Антимаг - Александр Гедеон

Пока Лаура, закусив губу, сосредоточенно изучала рисунок, Лёха рассматривал странный предмет в её руке. С виду — литой кусок металла без всяких видимых отверстий, желобов для краски, или завинчивающихся деталей.

— Будет очень больно, — «обрадовала» его девчонка. — Но недолго. Мне нужно нанести семь линий, чтобы изменить плетение.

— Вот где ты раньше была, когда я тату-мастера искал? — хмыкнул Стриж, жестом подбадривая Лауру.

Всё ещё ожидая появления иглы, Лёха с недоумением наблюдал, как его руке приближается золотое стило.

Когда острие прикоснулось к телу, вместо укола Стриж ощутил жжение, будто от попавшего на кожу кипящего масла. Лёха зашипел от боли, но руку удержал, хотя очень хотелось прекратить пытку и влепить подзатыльника юной садистке. Вспомнилось, как на втором курсе с однокашниками по пьяной лавочке «проверяли силу воли», держа запястье над огнём зажигалки. Тогда алкоголь играл роль обезболивающего, а вот сейчас такой «анестезии» не было. Пришлось терпеть, благо хоть было, на что отвлечься: наконечник стила плавился, нанося на кожу золотые линии.

— Гребучее средневековье, — выругался Стриж, отворачиваясь, чтобы скривить от боли рожу. — Что ж вы, гады, всё по живому норовите…

Совершенно некстати вспомнилось, что раны в Европе вплоть до девятнадцатого века лечили, заливая в них кипящее масло. Лёха от души понадеялся, что здесь медицина шагнула подальше.

Боль в плече сменилась зудом.

— Убери это! — удивительно властно для малолетней соплюхи приказала Лаура.

— Тон смени, — отозвался Лёха, оборачиваясь. — Пока…

Что «пока», — он не договорил, обнаружив очередной сюрприз от своего демонического «тамагочи» — на плече выросла чешуя, защищающая от ожогов.

— От души спасибо, братан, — поблагодарил Лёха «квартиранта». — Но вот сейчас — вообще не в тему.

Откуда-то изнутри поднялась волна нечеловеческой злобы. Хотелось порвать девчонку, причинившую ему боль, а потом сожрать, купаясь в горячей крови.

Последнее желание вызвало у Лёхи чувство полного охренения и осознание чужого присутствия. Тот, кто сидел в его теле, бился в бессильной ярости, желая растерзать мучительницу.

Наверное, что-то отразилось на его лице. Возможно даже в буквальном смысле — очень уж по-хозяйски «пассажир» Стрижа начал менять его тело. Во всяком случае Лаура уже не пыталась приказывать, а медленно, не делая резких движений, поднялась и попятилась.

— Если демон овладеет им, то убьёт всех нас, — теперь в её голосе звучала даже не тревога, а плохо скрытый страх.

И обращалась она к Мие, обеспокоенно наблюдавшей за Лёхой.

— Мои силы истощены, я не сумею его остановить, если он переродится в какую-то тварь, — предупредила Лаура, не особенно заморачиваясь тем, что Стриж тут и слышит её. — И ты вряд ли сумеешь. Но вместе…

Взгляд эльфийки не отрывался от Лёхи, но она приглашающе махнула рукой, предлагая девчонке развить мысль.

— Ты — пустотница, я могу черпать из тебя силу после привязки, — быстро проговорила Лаура. — У меня есть с собой артефакты, привязка происходит почти мгновенно.

— Ну абзац… — протянул Стриж, с тревогой прислушиваясь к своим ощущениям.

Для полного счастья ему только одержимости демоном не хватало. Нет, ну что за грёбаный мир: попаданец тут либо марионетка какого-нибудь сраного местечкового Дэвида Блэйна, либо — транспорт для демона. Срань полная. Ну вот почему он не попал, как все нормальные люди — в земное прошлое? Учил бы сейчас советских конструкторов командирскую башенку к танку приваривать, или в средневековье нормальном прогрессорством занимался.

Но демон не торопился с подчинением. Стриж всё ещё чувствовал чужие злость и желание убивать, но телом вполне владел. А вот милая девочка Лаура стелила мягче чужеродной твари, но вела к тому же результату. Сама же недавно рассказывала, что маги лишают свои «батарейки» воли. А также то, что пустотники невосприимчивы к её магии.

Похоже, Миа тоже прекрасно помнила эти нюансы и отрицательно покачала головой. А потом снова указала на Лёху, а затем повторила связку «ухо-губы».

— Я не могу завершить плетение, пока он обрастает чешуёй! — в голосе Лауры недовольство смешивалось с плохо скрываемым страхом. — И зачем это, если его подчинит демон?

Миа вопросительно посмотрела на Лёху. Тот пошевелил руками, встал, подпрыгнул, затем пару раз отжался и, удостоверившись, что всё с ним в порядке, показал Мие большой палец.

— Норма, — объявил Стриж результат нехитрого теста, а затем озадаченно уставился на чешую, придумывая, как её убрать.

Ничего дельного в голову не приходило. Вообще как приручают демонов? На Земле такая живность если и водилась когда, то вымерла немногим позже динозавров. Последних выживших всякие рыцари и святые доколошматили, не сообразив даже инструкцию потомкам на всякий пожарный оставить. Сиди теперь, соображай, что да как.

— Э, квартирант, — без всякой надежды на успех окликнул демона Стриж. — Есть кто дома?

И постучал кулаком по лбу.

Тишина.

Не исключено, что демон просто впал в ужас, сообразив, куда и к кому попал. По крайней мере Стриж точно бы ударился в панику, оказавшись в башке такого долбоклюя с собачьим везением.

Потыкав ножом птичью тушку, Миа отложила ту в сторону и поманила Лёху пальцем:

— Вэну[12].

— Бамбармия, — огрызнулся Стриж. — Киргуду. Чё надо?

Эльфийка жестом попросила его сунуть ногу в огонь. Босую ногу. В огонь.

— Тебя что, эта сопля заразила садизмом? — едко поинтересовался Лёха. — Или ты всегда такой была?

Эльфийка похлопала себя по плечу, а затем по ступне.

— Вот я осёл… — вздохнул Стриж, поняв задумку. — Извини, дружище, был не прав.

Всё верно: демон защищает тело носителя. Сейчас угрозы плечу нет, а если сунуть ногу в костёр — он переключится на новый источник угрозы. И вполне вероятно, что чешую с плеча уберёт.

Вытащив с помощью меча головню из костра, Стриж поднёс её к ноге. За жаром не последовало ожидаемой боли: как и рассчитывалось, демон оперативно кинулся устранять новую угрозу.

— Татуируй, фигли встала? — рявкнул Стриж на девчонку.

Та растерянно моргнула, но тут же бросилась завершать рисунок. До того, как чешуя вновь отросла на плече, она успела нанести ещё две линии.

— Вот засранец… — выругался Лёха, закидывая головёшку обратно в костёр.

Мир закружился перед глазами, и лишь рухнув в грязь Стриж запоздало осознал, что ноги его не держат.

— Демон его истощает, — услышал он голос Лауры.

Лёха хотел сесть и возразить, что всё в норме, но сумел лишь повернуться набок. Слабость навалилась зверская, какой не было даже после марш-бросков на первом курсе. Стриж понял, что ощущает выброшенная на берег медуза — то же, что он сейчас. Как в той дебильной песенке его детства — «не могу пошевелить ни рукой, ни головой».