Живые мертвецы Далласа - Шарлин Харрис

— Когда мы этим займемся?

— Думаю, сперва тебе следует утрясти вопрос финансирования с Биллом, — сказал Эрик. — Я уверен, что вознаграждение как минимум компенсирует твои потери от вынужденного пропуска смен в баре.

Разве у Энн Лендерс было что-то о «Когда твой любовник становится твоим менеджером»?

— Но почему менада? — спросила я, глядя на вампиров. Я надеялась, что правильно произношу это слово. — Наяды живут в воде, дриады на деревьях, так? Тогда почему там, в лесу, бродит менада? Разве менады — не просто женщины, которых свел с ума Бахус?

— Сьюки, ты, оказывается, гораздо глубже, чем кажется, — после восхищенной паузы сказал Эрик. Я не стала говорить ему, что почерпнула сведения из мистерии. Пусть думает, что я читала греческую литературу в оригинале. Мне это точно не повредит.

Заговорил Чжоу:

— Бог настолько глубоко входит в некоторых женщин, что те становятся бессмертными. Или почти бессмертными. Бахус — бог виноградников, поэтому питейные заведения представляют для менад огромный интерес. Вплоть до того, что им категорически не нравится присутствие там каких-либо других темных существ. Менады считают, что эмоции и насилие, порождаемые алкоголем, принадлежат исключительно им — они этим питаются. Кроме того, их очень привлекает гордость.

В голове звякнул тревожный колокольчик. Разве мы с Биллом оба не испытали ночью острого приступа гордости?

— И раньше ходили слухи о том, что здесь появилась менада, — сказал Эрик. — До того, как Билл принес тебя.

— Но о чем она тебя предупреждает? Что ей нужно?

— Дань, — сказала Пэм. — Так мы думаем.

— Какого рода?

Пэм пожала плечами. Видимо, это был весь ответ, на который я могла рассчитывать.

— А иначе? — спросила я, внимательно разглядывая их. — Что она сделает, если не получит дани?

— Нашлет безумие. — Голос Билла звучал обеспокоенно.

— В бар? — О боже, а как же бар Мерлотта? Хотя… В округе много других баров.

Вампиры переглянулись.

— Или в одного из нас, — сказал Чжоу. — Такое уже бывало. Хэллоуинская резня 1876 года в Санкт-Петербурге.

Все закивали.

— Я был там, — сказал Эрик. — Нас было двадцать, и мы едва справились. А Грегори пришлось пробить колом… Менада, Фрина, получила после этого что хотела.

Если вампирам пришлось заколоть одного из своих, дело было плохо. Когда Эрик вот так убил вампира, что-то у него укравшего, ему, рассказал потом Билл, пришлось заплатить серьезный штраф. Кому — Билл не говорил, а я не спрашивала. Есть некоторые вещи, без знания которых живется спокойнее.

— То есть вы откупитесь от этой менады.

Мне показалось, что они обмениваются мыслями.

— Да, — сказал наконец Эрик. — Это лучшее, что мы можем сделать.

— Я полагаю, убить менаду довольно сложно, — сказал Билл с явным вопросом в голосе.

Эрик содрогнулся.

— О да, — с чувством произнес он. — О да.

На обратном пути в Бон Темпс мы с Биллом молчали. У меня было множество вопросов относительно прошедшего вечера, но усталость пронизывала меня насквозь, от скелета до покрытой рубцами шкурки.

— Сэму следует знать об этом, — сказала я, когда мы остановились возле моего дома.

Билл вышел открыть мне дверцу.

— Почему, Сьюки? — Он взял меня за руку и помог выбраться из машины — сама я едва могла ходить.

— Потому… — Я замолчала. Билл знал, что Сэм тоже был сверхъестественным существом, но я не хотела напоминать ему об этом. Сэм содержал бар, а менада поймала нас ближе к Бон Темпс, чем к Шривпорту.

— У него, конечно, имеется бар, но с ним все должно быть в порядке, — заявил Билл. — Кроме того, менада сказала, что сообщение предназначено Эрику.

Это было правдой. Но что мне за дело до инструкций менады?

— Что-то ты слишком много думаешь о Сэме, — сказал Билл, и я воззрилась на него в изумлении.

— Ревнуешь? — Билл очень настороженно относился к другим вампирам, пытавшимся мною восхищаться, но я полагала, что это исключительно собственнические чувства. Я не знала, что и думать о таком развитии событий, ибо никогда прежде не общалась с ревнивцами.

Билл не ответил.

— Х-м-м, — задумчиво сказала я. — Так-так-так. — И улыбалась про себя, пока Билл помогал мне добраться до комнаты. Той самой, где так много лет обитала моя бабушка. Теперь стены здесь были выкрашены в светло-желтый цвет, а оконные рамы и двери — в белый. На окнах висели белые занавески, расшитые большими золотыми цветами. Покрывало я тоже подобрала в тон.

Когда я вернулась из ванной, Билл заметил, что на мне все еще рубашка Эрика.

— Сними ее.

— Билл, в обычное время я была бы рада, но сегодня…

— Я просто не могу видеть тебя в его рубашке.

Так-так. Так . Я могла бы привыкнуть к подобному. С другой стороны, если он и дальше будет кидаться в крайности, это начнет мне надоедать.

— Ох, ну хорошо, — сказала я, громко и продолжительно вздохнув. — Видимо, придется снять эту старую рубашку.

Я медленно расстегивала пуговицу за пуговицей, приоткрываясь еще и еще, наблюдая, как глаза Билла следуют за моими пальцами. И вот наконец я скинула рубашку, оставшись в белом белье Пэм.

— О-о! — выдохнул Билл — и я получила всю дань, необходимую мне . Будь прокляты менады, но одно только выражение лица Билла дало мне почувствовать себя богиней.

Может, навестить в следующий выходной магазин нижнего белья в Растоне? Или в новом магазине Билла есть что-то подобное?

Было совсем непросто объяснить Сэму, зачем мне нужно ехать в Даллас. Сэм ко мне замечательно относился, особенно с тех пор, как умерла моя бабушка, а я считала его хорошим другом, прекрасным боссом и (что тогда, что сейчас) сексуальной фантазией. Я лишь сказала, что хочу взять небольшой отпуск. Бог свидетель, раньше я никогда отпусков не просила. Впрочем, Сэм и так догадался, в чем дело, и это ему не понравилось. Его огромные синие глаза глядели тепло, но лицо окаменело, а рыжие волосы будто шевелились. Он подавил желание высказаться, но, судя по всему, считал, что Билл напрасно согласился на эту поездку. Сэм не был в курсе всех деталей моих отношений с вампирами, из которых только Билл вроде бы догадался, что мой начальник — оборотень. Я старалась не напоминать об этом Биллу. Не хотела, чтобы он думал о Сэме больше, чем сейчас. Мой нетривиальный спутник жизни мог возомнить, что Сэм ему враг, а этого мне совсем не хотелось. Билл мог стать очень опасным врагом.

Годы телепатии научили меня хранить чужие тайны и контролировать выражение своего лица. Но разделение Билла и Сэма во времени и пространстве было очень трудоемким процессом.