившееся, и изумление постепенно уступало место тревоге. Неужели этот маленький комочек — его ребенок? Но эти глаза… Разве мальчик может принадлежать другой семье?

— Что ты имеешь в виду? — спросил он сухо.

Тон Казимиро не оправдал ожиданий Мелиссы — ее плечи опустились. Она не хотела сейчас говорить: «…о вашем сыне». Это звучало бы слишком напыщенно.

— О Бене, — с трудом пояснила она и улыбнулась кратко и жалобно.

Не обращая внимания на то, что сердце у него сжималось при виде малыша с мокрыми волосами, одетого в одну лишь распашонку, Казимиро проигнорировал ее вопрос.

— Он всегда встречает гостей в таком виде? уточнил он.

Мелисса, стараясь скрыть обиду, решительно расправила плечи: