Нидерланды. Страна мельниц, тюльпанов и сыра - Виктория Хогланд

«Еще в далеком 2008 году вступила в силу Конвенция ООН о правах инвалидов. Ее ратифицировали 154 государства (Россия в их числе). Этот международный документ призван защитить права миллиарда человек с ограниченными возможностями, покончить с их дискриминацией и дать возможность инвалидам участвовать в жизни общества», — пишет журналист Ирина Яковлева.

С тех пор в каждой европейской стране появились собственные законы о доступности городской среды. Это обязательные требования и к мэриям, и к строительным организациям, и к общественному транспорту, и к владельцам ресторанов и развлекательных заведений.

В 2020 году после десяти лет переговоров Европейский союз наконец утвердил так называемый Закон о доступности, создав единый правовой фундамент для стран-членов ЕС в плане обеспечения доступной среды для людей с ограниченными возможностями.

Новый документ касается: доступа к средствам связи, автоматам по продаже билетов, телевизионному контенту, банковским услугам. В нем также идет речь об электронных книгах и онлайн-коммерции в интересах людей с ограниченными возможностями. Страны-члены ЕС должны ввести новую директиву в национальные законодательства к 2022 году.

«Виктория, понимаете, Делано не надо прятаться в четырех стенах, он просто живет, как и все, — улыбаясь, говорит Олеся, — работает с животными на ферме, выпивает 1–2 баночки пива, наслаждается барбекю, путешествует. Неважно, какой у него IQ. Это личность со своим багажом знаний, эмоций и со своей жизненной историей. Просто он существует в своем мире. В мире, правила которого мы принимаем».

У меня однажды был заказчик по имени Huig. Нет, ну а что? Нормальное голландское человеческое имя. И все бы ничего, но у Huig был коллега, он же его постоянный оппонент Popke. И вот эти двое, Huig и Popke, бесконечно друг с другом спорили в бизнес-переписке, ставя меня во все копии и заставляя обливаться кровавыми слезами.

Через неделю я перестала, наконец, впадать в неконтролируемые истерики, только глаз еще немного дергался. Popke был вообще нормальный мужик, увлекался легкой атлетикой и каждый день пропахивал двадцать километров на велосипеде в офис и обратно. Huig же обожал изводить меня сообщениями типа «Виктория, обложка брошюры недостаточна. На фото я должен смеяться, а я не смеюсь. Иллюстрации доработайте. Просьба фотошопом помыть крышу объекта и поместить на чистую и блестящую крышу сотрудников нашей компании в фирменных кепках. Они тоже должны смеяться. С огромным уважением и дружеским приветом Huig».

Причем писал исключительно в whats upp и не позже семи утра. А заснула я в пять, потому что у Леры всю ночь лезли зубы. И нужно звонить дизайнеру и говорить «Йерун, просыпайся, тут такое дело. Надо в Гааге срочно крышу помыть.». Есть определенный вид клиентов, называется мудаки. Неискоренимы и размножаются в любых условиях.

Каждый раз, когда Popke и Huig начинали очередную битву не на жизнь, а на смерть, хотелось фотошопом стереть себе ассоциативную память, чтобы не дергаться уже на эти буквосочетания типа хуе миддах (добрый день). Здесь считаю уместным заявить, что я девушка вообще очень приличная и крайне строго воспитанная. Часто цитирую Тургенева и недавно скачала себе лекцию Дмитрия Быкова о кафкианстве. Но даже суровый чех не избежал бы нервного срыва, печатая в заголовке письма «Хеахте мяйн хер Попке» (Geachte mijnheer, стандартное, очень формальное обращение). Обязателен покерфейс, пляшущий глаз не в счет.

В работе с голландцами главное — помнить о правилах. Не могу себе представить, чтобы местная тетя сказала: «Ой, мы тут с Сааскией из бухгалтерии посидели в суши после работы. Ну с той, в жутких розочках. От нее недавно еще муж ушел. Ничо такая оказалась. Нормально так посидели, напились и зарегистрировали ее на „Тиндере“». В переводе на голландские реалии вы должны сказать примерно так: «У нас есть некоторый клик, и потому мы иногда разговариваем prive (на личные темы). И даже сделали afspraak (аppointment): через два с половиной месяца мы идем пить кофе».

Понятно? Личное — это личное, а работа — это работа, и границу надо проводить очень четко. Коллеги не для того существуют, чтобы по барам вместе таскаться.

Про афспраки и агенды можно, кстати, говорить долго. Я уже писала, что афспрак — это вообще краеугольный камень любых отношений в голландском обществе. А агенда — это система координат, необходимая каждому голландцу. Чтобы позвонить подружке четвертого мая и, полистав agenda, предложить перекусить где-нибудь в августе. Ой нет, в августе все забито, очень-очень занята (druk bezig). А потом отпуск (билеты взяты минимум за год). Ну окей, октябрь тоже сойдет. До скорого, пока!

Еще одно интересное выражение, которое голландцы очень любят — ergens een grens trekken. Означает провести линию/границу (чтобы уж совсем на шею не сели). Я как-то делала один ивент вместе с пиарщицей из дружественной компании. Готовили мы мероприятие около месяца, работы было много, созванивались по два-три раза в день. Потом еще сам трехдневный ивент (тимбилдинг). Короче клик не клик, но болтали мы много и на разные темы, вроде как подружились.

Окей, прошла неделя, и мне срочно понадобилось переслать ее коллеге билет и посадочный талон на вечерний рейс. Сам коллега трубку не брал, а время поджимало, потому я позвонила Брижитт, слезно попросила распечатать документы и занести в кабинет напротив. Ну, чтоб наверняка. Самолет ждать не будет. После небольшой паузы она сказала: «Виктория, ты мне очень нравишься, с тобой приятно работать, но здесь необходимо провести границу. Если я начну распечатывать коллегам их документы, они решат, что я секретарша, а это не так. Позвони, пожалуйста, на ресепшн, они помогут».

Брижитт отказалась не потому, что ей лень было поднять попу со стула, а моя коллега вряд ли пойдет со мной тусоваться не по причине личной ко мне неприязни. Просто есть правила, и, если подумать, гораздо легче жить, если их придерживаться. Документы распечатывает секретарь, а в «Тиндере» тебя регистрирует подружка или психотерапевт или в крайнем случае мама. Но никак не Сааския из бухгалтерии. Если подумать, очень стройно и логично все это. И немного скучно.

Поэтому остается лишь вздохнуть и мстительно отправить Хяуху помытую фотошопом крышу. Часа в три утра.

— Правее, правее бери, — ору я рулевому, — они же управлять этой бадьей вообще не умеют!

— Конечно, дорогая. Поворачиваю налево, — штурман немного фамильярничает, что неудивительно, ведь мы женаты семь лет и вместе больше одиннадцати.

— Они сейчас врежутся…. Ой!

Крошечная лодка, набитая китайскими туристами, нежно ударяет наш борт. Пассажиры смеются и фотографируют. Адри объясняет им на английском, что делать. Те кивают, делают все наоборот и опять фотографируют.