Остов - Кейт Сойер

поселился у нее, выспаться ей никак не удается. Алекс работает преимущественно с зарубежными контрагентами и, кроме официальных выходных, никаких других праздников не признает. Каждый день у него переговоры по телефону, и его онлайн-работа начинается раньше, чем в британских учреждениях. И он постоянно будит ее ласками на рассвете, хотя спать они легли всего несколько часов назад.

Если не считать недосыпа, во всем остальном совместная жизнь ее более чем устраивает. В отличие от ее бывших бойфрендов, Алекс вполне себе хозяйственный человек. Он даже чистоплотнее, чем она сама. Самая главная перемена в ее повседневной жизни – его присутствие, все прочие незначительны. За неделю на ее кухне произошло несколько заметных изменений: вместо продуктов из местного супермаркета теперь товары известных брендов; отходы тщательно моются и сортируются, а не запихиваются в переполненное ведро, которое раньше она не выносила до тех пор, пока из него не начинало попахивать.

На второй день пребывания Алекса в ее квартире Рут увидела рядом с унитазом новый ершик. От мысли, что он посчитал нужным купить его, она покраснела, но еще сильнее смутилась, когда задумалась, кто из них стал причиной этого приобретения. Были и другие туалетные аспекты, вгонявшие ее в краску. Алекс был против использования бытовой химии, в том числе аэрозолей. За минувшую неделю Рут не раз приходилось открывать окно в ванной и вспенивать в раковине мыло в попытке замаскировать оставшийся после нее запах. Еще больше ей становилось не по себе, когда на входе в ванную ее встречал почти теплый воздух, напоминавший о недавнем визите Алекса. Однако долгие часы общения, когда они беседовали и смеялись вместе, примиряли ее с обозначившимися под глазами серыми мешками и с тем, что ее возлюбленный был обычным человеком со всеми физиологическими проявлениями.

За последнюю неделю Алекс перевез в ее квартиру коробки из своей прежней жизни. Из своего бывшего дома он возвращался осунувшимся, с остекленевшим взглядом. Правда, они не прятались от этой проблемы. Рут открывала им пиво, зажигала свечу на кухонном столе, они садились и разговаривали. О том, что он скучает по детям, опасается за психическое здоровье жены, с которой скоро оформит развод. Кажется, у них вообще нет секретов друг от друга.

– Ты сводишь меня с ума.

Содрогаясь, он судорожно вздыхает и падает на нее.

– А меня сводит с ума твой тост с авокадо. – Она целует его в ухо.

Смеясь, Алекс скатывается с нее.

– Не знал, что я подписался быть не только твоим любовником, но еще поваром и уборщиком.

– Всегда читай напечатанное мелким шрифтом. – Рут откидывает одеяло ему на голову и вскакивает с постели, спеша первой занять душ.

Стоя под горячими струями, она мурлычет песню, под которую они с Алексом танцевали в минувшую полночь. Намыливая шампунем голову, поздравляет себя с тем, что проснулась почти без похмелья. Каждый раз она мечтает начать год на позитивной ноте: выйти на долгую прогулку, после обеда посмотреть какой-нибудь классический фильм, рано лечь спать. Но обычно ее благие намерения летят к чертям из-за каких-нибудь незапланированных похождений с Фрэн, после которых она почти все первое января проводит в постели и с похмельем. Да, бурная вечеринка обычно стоит ее страданий, но все же приятно просыпаться с надеждой в душе, а не с чувством вины, обреченности и паранойи. Когда Рут поднимает руки, чтобы отжать волосы, плечо простреливает резкая боль. Она делает вращательное движение рукой, чтобы ослабить напряжение.

Накануне вечером она отказалась от шумных гуляний, сославшись на «воспалившиеся гланды». Фрэн предупредила в последний момент, чтобы та не смогла переубедить ее. Да, она нагло солгала подруге, но ей не очень стыдно. Она ведь не бросила Фрэн одну в новогоднюю ночь: та уже несколько часов праздновала в Сохо и, судя по тону ее сообщений, не очень-то скучала без Рут в компании марихуаны.

Совесть мучила ее по другому поводу: Фрэн до сих пор не ведала о существовании Алекса. Даже не знала, что у Рут появился мужчина, а уж тем более про его переезд к ней. Действительно ли у нее не было возможности рассказать Фрэн про Алекса? Она могла бы сделать это – во время встречи в пабе перед Рождеством. Но Рут тогда была изнурена ссорой с родителями и ей не хотелось портить Фрэн настроение признанием, что последние полгода она лгала подруге. Им крайне редко доводилось проводить время вдвоем, вне большой компании. Рут дорожила подобными мгновениями и не хотела омрачать их встречу. Ведь стоило только начать говорить правду, как одна за другой стали бы вскрываться подробности, которые вряд ли понравились бы Фрэн. В этом Рут не сомневалась, прекрасно зная подругу. Поэтому она в очередной раз промолчала, и они, устроившись вдвоем в углу паба, в который когда-то впервые пришли с фальшивыми удостоверениями личностями, пили ужасное вино и хохотали, пока не заболели животы.

Рут смывает с волос кондиционер, мысли о Фрэн сменяются воспоминаниями о вечере с Алексом. Свечи, играет пластинка, бутылка дорогого кьянти, журнальный столик сдвинут к дивану, они, нарядные, танцуют – только они двое – в гостиной. Ради таких светлых воспоминаний можно и приврать немного.

Она слышит голоса, хлопает дверь. Надеюсь, он заказал пиццу, думает она. Завернувшись в полотенце, босиком шлепает на кухню.

– Тебе получше? – За кухонным столом сидит Фрэн с непроницаемым выражением на лице.

– Любимая, я и не знал, что тебе вчера нездоровилось. – Алекс очень обеспокоен. Он выключает чайник и наливает кипяток в кофеварку, стоящую на рабочем столе.

– Горло немного болело. Пустяки!

Рут чувствует, как под взглядом подруги ее щеки начинают гореть.

Алекс ставит перед Фрэн чашку с черным кофе.

– Может, все-таки что-нибудь покрепче? Стопочку на опохмел?

– Нет, спасибо.

Рядом с Фрэн полный пакет продуктов из магазинчика на углу. Сквозь пластик Рут различает «Люкозад», парацетамол и коробку замороженной пиццы. Я отвратительная подруга, думает она.

– С Новым годом, Фрэн. Много о тебе наслышан! – Алекс приподнимает свою кружку, чествуя Фрэн.

Рут опускает глаза. С ее ног стекает вода, образуя лужицы на кухонной плитке. Ступни заледенели, пальцы начинают коченеть. Она поднимает голову. Фрэн не сводит с нее сурового взгляда. Алекс что-то говорит, но Рут слышит только гул крови в ушах. Колени у нее подкашиваются. Она хватается за стол, чтобы не упасть.

– Дорогая! У тебя и впрямь нездоровый вид. – Алекс выдвигает для нее стул. – Пойду принесу тебе халат.

Рут осмеливается поднять глаза на подругу.

– Ну?

Рут утыкается взглядом в шлифованное дерево стола, на котором лежат ее вспотевшие ладони. Она