Рождественские убийства - Дженнифер Роу

Несмотря на распахнутое окно, в спальне Джен Уинн было душно и ужасно жарко. Старуха сидела, откинувшись на подушки, гневно взирая на происходящее: ее седые волосы топорщились влажными от зноя прядями. Из окна открывался восхитительный вид, вокруг простирались покрытые сочной зеленью и эвкалиптовыми рощицами холмы. Однако кровать упиралась железной спинкой в узкий подоконник, поэтому Джен могла видеть лишь потемневшую от времени деревянную дверь да висящий на крючке поношенный клетчатый халат. Спальня была не маленькой, хотя и выглядела тесной и убогой из-за мебели: кровати, буфета и туалетного столика. Старомодные и грубые, они загромождали все свободное пространство. Все здесь было старым, начиная с лоскутного покрывала и заканчивая потускневшей гравюрой на стене с изображением двух сосен. Дверь самопроизвольно закрывалась за спиной у вошедшего, цепляясь за плохо оструганные доски пола, прежде чем захлопнуться. В покрытую потрескавшимся лаком оконную раму были вставлены колышки, чтобы не дать окну закрыться. Тонкий коврик на полу тотчас же собирался складками, едва на него наступали. Берди комната показалась неудобной, тесной и производящей очень неприятное и тягостное впечатление. Хотя, судя по всему, ее обитательница считала иначе. Для нее она оставалась хранилищем грез и воспоминаний.

Присев на краешек кровати, Берди невозмутимо посмотрела на Джен Уинн.

– Где все? – сварливо поинтересовалась старуха. – У меня во рту пересохло.

– Джулия заваривает чай. А я просто решила составить вам компанию до ее прихода. Где остальные, я не знаю. – Берди осторожно подвинула ноги старухи.

– Что вам нужно? – Вопрос прозвучал не грубо, но прямолинейно. У этой женщины не было ни времени, ни сил, чтобы тратить их впустую.

Берди посмотрела в окно.

– Не могли бы припомнить, видели ли вы отсюда что-нибудь странное в тот день, когда убили вашу невестку? Например, Дэйви Мура, починяющего изгородь?

Джен Уинн раздраженно замотала головой.

– Я уже говорила полицейским. Пришла сюда, чтобы лечь спать, а не глазеть в окно. Но Дэйви Мура я видела, когда ложилась в постель.

– Не припомните, который был час?

– Откуда мне это знать? Минут десять третьего или около того. А больше я никого не видела. Ни души. И ничего не слышала, потому что проклятое старое окно было закрыто. Это все?

Ничего не ответив, Берди поднялась с кровати, подошла к окну и, наклонившись, выглянула наружу. Отсюда были отчетливо видны огород и ограда, возле которой возился Дэйви. А вот веревка для белья была скрыта за углом дома.

Джен недовольно забормотала, перевернулась и, ухватившись за спинку кровати, встала на колени.

– Что там такое? – с любопытством проворчала она.

Берди пожала плечами.

– Ничего, – коротко ответила она, однако на ее лице застыло задумчивое выражение.

– Вы что-то увидели! – заметно оживившись, воскликнула старуха. – Что? Говорите немедленно! – Она вытянула шею, пытаясь выглянуть в окно.

– Я ничего не увидела, – упрямо повторила Берди. – Вам помочь спуститься на пол? Чай, должно быть, уже готов.

Она помогла Джен сесть и спустить ноги с кровати, а затем отвела в гостиную и усадила за стол. После этого, пробормотав что-то себе под нос, Берди вернулась в спальню.

