Жребий брошен - Егор Александрович Токарев

еще кровати и людей на них. Часть солдат были из его центурии, других он не знал. Квинт попытался ощупать свою голову, но рука наткнулась на влажную ткань – левый глаз и половину лица покрывала повязка.

– Очнулся? Вот и отлично. Ты потерял много крови и упал с лошади во время пути в форт. Рад, что ты остался жив, – напротив кровати сидел Кай, теперь Квинт узнал его.

Друг мало изменился с момента их последней встречи. У него были все такие же светлые волосы, как много лет назад, и орлиный нос, в юности служивший поводом для подколок. О прошедших годах можно было узнать лишь по глазам. Во время их службы – ярко голубые, а сейчас потускневшие. Они, словно померкли от вида смерти, крови и боли.

– Что с моими людьми? – Квинт не узнал своего голоса. Хриплый и надсадный он больше подходил дряхлому старцу, чем молодому мужчине.

– Все кто остался жив – здесь. Если бы ты не вывел центурию к соседнему форту, вас бы всех перебили. Не представляю, как тебе удалось сделать это в такую бурю.

– Я хотел вернуться моему форту, а когда буря утихла думал, что мы вовсе оказались глубоко в пустыне. Случайность…

– Нет, не случайность, Боги благоволят тебе сегодня. Ты раскрыл крупные силы пустынников, готовящие набег на нашу территорию. Благодаря тебе сотни мирных граждан осталось в живых.

– Да, но мы заплатили цену, – Квинт вспомнил, что из его центурии, насчитывавшей девяносто три человека, в живых осталось лишь двадцать четыре, и неизвестно, сколько еще умрет от ран в ближайшие дни.

– Ладно, вставай, идем наверх, в северную башню. Там тебя ждет вино и информация. Очень важная информация.

Кай поднялся со стула и вышел из лазарета. Квинт полежал еще пару минут и, собравшись с силами, встал с кровати. На удивление, он чувствовал себя несколько лучше, чем предполагал. Голова болела, а кости ломило так, словно по нему маршировал легион, но он был жив, и это главное. Подойдя к зеркалу, висящему на стене у двери, Квинт разглядел там человека с наполовину забинтованной головой. Снимать повязки и смотреть, на что теперь похоже его лицо, он не стал.

За дверью лазарета его ждал легионер с эмблемой двенадцатого «Бурого» легиона, где служил Кай. Солдат проводил Квинта до верхней площадки одной из башен форта. Под широким навесом стояли два кресла и небольшой столик между ними. На одном из кресел, закинув ногу на ногу, сидел военный трибун.

– Вот и ты, садись, – Кай кивнул на кресло рядом с собой и наполнил два бокала вином из стоящего рядом глиняного кувшина. – Ленское вино. Ты наверное и забыл, как оно пахнет, но это не удивительно, если вспомнить, где ты служишь.

Квинт сел на предложенное место, но к вину не притронулся:

– Кай, я рад тебя видеть, но что ты тут делаешь?

– А я вижу, ты ни капли не изменился за эти годы. Сразу к делу, ну что же, – трибун отхлебнул вина и продолжил. – Отвечу кратко, как ты любишь. Септим Юний собрал свои легионы и теперь двигается на столицу, чтобы, как он выразился: «Уничтожить Республику и стать ее правителем». Кроме того, Сервия стала сепаратистом и объявила независимость.

Квинт одним глотком осушил бокал. Ненароком у него промелькнула мысль, что все услышанное является бредом, и сейчас он мирно лежит в лазарете форта, пуская слюни.

– У меня была такая же реакция, – Кай заново наполнил бокалы.

– Но как… Юний, он же настоящий герой. Он отразил наступление дикарей с севера и бился на равнине близ Хосса, до тех пор пока Мерийский Султанат не заговорил о мирных переговорах.

– Как видишь, так случилось. Это не шутка и не театральный фокус. Наш лучший полководец действительно предал Республику.

– А что с Сервией? Почему она взбунтовалась? – Квинт залпом выпил еще бокал вина.

– Никто точно не знает. Но если учитывать, что еще век назад Сервия была вольным княжеством, думаю, сепаратистские настроения витали там постоянно. В Сенате их не замечали либо из-за слепоты, либо из-за блеска золота. Печально говорить, но, возможно, что оба варианта верны.

– Ты не ответил на вопрос, что ты тут делаешь?

– Я как раз хотел к этому перейти. Все доступные силы сейчас мобилизуются в полевом лагере в провинции Велерия. Таков первоначальный план или, по крайней мере, это то, что мне положено знать.

– Понятно, мой легион идет туда, значит, иду и я. Хотя от моей центурии осталась лишь горстка людей, – кивнул Квинт.

– Ты знаешь, я тут подумал… учитывая вышесказанное, твои заслуги и верность Республике, я думаю, что смогу устроить тебя в мой легион. Будешь центурионом. Думаю, Кальвус одобрит твою кандидатуру. В вопросах приема рекрутов он ко мне прислушивается.

– Кальвус Корилл? – Квинт посмотрел на друга.

– Да.

– Говорят, что они с Юнием были друзьями. А теперь стали врагами…

– Так часто бывает в жизни, дружище. Ну, так что? – Кай хлопнул по столу ладонью. – Вступишь в бравые ряды двенадцатого легиона «Бурый»? Ты можешь взять с собой верных тебе людей. Хорошие солдаты нам никогда не помешают.

– Я согласен, а верных людей у меня не осталась, все они там, – Квинт кивнул в сторону пустыни. Помимо воли перед глазами застыл образ головы Тита Симмаха на наконечнике копья.

– Вот и отлично. Утром выступаем. Легат одиннадцатого уже оповещен о приказах. А теперь надо отметить твое чудесное спасение. Кстати, благодарности принимаются.

Квинт ухмыльнулся и отпил вина, но через несколько секунд сказал, помрачнев:

– Утром мне надо будет выполнить обязанности центуриона.

* * *

Человек пытался стыдливо прикрыть свою наготу руками, его голова была опущена, а взгляд застыл на пыльном плацу форта. Перед ним двумя рядами выстроились солдаты, каждый из них сжимал в руке длинную узловатую палку.

– За неподчинение приказу, оставление строя, нарушение дисциплины, Ул Тритий приговаривается к прохождению сквозь строй центурии, которую он подвел своими преступлениями. Товарищей из его центурии осталось мало, и поэтому солдаты из другой с радостью согласились помочь заплутавшему брату по оружию искупить свою вину, – голос Квинта гремел на плаце так, что каждый из сотни присутствующих слышал его.

Как центурион он мог и должен был казнить ослушавшегося приказа новобранца, но Квинт чувствовал, что следует поступить иначе. Мальчишка по большей части не виновен, вина лежит на советниках Магистрата, определивших двух братьев в одно подразделение и тем самым почти убив обоих. Понеся наказание, Ул либо станет прекрасным солдатом, либо сломается и погибнет в следующим бою. В любом случае, Квинт будет