Дарий Великий. Владыка половины Древнего мира - Джекоб Эббот

Возможно, на них влияли в определенной степени и суеверия. Поведение и голоса животных в то время считались знамениями, выражающими волю небес. Видимо, заговорщики усматривали в лошадином ржании божественное благоволение в вопросе коронации. Эта версия подтверждается преданием, в котором отмечается, что вслед за ржанием коня Дария сразу же прогремел гром, хотя на небе не было ни облачка. Во всех этих явлениях заговорщики увидели знаки того, что Дарий должен стать царем. Они спешились и пали ниц перед Дарием в знак своей преданности и покорности.

Дарий, после того как утвердился на троне, кажется, рассматривал хитрость конюха, при помощи которой он взошел на престол, не как обман, подлежащий сокрытию, а как весьма умный ход, достойный признания и прославления. Он заказал себе конную скульптуру, изображающую его верхом на ржущем коне. Статуя была помещена в людном месте и имела надпись: «Дарий, сын Гистаспа, добыл власть над Персией с помощью сообразительности своего коня и изобретательности Обаса, своего конюха».

Несколько инцидентов и событий, происшедших сразу же после восшествия Дария на престол, красноречиво демонстрируют степень влияния капризов и импульсивности на действия монархов и их наследников в древние времена. Самый примечательный из них – случай с Интаферном.

Интаферн был одним из семерых заговорщиков, который способствовал убийству магов и воцарению Дария. По соглашению, достигнутому сообщниками перед избранием царя, каждый из них имел свободный доступ к царю в любое время. Однажды вечером вскоре после восшествия Дария на престол Интаферн пришел во дворец и проследовал без церемоний в апартаменты царя. Его остановили два охранника и сообщили, что царь никого не принимает. Интаферна возмутила, как он выразился, наглость воинов. Он вынул из ножен меч и обрезал им носы и уши, затем снял уздечку со своего коня, стоявшего у ворот дворца, связал ею охранников и, оставив их в таком плачевном состоянии, удалился.

Охранники немедленно пошли царю, представ перед ним в ужасном виде, изувеченными и кровоточащими, жалуясь на Интаферна, причинившего им страшные увечья. Сначала у царя возникли опасения за собственную безопасность. Он решил, что заговорщики объединились против него и что это издевательство над его охранниками в его дворце было началом мятежа. Поэтому он пригласил своих бывших сообщников по заговору одного за другим, чтобы выяснить, как они относятся к поступку Интаферна. Те решительно отмежевались от действий Интаферна и подтвердили свою приверженность договоренности, которая возвела Дария на трон.

После этого Дарий, приняв соответствующие меры предосторожности для исключения попыток сопротивления, послал отряд воинов схватить Интаферна, его сына и других членов семьи, а также родственников и друзей, которые были способны носить оружие. Царь подозревал, что Интаферн готовит мятеж, а если это так, то эти люди могли стать сообщниками мятежного сановника. Схваченных привели к Дарию. Доказательств их участия в заговоре в какой-либо форме и в наличии самого заговора обнаружено не было. Но это не сулило им спасения. Свобода и жизнь всех подданных империи находились в полном распоряжении древних властителей. Дарий не исключал, что пленники могли вынашивать изменнические планы, и считал, что будет чувствовать себя безопаснее, если они будут устранены с его пути. Он приказал умертвить пленников.

Пока шла подготовка к казни, жена Интаферна постоянно навещала дворец Дария с просьбой об аудиенции, на которой она могла бы заступиться за своих родственников. Об этом сообщили Дарию. Царь сделал вид, что тронут ее скорбью. Он сказал, что простит ради нее одного из преступников, но пусть она сама решит, которому из них суждено избежать смерти. На самом деле Дарию хотелось потешиться над муками женщины, поставленной перед необходимостью выбрать для спасения мужа или сына.

Жена Интаферна так и не сделала выбора. Однако она предпочла брата. Дария весьма удивил ее выбор. Он послал к женщине гонца выяснить, почему она пренебрегла спасением мужа и сына ради брата, который, вероятно, был менее близок и дорог ей. На это супруга сановника дала необычный ответ: потерю мужа и сына можно возместить, новый брак не является для нее невозможным, и у нее может родиться другой сын, но, поскольку ее отец и мать уже в могиле, другого брата у нее не будет. Следовательно, гибель брата стала бы непоправимой потерей.

Царю настолько понравились новизна и неожиданность ответа женщины, что он подарил жизнь ее сыну в добавление к брату. Остальных членов семьи, родственников и друзей вместе с самим Интаферном он велел казнить.

Случилось, что Дария вскоре после восшествия на престол так разгневал губернатор одной из провинций, что он велел предать его смерти. Обстоятельства совершения губернатором преступления и его казнь ярко демонстрируют способ правления, практиковавшийся военными деспотами древнего времени. Следует пояснить, что великие империи древности, одной из которых правил Дарий, делились, как правило, на провинции. Население, проживавшее в пределах этих провинций и занимавшееся из года в год разными видами мирного труда, придерживалось в основном норм, выработанных естественным для человека чувством справедливости, и тысячи местных учреждений, всегда возникающих в общине, следовали этому принципу. Верховную власть в провинциях осуществляли губернаторы, главной обязанностью которых был сбор податей и пересылка царю дани в объеме, установленном для провинций. Разумеется, губернаторам вменялось в обязанность подавлять внутренние бунты и отражать в случае необходимости внешние нападения. Для выполнения этих обязанностей в распоряжении губернаторов находились достаточные военные силы. Жалованье воинам выплачивалось из средств, собранных в провинциях тем же способом, что и дань для царя. Это ставило губернаторов в вопросах комплектования вооруженных отрядов провинций в довольно независимое положение от царя. Во главе своих боевых дружин они правили в административных центрах своих владений подобно самим царям. Фактически они мало зависели от монарха во всем, кроме пересылки дани и выделения войск в случае войны по определенной квоте. В годы жизни нашего Спасителя таким губернатором был Пилат, поставленный римлянами во главе провинции Иудея, а Матфей был сборщиком налогов в его казну.

Как мы уже упоминали, такие губернаторы провинций мало зависели от царя. У последнего, как правило, не было чиновников, наделенных правом контролировать столь могущественных вассалов. Во многих случаях единственным средством подчинения царской воле строптивого и мятежного губернатора было совершить военный поход против него, как если бы возникала необходимость войны против иностранного государства. Это требовало значительных расходов и было чревато большими хлопотами и опасностями. Иногда амбициозным и волевым губернаторам удавалось распорядиться своими ресурсами с такой энергией и военным талантом, что им удавалось нанести поражение царю. Тогда они получали в рамках всей империи такие же привилегии и власть, какими располагали в своих провинциях. Иногда же такие губернаторы вообще свергали царя и садились вместо него на трон.

Во время правления Дария одним из таких губернаторов был человек по имени Орет. Несколько лет назад Кир поставил его управлять одной из провинций, на которые было поделено Лидийское царство. Административным центром провинции были Сарды. Орет проявил себя жестоким и капризным тираном, какими были практически все такие губернаторы. Мы проиллюстрируем это на одном из поступков губернатора, совершенном незадолго до восшествия Дария на престол, который характеризует этого губернатора в достаточной степени.