(Не)счастливый вагон 13 - Татьяна Бэк

сын? — «Молодец, Самсонова, очень умный и логичный вопрос!»

— Можно и так сказать, я — скорее бастард: незаконнорождённый вне брака, у меня даже фамилия другая, а вот Наташа — настоящая принцесса, папина дочка, плоть от плоти. Только наш батя не отличается родительской любовью.

— С вопросом нехватки отцовской любви тебе скорее к психологу, я тут не помощник.

Тут же прикусила язык, Влад сейчас был готов вышвырнуть меня из купе, как и Нату, на этом наше общение и прекратится.

— Если у тебя есть ещё ехидные комментарии, изложи их сразу, я уже задолбался реагировать на каждый.

Глаза стали вновь тëмными, словно омут, к котором могут водятся не только черти, но и кто-то пострашнее.

— Рассказывай, обещаю больше не перебивать! — я пододвинулась поближе и положила свою ладонь на его, вновь любуясь массивностью и красотой его кисти.

— Люб, это сложно. Я не умею, да и не хочу рассказать о семейных перипетиях. Мой отец — тяжёлый и жёсткий человек, со своими представлениями о морали. Ему кажется, что он имеет право распоряжаться судьбами людей, словно они марионетки, а мы с Наташкой вообще его собственность, которую надо выгодно пристроить. Так вот, на Нату нашёлся «покупатель». Моя сестра стала негласным условием сделки по сращиванию бизнеса.

Я не хотела верить в то, что говорил сейчас Влад. Какое-то дикое средневековье, когда короли укрепляли своё могущество династическими браками.

— Её хотят отдать замуж против воли?

— А ты действительно прозорлива. Да, именно так. Батин компаньон уже давно положил на неё глаз, Нате лет шестнадцать было, когда он к ней приставать начал. Она молчала, а однажды я застал её с сигаретой и в слезах — сначала отругать хотел, только было понятно, что случилось что-то. Тогда она и рассказала. Не поверишь, если бы этот ублюдок оказался рядом, придушил на месте. Но, пока к нему мчался, чуть успокоился, поэтому он отделался лишь сломанной рукой — той, которой ей в трусы лез. Может было бы лучше, чтобы я его тогда и грохнул, но не смог, молодой был, мягкий и отходчивый. А это же друг семьи…

— Хреновый друг! — сама не ожидала, что мой тон прозвучит настолько безапелляционно. Вспомнился отчим, не дававший прохода, только за меня заступиться было некому. — И чем тогда всё закончилось?

Влад нервно дëрнул головой, словно отгоняя дурные воспоминания.

— Меня батя так кулаками обработал, что неделю в больничке провалялся. У него после контузии бывают порой вспышки гнева. Но мне пофиг было, главное, что Нату в покое оставили. Видать, зря надеялся. Этот престарелый козёл Алихан недавно уже третью жену в гроб загнал своими выходками и решил по новой жениться.

— Неужели твоему отцу не жалко свою собственную дочь?

— Сомневаюсь, что ему знакомо понятие «жалость», тем более, он уверен, что для Наташки так лучше, мол, выросла, пора отдавать в хорошие руки, устроить судьбу.

— Это какой-то домострой! Нельзя же так! — от негодования меня начало трясти. — Разве можно распоряжаться жизнью другого человека, использовать своего ребёнка как разменную монету?

— Оказывается, что можно. Именно поэтому мы и сбежали. Других вариантов нет. Я не хочу, чтоб моя сестра сошла с ума или наложила на себя руки. А ведь она пыталась, когда папаша сообщил ей «радостную» новость. Мне удалось Нату в частную клинику к другу пристроить, типа голову «подлечить» — нужно было время, чтобы всё к побегу подготовить. И вот теперь мы здесь, в твоём вагоне.

Мы оба замолчали, погрузившись в свои мысли, но я знала, что сейчас он искал силы, чтобы сказать самое важное. Не хотелось торопить его, поэтому лишь крепче сжала горячую крепкую ладонь и придвинулась ближе.

— Не имею права тебя впутывать. Всё слишком серьёзно.

— Я сама сделала выбор. Я с тобой до конца! Вернее, до Владивостока.

Никаких иллюзий и самообмана.

— Малышка…

— Не надо, лучше поцелуй меня. Прямо сейчас.

* * *

Меня восхищант решительность Любы. А вас?

Глава 10

Влад

Моя маленькая и решительная женщина. Наверное, немного сумасшедшая, раз оказалась готова со мной в огонь и в воду. И ведь она ничего не просила взамен, что поражало. Да и что я мог дать? Беглец — без будущего, без денег и с небольшими шансами на то, чтобы уцелеть. Боюсь, что мой отец дал приказ привезти в сохранности только принцессу Нату.

Я взял Любино лицо в свои ладони и почувствовал, что оно было мокрым от слёз — она тоже понимала всю бесперспективность вспыхнувшей страсти. Наш поцелуй в этот раз был болезненно-нежным, с привкусом соли и пепла. Голливудские режиссёры использовали бы в качестве бэкграунда осенний Нью-Йорк, заметённый облетающими листьями, у нас же было лишь уютное купе поезда, летящего навстречу судьбе.

Я целовал её локти, кисти, ладошки и это мне казалось самым сексуальным из всего, что я делал с женщиной.

— Влад, рассказывай свой план, я уже засыпаю и сил нет, а ведь надо ещё и подготовиться, наверное?

Какой я эгоист, она ж уже пару суток на ногах! План был прост до безобразия, но требовал актёрской игры, слаженных действий и некоторого преображения. К тому же следовало ещё договориться с начальником поезда, но это было наименьшей проблемой.

На минуту я задумался, как бы всё проще и логичнее изложить Любе, а когда вынырнул из круговорота мыслей, милая проводница уже спала на моей полке, подложив обе ладошки под щёку. Я сидел напротив и любовался её нежным девичьим лицом, изгибами тела, спрятанными сейчас под форменной одеждой. Вспоминая горячую мягкость этой кожи, я провалился в сон, наполненный сексуальными образами.

Проснулся от ощущения, что словно инквизиторы клещами и стальными прутьями пытали меня в области паха. Да таким стояком можно и впрямь груши околачивать. Если я не разряжусь прямо сейчас, то с ума сойду. Проводница посапывала в той же позе, что и уснула вчера. А вот ты-то мне и нужна красавица!

Медленно подошёл к ней, присел рядом на койку — спасибо СВ за широкие полки — и запустил ладонь под белую блузочку, почти полностью расстегнувшуюся во сне. Тело было сонным, мягким, податливым: именно то, что сейчас хотелось. Сквозь ажурное кружево личика я нащупал сосок и сдавил его пальцами. Девушка вздохнула во сне, но не проснулась. Странно, но меня это завело ещё больше: она вся была в моей власти.

Сейчас мне было не до прелюдий и церемоний, я лёг сзади неё, едва поместившись в узком пространстве между соблазнительной попкой и стенкой вагона. За время беспокойного сна её одежда задралась, давая мне доступ