Счастливые люди читают книжки и пьют кофе - Аньес Мартен-Люган

Однажды утром я не стала смотреть в окно, там он или нет. Однако время шло, и мне казалось все более странным, что я не слышу лая пса, который следовал за ним повсюду. К своему огромному удивлению, я увидела, что его машины тоже нет на месте. Неожиданно я вспомнила о Феликсе, которому после отъезда ни разу не звонила, и подумала, что сейчас самое время это сделать. Я схватила мобильник и быстро нашла в контактах номер.

— Феликс, это Диана, — сообщила я, когда он снял трубку.

— Не знаю такой.

И он отключился. Я перезвонила.

— Феликс, не клади трубку.

— Ты наконец-то обо мне вспомнила?

— Я бессовестная, знаю. Прости меня.

— Когда ты возвращаешься?

— Я не возвращаюсь, я остаюсь в Ирландии.

— Наслаждаешься новой жизнью?

Я сообщила ему, что хозяева моего коттеджа — очаровательные люди, что я несколько раз ужинала у них дома, что все обитатели деревни встретили меня с распростертыми объятиями, что я регулярно бываю в пабе. Шум мотора прервал мой пылкий монолог.

— Диана, ты здесь?

— Да, да, погоди минутку.

— К тебе кто-то пришел?

— Нет, это вернулся мой сосед.

— У тебя есть сосед?

— Да, но я легко обошлась бы без него.

И я стала рассказывать ему об Эдварде.

— Не хочешь перевести дух, Диана?

— Извини, но этот тип ужасно действует мне на нервы. А у тебя что нового?

— Сейчас у нас затишье, я открываю «Счастливых» только ко времени аперитива. И я организовал вечер, посвященный самым знаменитым развратникам в литературе.

— По-моему, это перебор.

— Даю гарантию: если кто-нибудь напишет обо мне книгу, я займу среди них первое место. С тех пор как ты уехала, у меня ни минуты свободной, и я попал в полосу удач — безумные вечера и бурные ночи. Твои целомудренные ушки не вынесут пересказа.

Отключившись, я пришла к трем выводам. Феликс никогда не изменится, я скучаю по нему, и мой сосед не заслуживает внимания. Резким движением я задернула занавески.

Я встряхнулась и попыталась вернуться к чтению. Но спокойствие покинуло меня. Я не знала, связано ли это с мрачной атмосферой детектива Арнальдура Индридасона, в который я погрузилась, или со стылым воздухом, поддувавшим мне в спину. По телу пробегал холодок. Руки заледенели. В коттедже царила еще более глухая, чем обычно, тишина. Я встала, растерла руки и ненадолго остановилась перед панорамным окном. Скверная погода. Тяжелые тучи застилают небо, стемнеет сегодня раньше, чем обычно. Я пожалела, что не умею разжигать камин. Приложила руку к радиатору, и его температура меня поразила. Если система обогрева сломалась, я загнусь от холода. Я попыталась зажечь свет. Первая лампа никак не среагировала. Я нажала на другой выключатель — тот же результат. Я стала нажимать на все выключатели подряд, но света не было. Беспросветная тьма. И я посередине. Совсем одна.

Переломив себя, я побежала к Эдварду. Я колотила и колотила по деревянной двери, пока у меня не заболела рука. Я отошла и попыталась заглянуть в окно. Останься я еще на минуту в одиночестве, и безумие мне обеспечено. За моей спиной раздались странные звуки, и на меня накатил страх.

— Можно узнать, что ты делаешь? — услышала я.

Я обернулась одним рывком. Эдвард возвышался надо мной всей своей громадой. Я метнулась в сторону, пытаясь убежать. Мой страх стал иррациональным.

— Я ошиблась… я… я…

— Ты — что?

— Мне не нужно было приходить. Я больше не буду тебя беспокоить.

Не отрывая от него взгляда, я пятилась по дороге. Каблук зацепился за камень, и через секунду я лежала на спине в грязи. Эдвард подошел ко мне. Он был в ярости, но все же протянул руку.

— Не прикасайся ко мне!

Он застыл на месте, удивленно выгнул бровь:

— Угораздило же меня попасть на чокнутую француженку.

Чтобы подняться, я встала на четвереньки. И услышала издевательский хохот Эдварда. Я умчалась домой и заперла дверь на два оборота. После чего укрылась в своей постели.

Но никакие одеяла, покрывала и свитера не избавили меня от холода — меня трясло. Я сжимала в кулаке обручальное кольцо. Вокруг черным-черно. Мне было страшно. Из-за рыданий перехватывало дыхание. Я свернулась клубком. У меня заболела спина, потому что я отчаянно напрягалась, стараясь остановить дрожь. Я впилась зубами в подушку, чтобы не завопить.

Спала я урывками. Чуда не произошло — свет за ночь не вернулся. Я обратилась к единственному человеку, способному мне помочь, пусть и по телефону.

— Блин, некоторые спят, между прочим, — заорал Феликс, когда я позвонила ему во второй раз за сутки.

— Прости меня, — прошептала я и снова заплакала.

— Да что у тебя стряслось?

— Мне холодно, и тут темно.

— Что-что?

— Со вчерашнего дня у меня нет света.

— И ты не нашла никого, кто мог бы тебе помочь?

— Я пошла к соседу, но побоялась его беспокоить.

— Почему?

— Я подумала, а вдруг он серийный убийца.

— Ты что, клея нанюхалась?

— У меня нет света, помоги мне.

— Ты проверяла пробки? Может, они вылетели?

— Нет.

— Пойди посмотри.

Я подчинилась. Прижав мобильник к уху плечом, я нажала на кнопку. Все лампы в доме загорелись, все приборы заработали.

— Ну и? — спросил Феликс.

— Все в порядке, спасибо.

— Ты уверена?

— Да, иди досыпай, мне и впрямь очень неловко.

Я быстро выключила телефон. И тут же свалилась на пол. Я действительно не в состоянии справиться ни с одной проблемой без посторонней помощи, родители правы. Мне хотелось надавать себе пощечин.

Я забыла, какое удовольствие доставляла мне раньше музыка. Когда-то я слушала ее до одури, пока не почувствую, что барабанные перепонки вот-вот лопнут. Я долго не решалась включить музыкальный центр. А ведь было время, когда я делала это автоматически. Теперь я стояла и смотрела на него, потом походила вокруг. Случай с электричеством нарушил ставший привычным распорядок дня. Я заставляла себя чаще выходить из дому, гуляла часок на пляже, старалась не бродить в пижаме целый день. Делала все, чтобы вернуться в мир живых и не проваливаться в паранойю. Однажды утром, проснувшись, я с удивлением ощутила себя менее измочаленной. Мне захотелось что-нибудь послушать, и я нажала на кнопку музыкального центра. Конечно, вскоре я заплакала — эйфория продлилась недолго.