Дверь тихо захлопнулась за ее спиной, а коврик тотчас же собрался складками под ее торопливыми шагами. Берди встала коленями на кровать и как можно тише и осторожнее вынула из рамы колышки. Как она и надеялась, они с легкостью вышли из пазов, и рама быстро заскользила вниз. С угрюмым выражением лица Берди поддержала ее, чтобы она не загремела и не ударилась о подоконник. Скорость падения стекла оказалась весьма впечатляющей, но Берди не хотела пока привлекать внимание домочадцев к своим манипуляциям. Она внимательно оглядела закрытое окно, удовлетворенно кивнула, а затем подняла раму и аккуратно вернула на место поддерживающие ее колышки. Рама оказалась довольно тяжелой. Даже Берди потребовались усилия, чтобы ее поднять.

Дверная ручка повернулась, и дверь начала отворяться, заскрежетав о половицы. Берди поспешно спрыгнула с кровати и пригладила покрывало. К тому времени как в дверном проеме появилась Джулия Уинн, она уже напряженно смотрела в окно, подперев щеку кулаком.

– Не хотите выпить чая? Скоро вернутся Боб и Брэдли, – со скучающим видом протянула Джулия.

Однако от Берди не укрылось напряжение, сковавшее ее лицо, и вздернутые брови. Судя по всему, обитатели дома начали постепенно терять терпение при виде того, как она злоупотребляет их гостеприимством.

– Уже иду, – беззаботно ответила Берди. – Просто хотела кое-что проверить. Вид отсюда чудесный, не правда ли?

– Восхитительный, – сухо кивнула Джулия, увлекая гостью прочь из спальни.

Спускаясь по холму к небольшой рощице возле широкой дамбы, Берди чувствовала на себе пристальные взгляды обитателей дома. Желание обернуться было непреодолимым, и она наконец не выдержала и, сделав вид, будто завязывает шнурок, незаметно посмотрела назад. Все стояли на веранде – мужчины, засунув руки в карманы, и Джулия, прильнувшая к мужу. Тяжело опершись об ограждение, старая Джен взирала на раскинувшуюся внизу долину. Берди принялась тихонько насвистывать. Тени стали длиннее, а жара стремительно сменялась прохладой. По дороге проехала машина, оставив после себя тучи пыли. Впервые за все время Берди почувствовала себя неуютно. В этих местах так редко появлялись люди, что вряд ли кто-то заметил незнакомую машину возле дома Уиннов. С наступлением темноты и вовсе никто не будет знать о ее визите, кроме Мэрион. Да и та находилась в десяти километрах отсюда и не знала, когда именно Берди вернется.

Берди ускорила шаг. Если она не ошиблась относительно того, что здесь произошло, нужно действовать очень осторожно. Улики и доказательства нужно добыть сегодня. Хмурое выражение лица Брэдли, вздернутые брови Боба и плохо скрываемое презрение в глазах Джулии свидетельствовали о том, что присутствие незваной гостьи начинает их раздражать и они вряд ли позволят ей приехать сюда снова.

Дойдя до небольшой рощицы, Берди с радостью спряталась в тени деревьев. Уинны именовали эту рощицу «загоном». Скот укрывался здесь от дождя и зноя, поэтому от земли исходил острый запах навоза. В этом полутемном месте царила непривычная тишина. Берди осторожно двинулась сквозь примятые ветви кустарника и кучи засохшего навоза. Опавшие листья и хворост шуршали и звонко потрескивали под подошвами ее туфель. Она дошла до выходящей на дорогу до опушки, огляделась, а потом повернула назад, внимательно глядя под ноги.

И вскоре она обнаружила то, что искала – участок притоптанной земли у пенька, небольшую уютную вмятину, скрытую от посторонних глаз редкими низкими кустами. У гнилого пня валялись два сигаретных окурка.

Присев на корточки возле пня, Берди взглянула на долину, пересекавшую ее дорогу и расстилавшиеся пастбища. После этого она в нерешительности выпрямилась. Берди ответила на мучившие ее вопросы и теперь не знала, что делать дальше. Она с минуту стояла, в задумчивости сдвинув брови, а затем развернулась и направилась к возвышающемуся на холме дому.