Симфония любви - Мэрилин Джордан

Он прекрасно понимал, что Лили заслужила все то, ради чего работала, в том числе и право скрывать свои физические достоинства от остального мира. Во всем этом ему не нравилось только его собственное тяготение к Лили, как если бы возможность видеть ее ноги во всей их красе была для него вопросом жизни и смерти. Но он почти убедил себя, что ему не составит особого труда не увлекаться на протяжении этих двенадцати месяцев разглядыванием стройных и длинных ног своей фиктивной жены.

С этими мыслями он и уселся за руль. И тут же обнаружил, что все его умственные построения и убедительные доводы пошли прахом. От слишком близкого соседства с Лили его даже бросило в жар. Он отчетливо ощущал едва заметный аромат ее духов, который живо напомнил ему свадьбу брата. Именно этот аромат дразнил его, когда он танцевал с Лили танец за танцем. В тесном салоне его крохотной спортивной машины запах этот чувствовался особенно сильно, придавая их соседству интимность и лишая его способности ясно мыслить. Самая чувственная часть его тела не преминула живо откликнуться на образец женской соблазнительности, сидевший на соседнем сиденье.

Своенравное воображение с ликованием воспользовалось представившимся моментом и унеслось в заоблачные высоты, быстро нарисовав перед его мысленным взором некий будущий роковой вечер, когда он наталкивается на Лили в коридоре, а на ней легкое, с глубоким вырезом, вечернее платье. «И как, интересно, ты станешь выкручиваться из этой ситуации?» — мелькнуло у него в голове. Ответ не замедлил явиться со всей живостью и яркостью.

Ник насупился, злясь на самого себя, и резче, чем требовалось, включил зажигание, чтобы завести машину с первого раза. Мотор, ошарашенный таким нахальством, возмущенно чихнул пару раз и заглох.

— Не успел еще прогреться, — буркнул Ник.

— Или все дело в нервах, — мягко заметила Лили. — День свадьбы всегда по-особенному волнующий и беспокойный. Айви чуть ли не с пеной на губах уверяла меня, что это вполне нормально и естественно, потому что, даже если ты искренне хочешь выйти замуж, все равно какая-то часть тебя будет психовать и тревожиться. А в нашем положении это более чем подходит, верно?

— Да уж, — невнятно промычал Ник, снова пытаясь завести мотор. На этот раз поворот ключа зажигания вызвал такой скрежет, что он даже отдернул руку.

— Признаться, я сама сильно нервничаю, — снова заговорила Лили, рассеянно глядя сквозь ветровое стекло. — Наверное, все привыкли, что в день свадьбы обязательно происходят некоторые вещи, и когда ничего такого не случается, волей-неволей испытываешь какую-то неловкость.

Ник издал про себя мучительный стон. На какой-то безумный момент он горячо возжелал, чтобы этот брак вдруг оказался настоящим. Тогда какой там к черту чопорный обед в ресторане! Он уже подкатывал бы к ближайшему мотелю, где, оставшись вдвоем с Лили, смог бы стянуть с ее роскошного тела все эти дорогие тряпки и предаться с молодой женой безудержной любви.

Ошарашенный этими бесстыдными шальными мыслями, Ник вцепился руками в руль с такой силой, с какой утопающий хватается за оказавшийся рядом спасательный круг. Не прошло и десяти минут после заключения брачного контракта, а он уже почти потерял чувство реальности. Всякий раз, оказываясь в компании с Лили и разыгрывая влюбленность, Ник очень быстро забывал, что на самом деле лежало в основе этой хитроумной шарады.

С другой стороны, мужчина ведь женится не каждый день, упрямо убеждал он себя. Одного этого вполне хватало для того, чтобы полностью оправдаться перед собой за такое вольнодумство. По большому счету от него в этой ситуации требовалось одно — не обращать внимания на вызывающий ропот мужских гормонов и держать их в узде. Все успокоится и придет в норму, если ему удастся увести свои мысли от размышлений о фигуре Лили, о ее более чем симпатичном личике и ярко выраженной женственности, чувствовавшейся в каждом движении. И никаких проблем.

Машинально он еще сильнее стиснул руками руль, и от этого обручальное кольцо весьма чувствительно врезалось ему в безымянный палец. Вот предмет обсуждения, который гарантирует надолго отвлечь его мысли от проблем с либидо.

Он повернулся лицом к Лили.

— Что случилось, Ник?

Он поднял левую руку и показал указательным пальцем на обручальное кольцо.

— Вот в чем дело, — невозмутимым тоном ответил он. — С чего это ты решила, что мне захочется ходить окольцованным?

Лицо Лили приняло удивленное и обиженное выражение.

— Ну… я полагала, что раз от нас ждут взаимной любви, то обручальные кольца придутся весьма кстати. Вон Айви и Стивен просто обменялись кольцами.

Ник тяжело вздохнул, снял кольцо с пальца и протянул Лили. Его переполняли трудно выразимые противоречивые чувства, но в глубине души таилось задетое мужское самолюбие. С чего это она решила, будто он из тех мужчин, которые безропотно делают то, что им указывает женщина.

— Я вообще не ношу колец, — наконец с хмурым видом объяснил он. — Если только по твоей просьбе мне не придется вдеть его в нос на потеху всему городу.

Лили посмотрела на него и коротко рассмеялась:

— Бог ты мой, Ник, не надо из-за этого так злиться. — Протянутое кольцо она не заметила. — Все-таки лучше его носить, хотя бы на тот случай, если кто-нибудь из мэрии проболтается. Я не думаю, что это случится, но тем не менее лучше не давать лишних поводов.

— Хорошо, убедила.

— Но ты все же меня извини, — с неподдельной искренностью продолжила Лили. — Конечно, мне нужно было посоветоваться с тобой заранее. Я как-то об этом не подумала.

— Да нет, извиняться нужно не тебе, а мне, — вздохнул Ник, бросил на Лили короткий внимательный взгляд и опустил кольцо в нагрудный карман пиджака. — Я перегнул палку и приношу свои извинения.

На этот раз машина завелась легко. Ник плавно переключил передачу, мысленно продолжая казнить себя за проявленную несдержанность. Ведь обручальное кольцо само по себе не более чем безвредный кусочек металла. По-хорошему, ему следовало не злиться, а приноровиться к причуде Лили и спокойно доносить дурацкое кольцо до конца дня, а по приезде домой снять его и поглубже запрятать проклятую штуковину в выдвижной ящик письменного стола.

Мужчина вовсе не лишается своей независимости одной только женитьбой и напяливанием на палец кольца. Он понимал, что дело вовсе не в этом. Ярким примером того, как не надо организовывать семейное счастье, служили и служат его собственные родители, окончательно запутавшиеся в липкой паутине взаимных упреков и оскорблений, злобно радующиеся чужим слабостям и до изнеможения высасывающие друг у друга силы.

Слава Богу, что у него была его музыка, благодаря которой ему и удавалось держаться на плаву в беспросветности жизни. Сочинение мелодий давало ему в этом болоте скандалов твердую почву под ногами, давало нечто, что он действительно мог почувствовать, потрогать и услышать. Из ее красоты черпал он свои силы и независимость, почти как Самсон, что преисполнялся силой от собственных волос. Пока его жизнь заполняла музыка, он был неуязвим для житейских и семейных неурядиц и поступаться этой своей неуязвимостью отнюдь не собирался.