Хризалида - Брендан Денин

А как на работе отреагируют? При одной мысли об этом Дженни стало плохо. По закону уволить ее Шон не сможет, но Дженни знала, как мерзко он себя ведет, если прижать его к стенке. Она видела, что он выкидывал, когда проблемы сослуживцев осложняли ему жизнь. Да Шон пальцем ради нее не пошевелит!

Дженни глубоко вдохнула, отгоняя черные мысли. К чему сейчас беспокоиться? Она встала, аккуратно положила тест на раковину, натянула трусики и брюки и позволила себе улыбнуться, чувствуя мандраж.

«Сегодняшний день – один из лучших в твоей жизни, – сказала себе Дженни. – Наслаждайся им».

* * *

На кухне Том перемывал найденную в доме посуду. Она казалась чистой, но бог его знает, сколько простояла в пыльных шкафчиках и как ее использовали прежние хозяева. Вдруг они мучили и убивали детей, кровь собирали в чашки, которые он сейчас споласкивает, а потом жадно пили, и красные струйки стекали по их дрожащим подбородкам…

Эй, что за хрень? Откуда эти мысли, черт подери? Том покачал головой, избавляясь от тревожных образов, и вдруг почувствовал подвальную дверь за спиной. За последние две недели он почти забыл о хризалиде из-за покупки дома и переезда, но сейчас воспоминания о том, как он ее касался, нахлынули снова. «Мне это все не пригрезилось?» – вяло подумал Том, хотя от внезапного, острого желания потрогать ее снова стало больно.

Том боролся с сильнейшим порывом и, не выдержав, повернулся к закрытой двери. С медленно сжимающихся пальцев стекала вода.

Стоило шагнуть к подвалу, из столовой раздался голос Дженни – совсем как в прошлый раз, в присутствии туши по имени Рэй.

– Том! Иди сюда!

Досада наполнила каждую клеточку тела, но голос Дженни звучал странно. Такой интонации Том еще не слышал, это и помогло стряхнуть чары закрытой деревянной двери. Едва он от нее отвернулся, сознание прояснилось. Том искренне удивился, что его так тянуло в подвал. Даже если галлюцинаций не было, в чем он сейчас сомневался, та тварь на стене – отвратительная и богомерзкая, и ее нужно поскорее уничтожить, как и хотелось в первый раз.

– Том! – снова позвала Дженни.

– Иду! – крикнул он в ответ, вытер руки, убрал волосы с глаз и поспешил в столовую. Дженни стояла по другую сторону огромного стола и, увидев его, застенчиво улыбнулась.

– У тебя все хорошо? – спросил Том. – Я испугался… Ты так кричала…

Дженни не ответила, она все стояла у стола с блаженной улыбкой. Пауза затянулась, Том начал терять терпение. Он безумно устал, а еще до него лишь сейчас дошло, какая работа предстоит в этом доме.

– Ну же, Дженни, в чем дело?

– Задержка, – наконец сказала она.

– Ты куда-то опаздываешь? У тебя же выходной. Я не… В чем дело? – Том покачал головой.

– У меня задержка, – повторила Дженни. – В последнее время столько всего произошло, я потеряла счет времени, а вчера спохватилась. Поэтому по пути с работы на вокзал заглянула в аптеку.

Догадка маячила на задворках сознания, но ухватиться за нее не получалось. Мысли переключились на хризалиду, но Том вернул их к настоящему. Он чувствовал: происходит нечто важное.

– Дженни, милая… объясни, что происходит. Пожалуйста!

Убийственно медленно Дженни положила на стол руку, в которой сжимала маленькую полоску. Секундой позже он сообразил, на что смотрит. Гримаса замешательства сменилась широкой улыбкой, и он покраснел. Потом решил что-то сказать, открыл рот, но получилось лишь несколько судорожных вдохов и выдохов.

– Поздравляю… папочка! – сказала Дженни, бросилась к мужу и, уронив тест на пол, сжала его в объятиях. Оба расплакались.

По руке у Дженни текла кровь – тоненьким ручейком к локтю и на траву.

– Черт! – выругалась она, когда заметила шип, вонзившийся глубоко в палец.

Дженни выдернула его из-под кожи и посмотрела на Тома. Полускрытый, он обрезал разросшийся куст, стараясь хоть как-то его окультурить. Под жарким июльским солнцем кожа у Тома понемногу бронзовела, чему Дженни всегда завидовала. Она-то переводила крем для загара тоннами, а предплечья все равно стали розовыми. Для нее единственный плюс солнца – россыпь веснушек на носу и щеках, которую Том так обожает. Дженни с удовольствием вспоминала, как он их гладил душными летними ночами в крошечной квартирке. По квартирке она скучала и то и дело ловила себя на этом.

Лужайку не стригли как минимум с прошлого лета. Запущенными казались и передний двор, и задний, и розовые кусты, и все остальное. Ни внешний, ни внутренний облик дома прежних хозяев явно не заботил.

Дженни собралась спросить мужа, не видел ли он в подвале газонокосилку, когда краем глаза уловила какое-то движение: к ней шла женщина в сарафане вместе с девочкой лет четырех, в яркой футболке и шортах. Девочка несла бумажную тарелку, накрытую фольгой, и с трудом сдерживала радостную улыбку. Женщина немного смущалась. Дженни улыбнулась девочке и помахала им здоровой рукой.

– Привет! – сказала Дженни. По вискам тек пот, и она очень надеялась, что не кажется полной растрепой.

– Привет! – отозвалась женщина, остановившись перед домом. – Добро пожаловать в наш район. Меня зовут Андреа, а это…

– Мы печенье вам испекли! – практически выкрикнула девочка, протягивая тарелку.

– Пейдж, веди себя прилично! Тебя еще даже не представили!

Девочка покраснела, уязвленная тем, что ее осадили при чужом человеке, потупилась и опустила руки.

– Я – Пейдж, – раздраженно буркнула она.

– Рада знакомству, Пейдж! – быстро проговорила Дженни. Она заметила, что Андреа хмурится, и торопилась разрядить обстановку. – Сколько тебе лет?

Девочка подняла голову и просияла.

– Шесть! – крикнула она, снова протягивая Дженни тарелку.

«Шесть? – подумала Дженни. – Я промахнулась. Я СОВЕРШЕННО не разбираюсь в детях. Нужно исправляться. Срочно».

– Мы испекли вам печенье! – повторила Пейдж, и с каждой фразой она кричала все громче.

– Здорово! – воскликнула Дженни, стараясь говорить с таким же энтузиазмом, как девочка. Она забрала у Пейдж тарелку и приподняла фольгу, хотя час назад ее вывернуло наизнанку. В последнее время по утрам ее сильно тошнило, и улучшений не предвиделось.

Большинство печений подгорело и покрылось коричневыми крапинками – получилась тарелка с маленькими жертвами ожогов.

– Ой! – не сдержавшись, воскликнула Дженни.

– Разумеется, пробовать необязательно, – тихо проговорила Андреа. Выжидающее лицо Пейдж говорило совершенно о другом.

– Нет-нет, я хочу попробовать, – соврала Дженни и, взяв расцарапанной рукой одно плотное печенье, с трудом откусила кусочек. – М-м-м… – с полным ртом золы промычала Дженни. Впрочем, радость на лице у девочки усилий стоила.