Дело о хитроумной ловушке - Эрл Стенли Гарднер

– В конверте был ключ? – спросил Голкомб.

– Возможно, там был ключ, но я сейчас припоминаю: это былбольшой конверт из плотной папиросной бумаги – толстый, набитый бумагами.

– И Пол Дрейк получил этот конверт?

– Думаю, да… Да, он, именно он.

– Дальше.

– Он направился в номер. Я не обратил на него особоговнимания. Он казался спокойным и респектабельным, и за номер было уплаченозаранее.

Голкомб повернулся к Полу Дрейку:

– Ну так как?

Дрейк заволновался.

– Я могу ответить за Пола Дрейка, – сказал Мейсон. – Ядумаю, что в данном случае клерк обознался.

– Черта с два! – рассердился сержант Голкомб. – Дрейквыполнял какую-то работу для вас! Эта девушка покончила жизнь самоубийством вего номере, а он дал вам сигнал SОS. Но не останавливался в номере, не так ли?– спросил Голкомб клерка.

– Не знаю. Я не обратил внимания. Он пришел во второй раз испросил почту. Как раз тогда мне представилась возможность рассмотреть егоболее детально, потому что эти джентльмены были вдвоем, и я спросил человека,про которого вы говорите, что его зовут мистер Дрейк, но который сказал, чтоего зовут Босвелл, разве я уже не давал ему почту?

– Мы, может, и не сумеем выбить из Мейсона имя его клиента,– обратился к Дрейку сержант Голкомб, – но, черт возьми, будьте уверены, уж мызаставим частного детектива рассказать все, что он знает об убийстве, или лишимего лицензии.

– Я уже говорил вам, сержант, что произошла ошибка, –настаивал Мейсон.

– Сейчас я поднимусь и осмотрю место преступления, – сказалГолкомб. – У нас есть специалист по отпечаткам пальцев. Если мы найдем там вашиотпечатки, то…

– Мы были там, – заметил Мейсон, – поэтому, безусловно, вынайдете их там, где мы обнаружили тело.

– Дрейк был с вами?

– Да.

– Вы вошли туда вместе?

– Да, это так.

– А как насчет утверждения Кинга, что Дрейк подходил испрашивал почту?

– Здесь тоже все верно, – подтвердил Мейсон. – У нас былиоснования полагать, что номер зарегистрирован на имя Босвелла, и Дрейк,исключительно в целях получения информации, спросил, была ли какая-либо почтадля Босвелла. Но он не говорил, что его зовут Босвелл.

– Это звучит чертовски подозрительно, – заметил сержантГолкомб. – Вы два дуба… Я поднимаюсь наверх. А вы запомните: не уходите. У меняпоявятся еще к вам вопросы.

И Голкомб зашагал к лифту. А Мейсон повернулся к ПолуДрейку:

– Иди к телефону, Пол. Вызови побольше оперативников. Мненужны с полдюжины мужчин и две привлекательные женщины. Постарайся, пожалуйста.

– Они у тебя будут, – сказал Дрейк. – Но хотя ты иоставляешь без внимания мои вопросы, что, черт возьми, ты собираешься делать?

– Защищать моего клиента, разумеется, – сказал Мейсон.

– А как же я?

– Я собираюсь отвести от тебя удар.

– Как?

– Разрешив рассказать все, что ты знаешь.

– Но я знаю имя твоего клиента.

– Я не смогу оставить его в стороне, – сказал Мейсон. – Онпопал в ловушку. Все, на что я сейчас надеюсь, это выиграть время.

– Сколько тебе понадобится его?

– Несколько часов.

– Что ты сможешь сделать в течение этого времени?

– Не знаю, пока не попытаюсь, – ответил Мейсон. – А ты иди ктелефону и вызови несколько опытных оперативников. И держи их у себя в офисе.Действуй, Пол.

Дрейк пошел к телефонной будке. Мейсон прикурил сигарету изадумчиво стал ходить по вестибюлю. Прошло немного времени, и в отель вошлиследователь с черной сумкой, двое одетых в однотонную одежду мужчин,полицейский фотограф, увешанный фотоаппаратами и фотовспышками.

Сержант Голкомб возвратился после того, как Дрейк ужезакончил разговаривать по телефону.

– Ну, так, – сказал Голкомб, обращаясь к детективу и сыщику.– Что вам обо всем этом известно?

– Только то, что мы рассказали вам, – сказал Мейсон. – Мынаправились в этот номер. Вошли в него. Нашли труп и вызвали вас.

– Знаю, знаю! – ответил Голкомб. – Но что заставило васпойти в этот номер?

– Я действовал в интересах моего клиента.

– Ладно. Кто клиент?

– Я не могу сказать вам его имя, пока не получу егоразрешение.

– Так получите же его разрешение!

– Хорошо, но я не смогу сделать это сейчас. Завтра утром ясразу же займусь этим.

– Вы не имеете права скрывать информацию при данныхобстоятельствах. Одно дело быть адвокатом, а совсем другое – сообщником.

– Я не пытаюсь утаить что-либо, – сказал Мейсон. – Но немогу раскрыть личности моего клиента. Мой клиент будет говорить от своегоимени. А мне понадобится время, чтобы поговорить с ним.

– Скажите, кто он, и он будет говорить от своего имени.

Мейсон покачал головой:

– Я не могу открыть вам его имя без разрешения. Он будет вофисе окружного прокурора в девять часов утра. Тогда вы сможете задать ему своивопросы. И я буду там, проконсультирую его насчет его прав. А вам, сержант, ямогу сказать следующее: к счастью для моего клиента, когда он покидал номер,никакого трупа там не было. И я ожидал там кое-кого увидеть.

– Кого же?

– Женщину.

– Ту, которую убили?

– Не думаю.

– Послушайте, мы хотим поговорить с этим парнем, кто бы онни был.

– В девять утра, – твердо повторил Мейсон.

Голкомб посмотрел на него с затаенной враждой:

– Я мог бы взять вас под стражу как особо важного свидетеля.

– Зачем? – спросил Мейсон. – Я рассказал вам все, что знаюоб убийстве. А что касается частных интересов моего клиента, он ответит за себясам. Если же вы собираетесь ужесточить свои действия, мы оба будем действоватьжестко, и я возьму назад свое предложение пригласить в офис моего клиентазавтра в девять утра.

– Ладно, делайте как знаете, – сердито согласился Голкомб, –но запомните: мы не рассматриваем это как сотрудничество. Ваш клиент в девятьчасов будет в офисе прокурора, и он не должен настаивать на возмещении ущерба.