Книжная кухня - Ким Чжи Хе

– Ты… об этих шалашах говоришь?

Ю Чжин озадаченно указала на три индейских вигвама, которые стояли в саду для антуража. Си У радостно кивнул и сказал:

– Они маленькие, поэтому их будет легко перенести на террасу.

Си У раздувался от гордости, словно нашел гениальное решение сложной задачи. Ю Чжин ошарашенно запротестовала:

– С-Си У… Эти шалаши… просто элементы декора. Они неудобные, в них нет матрасов… как ты собираешься там спать? Терраса на втором этаже выложена плиткой. К тому же с гор будет дуть сильный ветер, и на рассвете вы наверняка промокнете от росы… Может, лучше ляжете на диване в комнате отдыха для персонала?

Ю Чжин начинала волноваться. Си У может сколько угодно храбриться, но она любила предусматривать все до мелочей. Только тогда она могла чувствовать себя спокойно. Си У был ее полной противоположностью – он начинал думать о проблемах, только столкнувшись с ними. Пока Ю Чжин перечисляла сложности, которые могут возникнуть, Си У с расслабленным видом собирал одеяла и пледы.

– Нуна, разве когда ты в студенческие годы ездила в молодежный лагерь, то спала на матрасах премиум-класса? Нам с друзьями еще нет тридцати, мы бодры и полны сил. У нас еще не тот возраст, когда после одной ночевки на улице нас скрутит радикулит. Если что-то пойдет не так, мы просто поспим в машине. Нуна, ты только подумай: мои друзья отложили все свои планы и решили приехать ко мне! Спонтанно! Разве это не круто? Они ничего особенного не ждут.

Все, что нам нужно, – это место, где мы вчетвером можем болтать всю ночь!

Выпалив это все как из пулемета, Си У быстро собрал вещи и поднялся на террасу на втором этаже. Появился Хён Джун, который с невозмутимым видом нес коробку с маленькими светодиодными лампочками. Ю Чжин была не совсем согласна с Си У, но его слова ее немного успокоили. Его друзья – не какие-нибудь капризные постояльцы, которые приезжают сюда в поиске тишины и покоя.

Порывшись в шкафу, Ю Чжин вытащила две большие красные свечи в специальных подставках. Их подарили Ю Чжин на новоселье, когда она съехала от родителей в студию неподалеку от площади Кванхвамун. Свечи были слишком большими и пахли слишком резко, поэтому были скорее в тягость и несколько лет простояли нетронутыми. Потом Ю Чжин достала маленькую электрическую печку. Вскоре на террасе на втором этаже уже стояли индейские вигвамы, рядом с ними горели свечи и включенная в розетку электрическая печка. Было довольно ветрено, и пламя свечей грациозно танцевало на ветру.

Си У принес из книжного кафе несколько стульев, после чего взял большую коробку из-под книг, перевернул и закрепил на полу с помощью клейкой ленты, превратив в импровизированный стол. Хён Джун помогал ему. Потом Си У принялся украшать палатки светящимися лампочками. Ю Чжин, тихонько напевая, некоторое время наблюдала за тем, как он сосредоточенно наносит последние штрихи, а потом медленно спустилась на первый этаж.

– Вау! Как здесь красиво!

Казалось, терраса на втором этаже «Книжной кухни Соян-ри» превратилась в площадку для съемок молодежной дорамы. Чан Ук, Сэ Рин и На Юн с радостными возгласами бросились обнимать Си У. На террасе лежал десяток пледов и было установлено три шалаша – маленьких, рассчитанных на одного человека. В таких обычно играют дети. Шалаши обвивали маленькие лампочки, словно гирлянды. Стоявшая чуть сбоку электрическая печка излучала красноватый свет.

– Мы сто лет не виделись! Как делишки?

– «Как делишки»? И это все, что ты можешь сказать, Си У?! Паршивец! Не звонил, не писал… Ты хоть представляешь, как мы волновались?! Ты заслужил хорошую трепку!

Сэ Рин и На Юн сделали серьезные лица и поочередно стукнули Си У по спине. Их примеру, усмехнувшись, последовал даже обычно миролюбивый Чан Ук.

– Тише, народ! Сначала выслушайте меня! Я знал, что вы так отреагируете, поэтому подготовился. Прежде чем что-то говорить… смотрите сюда!

Си У отбежал в сторону и жестом фокусника, показывающего свой лучший трюк, сдернул покрывало с какого-то предмета. Им оказался ящик, полный пивных банок и бутылок с лимонадом. Чан Ук, Сэ Рин и На Юн дружно издали радостный клич.

– Сейчас только четыре часа. Почему же я так ужасно хочу есть? – удивилась На Юн.

По дороге они сделали остановку на обед. На Юн съела рамен[16] с морепродуктами и кимбап[17]. На закуску у них был картофель в рисовом сиропе, ттокпокк, сотток-сотток[18] и ходу-гваджа[19]… но, как ни странно, теперь На Юн снова проголодалась.

Сэ Рин сочувственно ответила:

– Может, потому, что еда была без мяса? Помните, как мы поехали в молодежный лагерь и десять человек съели двадцать порций самгёпсаля?[20]

Чан Ук продолжил, словно вздыхая:

– И не напоминай. Один Си У, должно быть, съел четыре!

Четверо друзей снова громко рассмеялись.

Си У, Чан Ук, Сэ Рин и На Юн были лучшими друзьями с первого курса, за что их прозвали «четырьмя мушкетерами».

Они вчетвером посещали почти все предметы. Когда Чан Ук и Си У ушли в армию, На Юн и Сэ Рин приняли участие в программе обмена студентами, поэтому они вчетвером оставались вместе до последнего семестра.

Двое парней, две девушки… Многие в университете думали, что мушкетеры встречаются, но они были только друзьями.

Вступив в рекламный клуб, они оказались в одной группе и чудесным образом обрели друг в друге родственные души. Если подумать, то это было действительно странное сочетание. Однажды они прошли тест MBTI[21], и, если верить результатам, Чан Ук и На Юн – полные противоположности, поэтому должны конфликтовать. Но вместо этого друзья придумывали, как провести годы своей юности.

После выпуска каждый жил своей жизнью: влюблялся, расставался, искал себя, пытался найти работу… Сэ Рин стала художником-фрилансером, На Юн устроилась в службу поддержки IT-подразделения сетевой компании, а Чан Ук – в отдел звукового дизайна видеоигр. Он числился у них специалистом по планированию, но На Юн не знала, чем именно он занимается. Си У сразу после окончания университета попытался сдать экзамен на архитектора, но потом сдался и отправился в Норянчжин, чтобы сдать экзамен на государственную службу. С тех пор от него почти не было вестей.

Миры четырех мушкетеров соприкасались все меньше, их встречи становились все реже. В двадцать лет проводить вместе время казалось чем-то само собой разумеющимся, но к тридцати они освоили собственные планеты и теперь могли общаться только