Дарий Великий. Владыка половины Древнего мира - Джекоб Эббот

Когда пришла очередь Фатимы навещать царя, она сделала все так, как просил отец.

Осторожно засунув руку под тюрбан царя, она обнаружила, что его уши обрезаны. Рано утром дочь сообщила об этом отцу.

Отан немедленно рассказал об этом двум своим друзьям, знатным персам, которые тоже подозревали обман. Теперь вопрос заключался в том, что делать дальше. Они решили, что каждый из них должен сообщить о раскрытии обмана одному своему другу, на чьи решимость, благоразумие и верность можно было положиться. Так все и поступили, и число посвященных в тайну увеличилось до шести человек. Как раз в это время Дарий, сын Гистаспа, молодой человек, который упоминался уже как персонаж сна царя Кира, прибыл в Сузы. Дарий был достаточно знатен и известен. Его отец занимал пост губернатора одной из провинций Персии, и Дарий находился при нем. Как только шестеро заговорщиков узнали о прибытии сына губернатора, они ввели его в свой круг, и число участников заговора увеличилось таким образом до семи.

Они немедленно начали тайные совещания с целью определить, как действовать дальше, предварительно связав себя торжественной клятвой не предавать друг друга, какой бы исход ни сулило их предприятие. Дарий сообщил друзьям, что он сам раскрыл обман, повлекший узурпацию власти Смердисом, и приехал из Персии, чтобы убить самозванца, но теперь, когда круг посвященных расширился, он считает, что нужно немедленно действовать, что промедление чревато большой бедой.

Отан считал, что они еще не готовы, нужно увеличить число сообщников, семерых недостаточно, чтобы преобразовать империю. Отан ценит мужество и решимость Дария, однако считает, что благоприятный результат обеспечат осторожные и продуманные действия.

Дарий ответил, что способ действий, предложенный Отаном, неприемлем.

– Если о наших планах узнает много людей, – сказал он, – то, несмотря на все меры предосторожности, всегда найдется несколько человек, которые выдадут нас ради награды царя. Нет, – добавил сын Гистаспа, – мы должны действовать самостоятельно. Возбуждать подозрений не следует, нужно немедленно идти во дворец, смело войти в апартаменты Смердиса и убить его раньше, чем он заподозрит подлинную цель нашего визита.

– Но мы не сможем к нему попасть, – возразил Отан. – У всех ворот и дверей во дворце расставлена стража. Она не позволит нам этого сделать. Если мы попытаемся убить стражников, поднимется переполох, по тревоге прибегут еще охранники, и у нас ничего не получится.

– Стража не вызовет больших затруднений, – откликнулся Дарий. – Охранники нас знают, наша знатность позволит нам пройти мимо них, не вызывая подозрений. Особенно если мы будем действовать быстро, не давая времени на размышления. Кроме того, я могу сказать, что прибыл из Персии с важным сообщением для царя и должен быть немедленно представлен ему. Если нужно лгать, то пусть так оно и будет.

Читателю, знакомому с образом мышления и привычками того времени, может показаться странным, что Дарий считает необходимым извиняться за использование нечестных приемов в реализации заговора. Скорее всего, эти извинения Дарий не произносил, их придумал историк.

Во время спора между Дарием и Отаном другие заговорщики хранили молчание. Лишь один сообщник по имени Гобрий поддержал Дария. Он сказал, что понимает рискованность попытки быстро пройти в апартаменты царя и убить его, но лучше погибнуть, пытаясь вернуть имперскую власть в руки персов, которая им и принадлежала, чем терпеть обман подлых мидийских магов.

Наконец все с этим согласились и стали готовиться к осуществлению своего плана.

