Коза дракону не подруга - Алена Волгина

– Не волнуйтесь за Энни, – широко улыбнулся Кеннет. – Она же со мной.

Я бросила на него предостерегающий взгляд. Ох, чувствую, его позерство еще выйдет боком!

Вопреки опасениям, до искомого трактира мы добрались без приключений. В переулках сгустилась темнота, кое-где зажглись редкие фонари. Один такой фонарь освещал вход в трактир, играя роль путеводной звезды для пьяниц. Это заведение было почище, чем "Синий якорь", но без модных наворотов в виде начищенных медных деталей и висящих над стойкой окороков. В стены прочно въелся запах жареной рыбы. Полутемная коричневая зала была разгорожена на отделения, напоминавшие конюшенные стойла. В недрах трактира громоздились тяжеленные бочки с выжженными клеймами. На краю стойки дремал полосатый котяра, изредка оглядывая подшефное помещение одним желтым глазом. Прищур у него был не хуже драконьего. Проходя мимо, я погладила кота, и тот в ответ заурчал, как гравийная дробилка.

Посетителей было мало. Из-за одной перегородки доносилась болтовня рыбаков да за дальним столиком дремала какая-то куча тряпья. Возле стойки царила безмятежная пустота. Фил, как обычно, занимался тем, что полировал грязный стакан таким же замаранным лоскутом.

– Давненько тебя не видел, – осклабился он мне.

– Пива и рюмку миндального ликера для леди, – провозгласил Кеннет, бросив на стойку несколько пенсов. Фил хмыкнул, кот приоткрыл один глаз, а я наступила Фонтерою на ногу, тем самым намекнув, чтобы он не выходил из образа. Миндальный ликер, о господи! Вряд ли когда-нибудь дорогой ликер переступал порог этой харчевни, не говоря уже о "леди"!

Все-таки Фил отыскал два стакана почище и разлил по ним жидкость, о происхождении которой лучше было не задумываться.

– Интересные люди забредают иногда в наш тихий уголок, – подмигнул он.

– Я как раз ищу кое-кого, – доверительно шепнула я, пользуясь тем, что Фила пока не одолевали посетители. – Человека с необычными запросами. У нас есть к нему… предложение.

Трактирщик повел плечом, настороженно зыркнув по сторонам.

– У меня многие перебывали, всех не упомнишь…

К горке мелочи на стойке словно по волшебству добавились два серебряных кружочка. На лбу Фила выступил пот.

– Ладно, был один тип, – признался он. – Давно, еще осенью. Месяца три назад. Настоящий джент, сразу видать, солидный, рыжебородый. Он искал ловкого парня, который не забоялся бы поработать в чистых кварталах за рекой. Я сразу подумал о тебе, Стрекоза, – тут Кеннет за моей спиной издал короткий смешок, – но ты же вроде отошла от дел?

– Похоже, в этом деле я погрязла по самые уши, – пробурчала я. – Слушай, если этот рыжий «джент» вернется, будь добр, шепни словечко Ушлому Гарри.

Фил серьезно кивнул:

– Не беспокойся. Только будь осторожна. Сама понимаешь, парни вроде него не любят, когда о них принимаются расспрашивать.

Между тем трактир продолжал жить своей беспечной жизнью. Я заметила, что ветхая куча тряпья, сидевшая в дальнем углу, куда-то исчезла.

Туман на улице сгустился так, что идти приходилось наощупь. Тонувшие в грязи булыжники скользили под ногами. Мне не терпелось выбраться обратно к мосту. Постепенно крепло нехорошее предчувствие, и в каждой подворотне мерещилось чье-то скользкое присутствие. Видно, правда, ничего не было, но жизнь чувствовалась. Каждый шорох наводил на зловещие мысли.

– Три месяца назад! – негромко заметил Фонтерой, вспоминая слова трактирщика. – Как раз в это время меня в первый раз попытались ограбить на улице!

– Дай бог не в последний, – пошутила я. – Мы слишком задержались. Даже «ищейки» не суются сюда после темноты!

Очертания домов совершенно растворились в плотных, удушливых сумерках. Откуда-то из речной дали донеслась унылая песня лодочника. Мы ускорили шаг. Оступившись в очередной раз, Кеннет приглушенно выругался и остановился:

– Подождите! Я зажгу огонь.

– Лучше не надо, – поспешила возразить я, но было поздно. Темнота вокруг нас сгустилась и обрела очертания. Из удушливого мрака выступил еще один мой старый знакомец – Дэннис Хантер. За его спиной маячили двое. И, судя по шорохам, еще трое подбирались к нам с тыла.

Когда-то (боже, как давно это было!) я полагала, что влюблена в Дэнни. Теперь, оглядываясь назад, я понимала, что была тогда не в своем уме. Дэннис обладал броской внешностью и в карман за словом не лез, этого у него не отнимешь. Его проблема заключалась в том, что он постоянно был чем-то вроде тлеющей головни, готовой вспыхнуть от лишней кружки эля. Сейчас, судя по нездоровому блеску глаз, он находился в одном из худших своих состояний.

– Отойди-ка в сторонку, Стрекоза, пока мы потолкуем с твоим кавалером, – осклабилась бывшая любовь моей жизни. – Поговорим как мужчина с мужчиной.

Его ухмылка мне совсем не понравилась.

– Я тоже рада тебя видеть. Не валяй дурака и дай нам пройти, – ответила я, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

Иногда это срабатывало. Бывало, что Дэннис насмешливо пожимал плечами и демонстративно уступал, якобы не желая ссориться с вздорной девчонкой. «Но не сейчас и не в присутствии его дружков», – поняла я со страхом.

В следующую секунду в переулке вдруг стало еще темнее, словно на город внезапно упала ночь. Один из парней придушенно вскрикнул, у другого чуть глаза не вылезли из орбит. Даже на физиономии Дэнниса, искаженной от пьяного гнева, мелькнул проблеск здравомыслия. Сзади послышался шорох осыпающихся камешков и дробный топот, как если бы кто-то улепетывал со всех ног. Я отступила назад и неожиданно уперлась спиной в упругую колючую стену.

Мне не хватило храбрости, чтобы обернуться. Стена колыхнулась. И вдруг – столб огня по глазам, как солнце, ничего не видно, больно. Лицо и руки опалило жаром. Я зажмурилась, а когда снова открыла глаза, переулок был пуст. Каменная кладка медленно остывала, отсвечивая багровым. Тихо догорали обломки какого-то хлама, сваленного внизу. В одном месте кирпичи спеклись в глянцевую массу, от которой исходил сильный жар.

Я обернулась. Фонтерой стоял как ни в чем не бывало, скрестив руки на груди, только его глаза светились опасным золотистым огнем.

– Они смылись, – пожал он плечами с этакой ленивой небрежностью. – Однако нам лучше поспешить, пока эти бездельники не развели панику по всей округе.

Я шумно перевела дыхание.

– Да-да, ты прав.

С трудом подавив липкую тошноту, я заковыляла прочь из переулка, едва передвигая онемевшие ноги. Фонтерой вежливо предложил мне руку – пришлось сделать вид, что я ее не заметила. Ни за какие коврижки я не решилась бы сейчас к нему прикоснуться! Всю дорогу, сидя в кэбе, я старательно избегала его взгляда, а вернувшись в особняк, сразу зайцем метнулась наверх. Испуг перед пьяной компанией, подкараулившей нас в переулке, ни в какое сравнение не шел со страхом, который теперь внушал мне граф Хатфорд.