Симфония любви - Мэрилин Джордан

До последнего времени Лили не отдавала себе отчета в том, насколько же она общительна и как нелюдим на самом деле Ник. Она до сих пор не верила, что кто-то может столько времени жить и не нуждаться в общении. Ее работа тоже требовала творческой самоотдачи, но она всегда делала ее совместно со своими коллегами, щедро раздавая направо и налево свои самые невероятные идеи, да и другие не упускали случая поделиться с ней мыслями и проблемами. На необитаемом острове она бы долго не выдержала, уж это точно, зато Ник бы там расцвел.

Спустя несколько минут, услышав, как выдвигается и задвигается ящик, она сообразила, что он ушел на кухню. Сбросив с себя пальто, она положила его на стоявшую у входа декоративную деревянную скамью и прошла по выложенному кафельной плиткой полу на кухню.

— Привет, — поздоровалась она и, подойдя к столу, уселась на ближайший к ней стул.

— Привет, Лили, — ответил Ник, бросая на нее мимолетный взгляд, и продолжил сосредоточенно взбивать в миске яйца. На плите уже шипело на сковороде растопленное масло.

Лили улыбнулась про себя. Линия поведения выдерживалась твердо: любое обращение к ней вежливо и официально. Да, видели бы его сейчас те гости на свадьбе Айви, на глазах у которых Ник в мгновение ока превратился б нежного и заботливого влюбленного.

— Это твое любимое блюдо?

— Да нет, — пожал плечами Ник и осторожно вылил взбитые яйца на раскаленную сковороду. — Просто возни меньше. Сегодня был долгий день.

— У меня тоже. Признаюсь, я рада, что сегодня пятница.

— Пятница? — Сообщение о дне недели повергло его в столь явную растерянность, что Лили с трудом удержалась от смеха.

— Пятница-пятница, — улыбнулась она. — Последний день рабочей недели. — Заметив, что он босиком, она сказала: — Я вижу, полы с подогревом пришлись тебе по душе.

— Угу, — хмыкнул в ответ Ник.

— Мне пришлось поломать голову, пока я сообразила, как обогревать дом и не раскалять при этом кафельную плитку. В отчетах я читала, что жильцы часто на это жалуются. В доме прекрасная теплоизоляция, и поэтому полы можно не перегревать. По правде говоря, — чуть понизила голос Лили, — температура пола и днем, и ночью двадцать восемь градусов.

— Ничего себе, — удивился Ник.

Подхватив сковороду с плиты, он подошел к буфету и, методично выдвигая ящики, быстро отыскал тот, в котором лежало столовое серебро. Лили наблюдала за его действиями, исподволь наслаждаясь размеренными и расчетливыми движениями. Да, этот человек не тратил время и силы на беспорядочные поиски. Босые ноги лишь добавляли ему естественности.

— Как твои музыкальные дела? В течение дня здесь спокойно? Ничего не отвлекает?

Со ртом, набитым яичницей, Ник что-то невнятно пробурчал в ответ.

Лили улыбнулась, обратив внимание, что он ест прямо со сковороды.

— Это нечленораздельное мычание я перевожу как «да».

Он ответил ей хмурым взглядом.

— Я знаю, ты мне говорил, что когда сочиняешь, то пытаться втянуть тебя в отвлеченный разговор — безнадежное занятие. Однако сейчас ты не работаешь, вот я и разговорилась, — озорно улыбнулась Лили. — В конце концов, ты, можно сказать, оторвал меня от родных пенат, от дома и, что еще важнее, от моей сестры, которая всегда хотела слушать меня с утра до вечера.

Ник подцепил вилкой последний кусок яичницы и точно рассчитанным движением отправил его себе в рот. Снова Лили не смогла не восхититься красотой его движений. Потом он аккуратно положил свой столовый прибор в сковороду, поставил ее на кухонный стол и только после этого посмотрел на Лили.

— Вижу, ты сегодня в хорошем расположении духа.

— А какое еще может быть настроение в удачном браке? — поддразнила она его.

— В обычных обстоятельствах именно такое. Но мы оба прекрасно знаем, что наши обстоятельства вовсе не обычные. — Он вгляделся ей в лицо, и Лили заметила, как в его глазах мелькнули насмешливые огоньки. — Я и не думал, что ты такая болтунья. Твой папа убеждал меня, что его дочь вся в работе и женщины серьезнее просто нет.

Лили беспечно пожала плечами:

— Он подшучивал над тобой, Ник, хотел проверить, испугаешься ты такой перспективы или нет.

В этот момент во входную дверь громко позвонили. На несколько секунд Лили и Ник просто застыли от изумления. Потом Лили вскочила со стула:

— Кого это нелегкая занесла в наши края?

Ник проследил взглядом, как Лили стремительно выходит из кухни, потом встал и отнес сковороду в посудомоечную машину. Собственно говоря, сейчас он собирался подняться наверх и еще поработать над партитурой, заново переписав лейтмотив в первой части. Он прервался на еду только потому, что от голода начала кружиться голова. Кто бы ни стоял сейчас за дверью, радости от прихода нежданных гостей он не испытывал. Однако выбора не было, и он со вздохом отложил на время свои планы. Громко хлопнула входная дверь, и из холла донеслись звуки суматохи, которая всегда сопровождает появление женщин.

Разговаривали несколько оживленных женских голосов, но он не взялся бы сказать, сколько именно. Сначала он решил на цыпочках подняться к себе наверх, но, когда услышал обрывки разговора, понял, что попался.

— Лили! Мы слышали, что ты вроде бы вышла замуж…

— Это правда?..

— Познакомь нас…

В прихожей говорили все громче, пока шум не достиг своего крещендо: почти так он собирался заканчивать финал четвертой части. Ник мрачно скрестил руки на груди и, придав лицу задумчивый вид, прислонился к буфету. Может статься, от всего этого и будет какой-нибудь толк. Если же время уйдет впустую, тогда ему предстоит неприятный разговор с Лили. Придется объяснить ей, что если она и дальше будет так бесцеремонно прерывать его работу, то ничего хорошего ей это не сулит. Робкая мысль о том, что дело вовсе не в гостях, а в необходимости близкого общения с Лили, была беспощадно оборвана.

Громкий разговор в холле, слава Богу, смолк. Ник оглядел сверхсовременную кухню, к которой никак не мог привыкнуть. С невеселой улыбкой он подумал о стайке сгорающих от любопытства подруг Лили. Чего такого они не знают, чтобы вламываться вечером к новобрачным? Отчего бы не оставить их хоть на время в покое? Он тяжело вздохнул и, толкнув кухонную дверь, не спеша вышел в коридор на передовую линию огня.

К своему изумлению, он увидел не целый выводок леди, а всего двух девиц. Одну звали Моника, а вторую Джойс. Обе, поглядывая на него, смущенно хихикали, охали и ахали, как будто он был не живым человеком, а редкой породы щенком, выставленным на продажу в зоомагазине. Он безуспешно попытался поймать взгляд Лили до того, как она пригласит гостей в гостиную. То ли она действительно не смотрела в его сторону, то ли специально избегала встречаться с ним взглядом.

— Мы давно работаем вместе с Лили, еще с того времени, когда она устроилась в универмаг Крогера, — охотно объясняла ему по пути в гостиную Джойс, словоохотливая живая блондинка, полная противоположность Монике, чуть более спокойной шатенке. Было видно, что они просто вне себя от счастья.