Последний кудесник Руси - Александр Алексеевич Зиборов

На одном восседал кудесник, с другого слева от него лакал молоко из миски кот, привстав на задние лапы. Две оставались свободными.

Алексей занял место по правую руку хозяина, облачённого в рубаху из яркого кумача. Оглядел стол. На нём находились самовар и чайник с заваркой, блюдечко с кружками солнечного лимона. Тут же стояли два жбана, как пояснил Ванюшин, с квасом и клюквенным морсом. Так что в напитках был выбор, что пожелает душа — чай, квас или морс. И в закусках тоже — ватрушки, калачи, блинчики, сырники и калинник — ржаной пирог с перемолотыми ягодами калины. А ещё имелись горшочки с мёдом, сметаной, вареньем тёмно-рубинового цвета и вазочки с конфетами и пряниками. От соблазнительных запахов потекли слюнки и в желудке заурчало. Впрочем, совсем тихо, но заставило немного стесняться.

— Голод — не тётка, пирожка не подаст. Присаживайся, выбирай себе то, что душу тешит. Себе я уже положил, — сообщил хозяин.

Перед ним стояла деревянная миска, в которой, судя по запаху, находилась гречневая каша.

— Гречневая каша — матушка наша, а хлебец ржаной — отец родной, — подтвердил кудесник, беря в руку кусок хлеба.

— Вы всегда так сытно завтракаете? — изумлённо оглядывая всё это изобилие, спросил Алексей, удивляясь обилию еды и напитков.

— Токмо буде гости являются, — ответил радушный хозяин. — Подтверди, Баюнчик?

Кот мяукнул что-то слишком осмысленное для простого животного. Алексей глянул на него и встретил умный взгляд, который словно проникал в самую душу и мысли. Невольно поёжился от него.

— Ешь, ешь, Баюнчик. Не оставляй молоко, его совсем мало на дне миски осталось.

— Это его кличка — Баюнчик? — спросил Алексей, прожевав кусок ватрушки.

— Да, Баюнчик. Правда, это для меня он Баюнчик. А так Баюн. Прошу любить и жаловать.

— А ваш кот Баюн отличается умом и сообразительностью, — похвалил Алексей. — Глаза просто человеческие…

Запнулся, помедлил, до него что-то стало доходить, и он переспросил:

— Это кот Баюн?

Ванюшин согласно кивнул:

— Именно так. Он самый.

— А в русской мифологии, русских сказках упоминается кот Баюн…

— Ну, договаривайте, смелее. Вы же хотите спросить, имеет ли он отношение к упомянутому коту Баюну. Так?

— Да, именно так.

— Конечно же, это он: кот Баюн. От слова «баять». Баюн — по сути: говорун, рассказчик. Заговорить способен любого, даже усыпить.

— А как насчёт снов? — спросил Алексей. — Он способен навеивать их?

— Догадались, значит, — хмыкнул кудесник. — Да, это он навёл на вас определённые сны…

— Божественные…

— Назовём им так, аки вы глаголите, — божественными. О русских богах, богинях, божествах и всяческих чудесных существах. Надеюсь, он понятный предел не перешёл, хотя и зело увлёкся, готов был рассказывать и рассказывать бесконечно долго. Пришлось мя вмешаться и разбудить тебя.

— Так вот чем мне его голос показался знакомым, — воскликнул Алексей, — точь-в-точь как у Полуденика во сне.

— Что, разоблачили тебя, Баюнчик? — повернулся к коту Ванюшин. — Не слишком тонко сработал. Учись, делай выводы на будущее.

Кот смущенно склонился над миской, делая вид, будто увлечён вылизыванием остатков молока.

Алексей попытался смягчить ситуацию:

— А мне понравилось. Было интересно и познавательно. Как будто прошёл ликбез. Была значительно ликвидирована моя неграмотность по части русской мифологии. Так что спасибо за это. Большое спасибо!

— Му-ур-р! — отозвался кот, подняв голову и смачно облизав свою морду, словно поблагодарив за заступку.

— Это правильно. Всё своё нужно знать лучше, чем чужое, — веско заметил кудесник.

— Именно так! — воодушевился Алексей. — Я хорошо знаю греческую мифологию, неплохо скандинавскую, арабскую и китайскую, изучал мифы древней Индии, а вот русскую мифологию, оказывается, практически не знал. Зазорно, стыдно. Нельзя быть Иванами, не помнящими родства.

— Да, своё, родное, русское нужно ведать и чтить. Стыд и позор забывать это. И вдвойне негоже чтить чужеземное больше своего.

— Мур-мур, — словно согласился со сказанным кот, поднимая голову от уже пустой миски, на которую он поглядывал с сожалением. Видимо, для проверки наклонил лапой миску для полного убеждения, что она уже совершенно пуста.

Алексей покосился на неё, заметив на лапе огромные когти стального цвета. Невольно поёжился. Перехватил взгляд Ванюшина и сказал:

— Когти необычные.

— Железные, — коротко сообщил кудесник.

— Железные?!

— Совершенно верно, мил-друг. Железные. И лучше под них не попадаться.

— Согласен, — кивнул Алексей, невольно ёжась от холодка, пробежавшего по спине.

Кот фыркнул, помотал головой и, удовлетворённо мурча, направился по своим делам в сторону огорода.

Удивительное дело, подметил Алексей, чем дальше уходил кот Баюн, тем зрительно становился крупнее. С округлившимися глазами Алексей смотрел ему вслед.

Вот кот остановился у куста крыжовника, его спина оказалась почти вровень с его верхушкой. Алексей вспомнил, что накануне проходил мимо того куста, он был высотой ему до пояса. Выходит, и кот Баюн столь же большой? Тогда это не кот, а настоящая пантера или барс?!.

Изумлённо моргнул — и кота не стало, он словно бы исчез, хотя никакого движения не делал. Стоял себе расслабленно, и вдруг его не стало. Просто чудо.

— Не обращай внимания на проделки кота-проказника, — молвил кудесник и показал на стол: — Ты пей, ешь, не стесняйся. Бери всё, что нравится.

По утрам Алексей обычно ел немного: стакан чая с булкой или ещё с чем, и всё. Разве что в воскресные дни, когда поднимался позднее, на работу спешить было не нужно, тогда он завтракал более основательно.

Сейчас же постепенно перепробовал большинство яств. Налегал на блинчики, обмакивая их поочередно то в мёд, то в сметану или в варенье, а запивая морсом. Как оказалось, смородиновый с чудесным запахом.

Затем налил в кружку заварки, добавил кипятка из тихо бурлящего самовара, бросил кружок лимона. Пить стал вприкуску с ватрушкой и несколькими разными конфетами-подушечками. Отведал кусочек пирога-калинника и совсем уже сытый съел напоследок мятный пряник.

Оставшуюся сладость во рту удалил несколькими глотками шипучего кваса, шибанувшего газом в нос. Почувствовал, что больше уже не в силах съесть даже кусочек чего-либо.

Выразил хозяину свою благодарность за столь чудесный завтрак: