Формула. Универсальные законы успеха - Альберт-Ласло Барабаши

Затем пришла еще одна хорошая новость, хотя в результате перед нами и встала дилемма. Сына приняли в Северо-Восточный университет, где я преподаю сейчас.

Теперь у Даниэля был выбор, но сделать его было непросто. За Нотр-Дам нужно было платить. Северо-Восточный университет не требовал денег, поскольку дети преподавателей и сотрудников университета могут учиться в нем бесплатно, если сдают все экзамены. Чтобы оправдать возможные траты, надо было понять, что такого мог дать Даниэлю Нотр-Дам, чего не мог дать Северо-Восточный?

На этот счет у нас имелись хорошие данные. Начнем с того, что выпускники элитных университетов[18] имели фору перед выпускниками университетов ниже рангом. Средняя зарплата выпускника университета Лиги плюща через десять лет после выпуска составит более 70 000 долларов в год, в то время как выпускники других университетов могут рассчитывать менее чем на половину от этой цифры — их средняя зарплата составит 34 000 долларов. Особенно сильно разнятся доходы у самых перспективных студентов: десять процентов лучших выпускников университетов Лиги плюща через десять лет после выпуска зарабатывают в среднем 200 000 долларов и более, а лучшие выпускники других университетов — чуть менее 70 000 долларов.

Когда в 2012 году Даниэль подавал заявления в различные университеты, надеясь, что его усердный труд принесет свои плоды, Нотр-Дам занимал 19-е место в национальном рейтинге университетов. Северо-Восточный университет стоял лишь на 66-й позиции.

Нотр-Дам входил в престижную категорию, близкую к Лиге плюща. Учеба в Северо-Восточном была бесплатна.

Оказываясь перед выбором, многие родители и абитуриенты задаются подобным вопросом: стоит ли влезать в долги, чтобы обеспечить лучшее образование своим детям? Это очень волнительное решение. И все же, узнав, что есть данные, которые помогут нам его принять, я полностью изменил свое восприятие ситуации. Как выяснилось, несмотря на очевидную статистику, если бы Даниэль выбрал Нотр-Дам вместо Северо-Восточного университета, это никак не сказалось бы на его будущих заработках. Ничего не изменило бы даже поступление в Стэнфорд или Гарвард. Его будущий успех определяли два фактора — результативность и амбиции.

* * *

Первая публичная школа США, Бостонская латинская школа, по-прежнему остается гордостью бостонской образовательной системы. Она входит в двадцатку лучших школ США и является государственной, но поступить в нее непросто. Как и в Румынии, чтобы попасть туда, дети должны хорошо сдать экзамен. Если ребенок не пройдет по конкурсу, его примут в Бостонскую латинскую академию — школу со сходным названием, которая стоит на втором месте в рейтинге. Если он не пройдет и туда, он поступит в Школу математики и науки имени О’Брайанта. Если же он не пройдет и туда, ему придется идти в обычную школу, при поступлении в которую не нужно сдавать экзамен.

Дети (и их родители) не случайно хотят попасть в Бостонскую латинскую школу: ее выпускники занимают четвертое место по среднему баллу SAT в Массачусетсе, а это открывает им дорогу в элитные университеты. Латинская академия также показывает прекрасные результаты и находится на 80-й процентили в штате. Средние показатели Школы О’Брайанта находятся лишь на 40-й процентили, но они значительно выше скромных показателей городских школ, прием в которые осуществляется без экзаменов. Если ваш ребенок не проходит в одну из хороших школ, кажется, что вы обрекаете его на провал.

Но так ли это? Несколько лет назад три экономиста решили найти ответ на этот вопрос[19] и сравнили учеников, с трудом прошедших по конкурсу в Бостонскую латинскую школу, с теми, которым не хватило самой малости. Часто результат определялся сотыми долями процентов, а это означало, что академические достижения и интеллектуальный потенциал учеников, прошедших и не прошедших по конкурсу в школу, практически не отличались. Главное различие было в другом: одним везло достаточно, чтобы провести следующие несколько лет в великолепной школе, а другим, которые были ничуть не менее умны, приходилось идти в другие места.

Естественно, мы полагаем, что ученики лучшей школы, где работают прекрасные учителя, а одноклассники поддерживают здоровую конкуренцию, гораздо лучше справятся с выпускными экзаменами. Вот только… этого не происходит. Они ничем не лучше остальных. Не важно, на что мы смотрим — на баллы PSAT, SAT или результаты тестов по углубленной программе. Нет никакой разницы между выпускниками Бостонской латинской школы, которые с трудом поступили в нее, и выпускниками Латинской академии, которым не хватило совсем немного, чтобы пройти по конкурсу в Латинскую школу. То же самое наблюдается и при сравнении выпускников, которым чуть-чуть не хватило, чтобы пройти в Латинскую академию, и они оказались в Школе О’Брайанта, занимающей гораздо более низкую позицию в рейтинге. Они справлялись с экзаменами ничуть не хуже тех, кто сумел набрать необходимое количество баллов для поступления в Латинскую академию. Что насчет тех, кто сдал экзамен, но не прошел даже в Школу О’Брайанта и учился в итоге в обычной школе? Они тоже справлялись с выпускными экзаменами не хуже учеников, которые с трудом прошли туда.

Подумайте об этом. Я помню, мне пришлось об этом поразмыслить. Мы установили, что в целом ученики Бостонской латинской школы показывают лучшие результаты, чем ученики Латинской академии. У них выше баллы SAT, и с этим не поспорить. Но данные показывают, что разница — что бы ни думали родители, ни утверждали учителя и ни подчеркивали директора — объясняется не благотворным влиянием школы. Она объясняется тем, что дети, демонстрирующие хорошие результаты, продолжают преуспевать, какое бы образование им ни давали в школе. Ученики Бостонской латинской школы лучше справляются с выпускными экзаменами, потому что на вступительных экзаменах в школу отобрали лучших из лучших. Поступив в школу, они продолжили прекрасно учиться. Иными словами, Бостонская латинская школа не помогает вашей дочери учиться лучше. Это ваша дочь помогает Бостонской латинской школе считаться элитной.

Все предельно ясно. Важна не школа, важен ученик. И это не критика бостонской школьной системы — вывод оставался одинаков при анализе любых школьных систем, о работе которых было достаточно данных для ответа на те же вопросы. Ученые получили одинаковые результаты в Нью-Йорке, Румынии и Венгрии[20], где пять лет учились в школе мои младшие дети. Их выводы говорили, что не важно, отправим мы Даниэля в Северо-Восточный университет или Университет Нотр-Дам. После выпуска его успех будет зависеть от его способностей, а не от того, в каком университете он учился.