Между тем весьма драматические события происходили в другой части города. Оба мага, царь Смердис и его брат Патицит, имели основания опасаться, что придворная знать и персидские военачальники все более и более сомневаются в подлинности родства между правившим царем и его предшественником Киром. Ходили слухи об убийстве настоящего Смердиса Прексаспом по приказу Камбиза. Правда, слухи опровергались Прексаспом, когда он был вынужден говорить на эту тему, но в то же время мрачные воспоминания о прошлом, память о погибшем сыне, угрызения совести из-за убийства подлинного Смердиса и озабоченность опасным положением, в которое он себя поставил, угнетали Прексаспа, превращали его жизнь в тяжелое бремя.

Чтобы рассеять атмосферу подозрений, маги придумали способ побудить Прексаспа заявить в открытую, что Смердис жив. Для этого маги собрали на площади близ дворца толпу людей, возможно, просто воспользовались случайным стечением людей в этом месте и предложили, чтобы Прексасп обратился к ним с одной из башен. Прексасп занимал высокое социальное положение и пользовался большим влиянием. Маги надеялись, что публичное изложение им нужной версии, противоречащей слухам об убийстве брата Камбиза, убедит персов, что троном владеет законный монарх.

Однако воля даже сильного человека, когда ему приходится лгать, вскоре ослабевает. Прексасп уже давно сомневался и колебался, а предложение выступить публично с лживым заявлением попросту парализовало его. В отчаянии он решил, что пора с этим покончить, однако сделал вид, что принимает предложение магов. Воин поднялся на башню и начал говорить. Он признался перед всеми, что действительно совершил преступление, осудил правление мага Смердиса как результат обмана и призвал всех своих слушателей к немедленному свержению узурпатора и восстановлению правления законной персидской династии. Его речь, подкреплявшаяся эмоциональными возвышениями голоса и жестами, драматизированная сознанием неизбежной гибели во имя правды, становилась все более горячей и непримиримой. В крепких выражениях он пригрозил слушателям всеми карами Неба, если они не внемлют его призывам. Люди внимали ему в состоянии полнейшего изумления, не произнося ни звука и не шелохнувшись. Прежде чем слушатели и охранники дворца смогли сообразить, что делать, Прексасп внезапно прервал свою речь и бросился вниз головой с парапета башни, упав среди толпы на мостовую искалеченным и бездыханным. Началась суматоха.

Это произошло в тот самый момент, когда семь заговорщиков направились во дворец. Вскоре им сообщили о происшедшем. Отан теперь снова предложил отсрочить покушение на жизнь царя. Он считал, что сообщники должны выждать, пока спадет ажиотаж вокруг разоблачений Прексаспа. Однако Дарий стоял на своем, говорил, что, как только маги узнают о разоблачениях и гибели Прексаспа, они будут настороже и сразу же усилят меры безопасности.

Пока заговорщики стояли в нерешительности, они увидели, как в небе летит стая птиц, которые при внимательном рассмотрении оказались семью ястребами, преследующими двух грифов. Сообщники расценили это как знамение свыше, зовущее их к действию. Больше они не колебались.

Они подошли к воротам дворца. Стража реагировала на их появление так, как и предсказывал Дарий. Напуганные приближением семи сановников высокого ранга, державшихся решительно и уверенно, стражники расступились и дали группе пройти. Заговорщики вошли во внутренние апартаменты дворца и встретили евнухов, охранявших двери одного из помещений. Евнухи отнеслись к появлению группы настороженно и спросили сердито, почему стража пропустила посторонних людей. Убьем их, решили заговорщики и немедленно осуществили свое намерение. Когда магам сообщили о разоблачениях Прексаспа, они очень испугались. Они услышали крики евнухов у дверей и схватились за оружие. Один взял в руки лук, другой – копье. Заговорщики ворвались в комнату. Лук оказался бесполезным в ближнем бою, и маг, бросив его, обратился в бегство. Другой маг некоторое время защищался при помощи копья и ранил двух нападавших. Двое раненых рухнули на пол. Три других продолжали сражаться с вооруженным магом, а Дарий и Гобрий бросились преследовать бежавшего мага.