(Не)счастливый вагон 13 - Татьяна Бэк

в этот момент на столе завибрировал телефон. Новый номер знали всего два человека и звонить на него стоило лишь в крайнем случае.

— Как же не вовремя! — нельзя не ответить. — Я сейчас.

Люба растерянно хлопала глазами и стыдливо натягивала простынь на обнажённое тело. Я уже знал, что увижу, когда вернусь после разговора в купе: она будет одетой и отрешённой, будто между нами ничего не было.

— Алло.

— Привет, Влад! Как вы там? Как Ната? Держится?

— Всё ровно, Серый! — мне было приятно услышать голос друга детства, хоть он и обломал намечающийся трах с красоткой-проводницей.

— У меня плохие новости. Ваши фотки везде, даже по телеку. Но хуже, что ОН кинул клич по своим дружкам, теперь всё это наследие девяностых будет шерстить в своих городах, проверять гостиницы, поезда, автовокзалы. Ты же помнишь Мотыгу из Красноярска? Теперь уважаемый человек, депутат, меценат и прочее. Вот его быки каждый поезд шерстят, уже успели пару носов недовольным пассажирам сломать. Вам надо слезать на ближайшей станции и думать, как иначе по Владика добираться.

Я лишь молчал, переваривая информацию. Всё плохо. Не просто плохо, а крайне хреново. Если не придумаю, как всё разрулить… даже думать не хочу, что ждёт нас с Натой.

— Ты чего молчишь?

— Размышляю.

— Чего размышлять, надо валить из поезда! Я сразу сказал, что это хреновая затея, лучше бы на самолёте. Фактор внезапности, всё такое.

— Не начинай, я тебе уже сто раз говорил, что аэропорты нам перекрыли в первую очередь, да и загранки ещё не готовы, а вот потеряться в поезде на бескрайних просторах родины — гораздо проще. Не бойся, если проскочим Красноярск, дальше сможем ехать спокойно.

— И как ты проскочишь? Эти быки с ментами в доле, они каждый вагон перетряхивают, во все сортиры заглядывают.

— Есть у меня одна идейка. Не ссы, прорвёмся. Я сам позвоню тебе на этот номер. Надеюсь, он чистый?

— Ты за кого меня принимаешь?

— Извини, нервы…

— Всё нормально, братан. Нате привет! Никогда верующим не был, но помолюсь за вас. Буду ждать звонка. Будьте осторожны.

Прежде чем вернуться в купе, пару минут простоял, прислонившись лбом к прохладному стеклу. За ним пролетали неясные тёмные силуэты рощ, мирно спящей деревушки, извилистая лента реки. Всё казалось таким мирным и спокойным, что не верилось в существование своих проблем.

Как я и думал, Люба сидела, максимально закутавшись в легкомысленный халатик и строго смотрела на меня.

— Извини, это был срочный звонок.

— Ничего страшного, ВЫ занятой человек, я понимаю. Мне пора идти. — Она сделала попытку встать, но я легонько толкнул её обратно.

— Ну вот зачем ты опять начинаешь?

Я притянул её к себе, и провёл по волосам. Она лишь тихо вздохнула, но не попыталась отстраниться. Теперь осталось сделать то, чего мне совершенно не хотелось: втянуть её в свои проблемы и попросить о помощи.

Каждый раз, когда я был готов начать разговор, язык словно прилипал к нëбу. Эта девчонка мне действительно нравилась и мысль о том, что я могу доставить ей серьёзные неприятности, парализовывала.

— Что случилось? Я могу тебе чем-нибудь помочь? — это было сказано искренне, без рисовки. И от этого у меня защемило сердце.

— Сделай три стакана чая, я разбужу Нату, нам предстоит долгий разговор.

Глава 9

Любовь

Сразу почувствовала, что Влад подавлен. Я даже не стала выносить ему мозг за то, что он бросил меня и ушёл разговаривать по телефону в такой момент.

Теперь он сидел рядом, сосредоточенный, погружённый в свои мысли и механически поглаживал мои волосы.

— Всё в порядке? Могу тебе чем-нибудь?

Владлен удивлённо посмотрел на меня, будто я прочитала его мысли. В глазах застыла странная смесь неуверенности, страха и благодарности.

— Сделай три стакана чая, разбужу Нату, нам предстоит долгий разговор.

Пока готовила чай в голове вновь и вновь проносилась мысль: «А нужны ли мне проблемы этого чужого человека, с которым мы расстанемся через несколько дней?» Но чувствовала, что необходима ему, моему хищному Волку, умевшему быть таким нежным и ласковым.

Когда я переоделась и вернулась в купе с чаем и печеньями, там уже была Нателла, сонная, помятая и с тремором. Я села на полку рядом с Владленом и это не укрылось от глаз девушки.

— А вы времени зря не теряли, как я вижу? — лицо исказила злая гримаса. — Молодцы, что там желают, совет да любовь? Что-то у тебя вкус на женщин изменился, Владик, ты ж вроде больше по моделям…

— Заткнись! — Волк даже не повысил голос, но от одного-единственного слова захотелось забиться в угол.

— А теперь пора рассказать всю правду! — девушка попыталась что-то возразить, но сразу сникла под недобрым взглядом брата.

— Итак, Люба уже знает, что мы сводные брат и сестра. Только наши имена и паспорта не настоящие: я — Владимир, а Ната — на самом деле Наташа. Мы специально выбрали «Владлен» и «Натэлла», чтобы меньше путаться. При этом, такие вычурные вычурные имена, несмотря на то, что похожи на наши родные, с ними не ассоциируются.

Какого хрена? Что происходит? Ну и кто эта парочка: наркокурьеры, элитные киллеры? Ещё не поздно встать, сказать: «Приятно познакомиться!» и уйти в своё купе, чтобы не влипнуть в чужие проблемы.

— И зачем вам эти шпионские игры? — я сделала свой выбор и была готова идти до конца.

— А твоё какое дело? Влад, почему ты думаешь, что ей можно доверять? — визгливый женский голос заполнил пространство, отражаясь от стен.

Влад безмолвно встал, отчего в купе сразу стало тесно и навис над девушкой.

— Кажется, ты не понимаешь по-хорошему! Иди к себе и подумай над своим поведением! Я зайду позже, и мы серьёзно поговорим.

Наташа пошатываясь вышла и закрыла дверь, не проронив ни слова.

— Извини, моя сестра крайне избалованная особа, а ещё она не умеет доверять людям, как, впрочем, и я. Это у нас семейное.

— Тогда зачем хочешь посвятить меня в свою ужасную тайну, если не доверяешь?

— Ты не похожа на остальных. А ещё я чувствую людей и знаю, что не предашь меня!

— Ого, засекреченный агент с телепатическими способностями! А Ната кто? НикитА, Чёрная вдова? Что-то забыла, кто там ещё был в кино.

— К сожалению, нет. Мы всего лишь дети своего отца. Думаю, ты когда-нибудь слышала про Боева Петра Петровича.

От удивления я даже рот приоткрыла. Господина Боева не знал лишь человек, лишённый зрения и слуха. Его тяжёлое будьдожье лицо подозрительно взирало с глянца журналов о сильных мира сего, мелькало по телевизору и на билбордах с кандидатурами депутатов Госдумы.

— Так ты его