Прикосновение теней - Карен Мари Монинг

Глаза Дэррока сужаются.

— Скоро я буду провозглашен спасителем своей расы.

— Значит, ты отправился в темницу Невидимых. Это было рискованно. — Я хотела, чтобы он продолжал. Пока Дэррок говорил, я могла сконцентрироваться на его словах и на своих целях. Молчание не было золотом, оно было смертью. Вакуумом, наполненным призраками.

— Мне понадобились Охотники. Будучи Фейри, я мог бы призвать их. Но, став человеком, вынужден был сам отправиться к ним.

— Странно, что они не убили тебя на месте.

Охотники ненавидели людей. Черные крылатые демоны не терпели никого, кроме себя.

— Охотники не наслаждаются смертью. Она наступает слишком быстро.

В глазах Дэррока замерцали воспоминания, и я поняла, что, когда он нашел Охотников, они сотворили с ним нечто, отчего он долго кричал.

— Они согласились помочь мне в обмен на постоянную свободу. Научили меня есть мясо Невидимых. Обнаружив в стенах тюрьмы слабые места, через которые Невидимые пробирались раньше, я заткнул эти щели.

— Чтобы стать единственным игроком в городе.

Дэррок кивнул.

— Чтобы мои темные собратья знали, кого благодарить за свою свободу. Я выяснил, как соединять Зеркала, и создал проход между Дублином и Белым Особняком.

— Почему именно здесь?

— Из всех исследованных мной измерений это оказалось самым стабильным, если не считать некоторых... неудобств. Кажется, проклятие Крууса почти не повлияло на эту реальность, проявившись только в незначительных расколах пространства, которых легко избежать.

Я называла их МФП, но не собиралась говорить ему об этом. Бэрронс улыбнулся бы. Мало что вызывало у него улыбку.

Я думала, что полностью контролирую себя, что я избавилась от всех слабостей. Что решительность сделала меня неуязвимой. Я ошиблась. Мысль об улыбке Бэрронса повлекла за собой воспоминания.

Бэрронс обнажен.

Он танцует.

Его темноволосая голова запрокинута.

Он смеется.

Образы не просто «плавно скользили в мозгу», как я не раз видела это в фильмах. Нет, они врезались в меня, словно ракеты с ядерными боеголовками, взрывались в мозгу графическими деталями. Я задыхалась в ядерном облаке боли.

Я не могла дышать. Пришлось крепко зажмуриться.

Белые зубы блестят на смуглом лице. «Меня сбили с ног, но я снова поднялся. Никто никогда не собьет меня с ног».

Я споткнулась.

Ты не поднялся, скотина. Ты остался лежать.

С моим копьем в спине. И как мне теперь жить изо дня в день, зная, что тебя нет и ты мне не поможешь? Что мне делать, как принимать решения?

Я не могу выдержать такую боль! Я оступаюсь и падаю на одно колено. Сжимаю голову руками.

Дэррок рядом, он помогает мне встать. Его руки обнимают меня.

Я открываю глаза.

Он так близко, что я вижу золотые крапинки в его медных глазах. Морщинки у глаз. Небольшие линии у рта. Он так часто смеялся, пока был смертным? Мои руки сжимаются в кулаки.

А его руки нежно касаются моего лица, убирают с него волосы.

— Что случилось?

Ни видения, ни боль не исчезли. Я не могу функционировать в таком состоянии. Пара секунд, и я окажусь на коленях, вопя от горя и боли, а моя миссия полетит к черту. Дэррок увидит мою слабость и убьет меня, а может, сделает что-нибудь похуже. Мне нужно выжить. Не знаю, сколько времени понадобится, чтобы найти Книгу и научиться ею управлять. Я облизываю губы.

— Поцелуй меня, — говорю я. — Крепко. Дэррок поджимает губы.

— Я не дурак, МакКайла.

— Просто сделай это! — рычу я.

И наблюдаю за тем, как он обдумывает эту идею. Мы как два скорпиона. Он настроен скептически. Он рад.

Когда Дэррок целует меня, Бэрронс исчезает из моей головы. Боль стихает.

На губах моего врага, любовника моей сестры, убийцы моего любовника я ощущаю вкус наказания, которого заслуживаю. Я ощущаю забвение.

Оно снова делает меня холодной и сильной.

Всю жизнь я размышляла о домах. В моем подсознании был целый район, в который я попадала, когда засыпала. Но я не могла контролировать свои ночные визиты, как не могла избежать во сне Холодного Места. Иногда мне удавалось пройти туда, иногда нет. В определенные ночи ход открывался легко, в другое время я оставалась снаружи, меня не впускали туда, где меня ждали чудеса.

Я не понимала людей, которые говорили, что не помнят снов. Помимо сна о Холодном Месте, который я блокировала сознательно, я помнила все. Утром фрагменты парили в моем сознании, и я могла вскочить с постели и забыть о них или же собрать и исследовать.

Где-то я читала, что сны о домах — это сны о наших душах. Там живут потаенные желания и секреты. Возможно, именно поэтому некоторые люди не помнят своих снов — просто не хотят их помнить. Девочка, с которой я была знакома, когда училась в школе, однажды сказала мне, что иногда ей снятся дома, где всегда темно, а она никак не может найти выключатель. Она ненавидела эти сны. Ей явно не хватало мозгов.

Мои дома были бесконечны, наполнены солнечным светом и музыкой, садами и фонтанами. И почему-то в них всегда было много кроватей. Огромных кроватей. Они были куда больше, чем это необходимо. Я не знала, чем это объяснить, но подозревала, что слишком много думаю о сексе.

Иногда я боялась, что в моем мозгу не хватит места для снов и реальности, что я, как жесткий диск, рассчитанный на определенное количество гигабайтов, однажды переполнюсь и не смогу поддерживать грань между ними. Возможно, это и происходит при старческом маразме.

С годами я начала подозревать, что все дома, которые мне снятся, на самом деле являются крыльями одного огромного особняка.

Сегодня я убедилась в этом.

Почему все эти годы мне снился Белый Особняк?

Как я могла узнать о его существовании?

Сейчас, и без того находясь на грани, я могу кое в чем признаться: всю жизнь я втайне боялась, что под своей гламурной оболочкой я на самом деле, ну... сумасшедшая.

Никогда не стоит недооценивать модных красоток.

Настоящие мыслители нашего мира — не те, кто хорошо одевается. Оставаться в курсе новинок моды можно, лишь жертвуя большей частью своего времени. Чтобы выглядеть счастливой и ухоженной, нужны силы, энергия и концентрация. Если встретите кого-нибудь, кто подходит под это описание, спросите себя, от чего этот человек убегает.

Еще в старшей школе я начала подозревать у себя биполярное расстройство. Были времена, когда я без причины чувствовала себя... ну, одержимой мыслями об убийстве. И поняла, что чем больше я занята, тем меньше времени остается у меня на подобные чувства.